Светлана Алешина - Королева черного золота
В это время гроб с телом покойного взяли на руки и стали выносить из зала. Плач и рыдания стали еще громче и отчаянней, мужчины вокруг меня смотрели прямо перед собой с хмурыми сосредоточенными лицами. Наконец гроб вынесли из траурного зала, и толпа людей устремилась за ним следом. Меня как-то незаметно оттерли к стене, где я и осталась стоять и молча смотреть на происходящее. Присоединяться к толпе работников завода у меня не было ни малейшего желания.
– Простите, а ведь вы Ирина Лебедева, да? С телевидения? – услышала я рядом с собой юношеский голос.
Подняв голову, я обнаружила, что сын покойного Венглера стоит около меня и смотрит самым восторженным взглядом.
– Да, Ирина Лебедева, – подтвердила я. – А вы Юрий, сын Сергея Викторовича?
Он кивнул, приветливо улыбнулся, впрочем, его улыбка, как я могла заметить, была печальной.
– Мама вашу передачу постоянно смотрит, – сказал он, – ну, и мы вместе с ней. У вас очень хорошее ток-шоу, почти как в Москве…
Я улыбкой поблагодарила его за комплимент моей программе.
– Мама тяжело переживает гибель Сергея Викторовича? – спросила я. Глупый, конечно, бестактный вопрос, но ничего умнее не пришло в голову.
– Очень, – лицо Юры сделалось скорбным. «Хороший парень!» – подумала я. – Плачет постоянно, никак в себя не придет…
– А ты? – поинтересовалась я. – Ты очень любил своего отца?
– Да ну, как сказать… – Он замялся, и я почувствовала, что у парня что-то на душе, что он хотел бы, но никак не решается высказать. Раз так, подумала я, нужно ему помочь.
– Как ты считаешь, его гибель – это правда несчастный случай? – спросила я его как можно невиннее.
Сын Венглера вздрогнул, посмотрел на меня пристально, потом, нервно вздохнув, покачал головой.
– Все так говорят, – отвечал он осторожно.
– И ты тоже так считаешь?
– Я? – Он снова смущенно помялся. – Я даже не знаю. Понимаете, я ведь не просто так к вам подошел…
– Вот как? – переспросила я. – Ты что-то хотел мне рассказать о своем отце?
– Да… – Он снова немного помолчал. – Понимаете, полгода назад я как раз третий курс в политехе заканчивал, и у меня на нашем крекинг-заводе была производственная практика…
– Тебя распределил институт? – поинтересовалась я. – Или ты сам захотел вместе с отцом поработать?
– Сам захотел, – подтвердил юноша. – С отцом было знаете как интересно! Он все объяснял, рассказывал…
– Он был хорошим специалистом?
– Да, очень, – Юрий Венглер поспешно кивнул. – Ну, вы же слышали, что о нем говорили сегодня.
– И это все правда? – спросила я. – Твой отец был действительно порядочным, честным, принципиальным?
– Безусловно! – Он смотрел на меня чистыми, почти детскими глазами.
– И все эти чиновники разве не говорят все то, что полагается говорить в таких случаях?
– Нет, что вы! – Юрий Венглер был близок к тому, чтобы обидеться на меня. – Как вы могли такое подумать!
Я поспешно кивнула. Собственно, так и следовало ожидать, что со всех сторон я буду получать противоречивые сведения о происшедшем и о людях, причастных к этому. Теперь мне надо решать, кому верить – хлыщеватому Щеглову или этому мальчику.
– Да-да, Юра, – поспешно проговорила я. – Вы мне что-то хотели рассказать…
– Ну да, – сын Венглера обрадованно закивал головой. – Так вот. Дело в том, что этой весной, как раз во время моей практики, на крекинг-заводе тоже произошел несчастный случай…
– И тоже кто-то погиб? – заинтересованно спросила я.
– Именно! – подтвердил юноша. – Тогда погибли двое: один из руководителей завода, замдиректора по перевозкам, и рабочий.
– А как это случилось?
– Понимаете, под ними мостки провалились, когда они по очистным шли.
– По очистным? – Я вздрогнула, пораженная неприятным воспоминанием.
– Ну, конечно. Видели, они от проходной завода вдоль дороги тянутся? Над ними еще вечно пар клубится.
– Разумеется, видела, – подтвердила я, вспомнив двух работниц, закрывавших вентиль в клубах пара. – И точно было установлено, что они сами собой утонули, никто им в этом не помог?
– Не утонули, а сварились заживо в кипятке, – сказал Юрий. Я содрогнулась от ужаса. – Там, на очистных, кипяток, потому что реакторы горячим паром промывают, другим их ничем не возьмешь. Образуется водно-нефтяная эмульсия, которая потом отстаивается, а вода многократно очищается, после чего сливается обратно в Волгу…
– Понятно, мне кто-то уже объяснял все это, – со вздохом сказала я. – Так вы говорите, под теми двумя провалились мостки?
– Именно так.
– Следствие, эксперты-криминалисты этим занимались? – спросила я. – Было определенно установлено, почему обрушились мостки?
– В том-то все и дело! – воскликнул Юра Венглер. – Эксперты-криминалисты выдали заключение, что обрушение произошло по естественным причинам. С одной стороны, мостки деревянные, им прогнить в такой агрессивной среде ничего не стоило…
– А с другой?
– А с другой, я отлично помню, как отец не раз говорил матери, за каким чертом эти двое на эти мостки посреди ночи полезли.
– Это случилось ночью? – удивленно переспросила я.
– Их нашли рано утром, да и то чисто случайно, – пояснил Юра Венглер. – Дело в том, что они оба к очистным сооружениям не имели никакого отношения, это не их дело, за очистными следить.
– И что же, у милиции насчет естественности их смерти никаких сомнений не возникло? – спросила я. – Уголовное дело по факту гибели людей вообще-то было возбуждено?
– В том-то и дело, что, в принципе, было, – отвечал Юра Венглер. – Вернее сказать, следователь из прокуратуры приехал, составил кучу всяких протоколов, затем сложил их в портфель и тут же уехал обратно. В качестве причины происшедшего было названо плохое состояние заводского оборудования, кого-то тогда даже, помнится, уволили, кого-то осудили условно.
– Мостки поставили новые, а уголовное дело закрыли, – подытожила я. – Так, да, это было?
– Именно, – подтвердил Юра Венглер. – Совсем как в этот раз. Но только мой отец тогда все повторял, что это все не просто так. У нас на крекинг-заводе производство слишком надежное и хорошо отлаженное, ни с того ни с сего здесь ЧП не бывает. А мостки тем более просто так не проваливаются, хотя они и деревянные. Что мостки могли взять и вдруг сгнить, это полная чушь!
Я задумалась. Рассказанное Юрием могло иметь отношение и к случившемуся позавчера, как и могло быть самостоятельной разборкой. Милиции бы этим заниматься надо, подумала я с досадой, милиции, а не мне!
– И что же, по мнению твоего отца, там произошло на самом деле? – спросила я. – Кто подстроил гибель тех двоих? И за что их погубили?
– Да если бы я знал! – воскликнул Юра Венглер. – Отец сам ничего толком не мог объяснить, говорил только, что мафия на нашем заводе совсем обнаглела, шурует как хочет, ни с кем не считается…
– И твой отец решил попробовать бороться с заводской мафией? – предположила я.
– Точно не знаю, – сказал Юра задумчиво. – Мне он вообще ничего не рассказывал, а матери только изредка. Как-то я чисто случайно стал невольным свидетелем их разговора. Мать плакала, говорила ему: «Брось, не связывайся, не твое это дело! Они тебя убьют, как Шумкова убили!»
– Шумков, это тот, что погиб полгода назад? – переспросила я, чувствуя вдруг большой интерес.
– Ну да, – мой собеседник кивнул.
– Шумков… – повторила я задумчиво. – Мне только что называли эту фамилию. Это его дочь лаборантка Оксана, верно?
– Ну конечно! – подтвердил Юра. – По нашему заводу ходили слухи, что отец ее какие-то странные анализы просил сделать.
– Когда он ее об этом просил?
– Да не знаю, – Юра Венглер сделал неопределенный жест. – Это ведь все только слухи. А вы что, с Оксаной знакомы?
– Я вчера заходила в вашу химическую лабораторию, побеседовать с людьми, – пояснила я. – Ну, так что же сказал Сергей Викторович в ответ на жалобы твоей матери?
– Да ничего особенного, – сказал Юра Венглер. – Сказал, что он и так никуда не лезет и что это все не ее дело.
Я согласилась. Итак, получалось хуже некуда: Сергей Викторович Венглер, значит, все-таки под кого-то копал. Но под кого? И насколько далеко он продвинулся в этом деле? Было ли ему известно что-нибудь более определенное по поводу царящего на крекинг-заводе криминала?
– Слушай, Юра, твой отец какие-нибудь конкретные имена называл? – спросила я, пристально вглядываясь в лицо юноши.
– Имена? Нет, не помню… – Сын Венглера с сомнением покачал головой.
– Кто именно из руководства завода мог иметь касательство к гибели тех двоих? – не унималась я. – Неужели он ни разу никого не назвал?
– Нет, насколько я помню, – отвечал Юра грустно.
– Но, может быть, он говорил, чем именно занимается ваша заводская мафия? – продолжала я. – Что продает, минуя налоги, авиационный керосин? Или придумали что-то покруче?
