Адам Холл - В жерле вулкана
Мерсер смотрел на бахрому прибоя, в котором миллионами изумрудов дробилось отражение звезд. Там, где на воде рябили масляные радуги, блистали топазы, сапфиры, опалы, рубины и жемчуга. А над всем этим, насколько хватало глаз, сияла небесная диадема.
Услышав шаги, он подумал, что это вернулся Сэм Стоув, но голос был другой.
– Вы мистер Мерсер?
Хозяин оторвал голову от мачты.
– Это я, Джек.
– Можно подняться на борт?
– Поищите сходню, она только что вымыта и еще мокрая.
Когда человек подошел поближе, Мерсер узнал его: это был какой-то лайми,[13] время от времени показывавшийся на пляже. На этот раз ему не помешало бы побриться.
– Вы водолаз?
– Угу.
– Мне о вас рассказал Бриссинг, агент Ллойда.
– А-а, понятно, – он встал. Похоже, предстояла торговля. – Давайте, спустимся вниз и выпьем по глоточку виски.
Прежде, чем зажечь лампу, он закрыл иллюминаторы сетками от москитов. В них не было видно ни одной дырочки, а медный резервуар керосиновой лампы сиял золотом.
– У вас хорошее судно, мистер Мерсер.
– Оно всего-навсего следит за собой, Джек.
Англичанин не представился. Впрочем, так поступали многие обитатели Пуэрто. Он налил себе немного виски.
Бриссинг, представитель Ллойда, сказал Рейнеру, что в городе имелся только один хороший водолаз. Мерсер не стремился ободрать клиентов, но его было трудно нанять. Он брался только за интересную для него работу. Рейнер не рассказывал Бриссингу, какую работу он хотел провести. Он лишь забрал свою сумку с молнией. На этот раз он оставил ее в другом пансионе – дряхлом особнячке под названием Кастильо Марко, расположенном в самом конце набережной, там, где от нее отходила дорога, ведущая на полуостров. Всякий раз, когда «мерседес» будет направляться в город, он непременно проедет мимо этого места.
Вместо паспорта он дал консьержке банкноту в пятьдесят песо, как подсказал один из гидов. Денег оставалось уже не так много, но для Мерсера должно было хватить.
– У вас есть подводная камера? – обратился Рейнер к хозяину.
– Предположим, что нет.
Рейнеру в эти немногие первые минуты следовало решить, насколько он может доверять Мерсеру. Если хоть кто-нибудь из «некоторых людей» услышит, что водолаз ищет «Глэмис Кастл», ему, скорее всего, попытаются помешать, и не остановятся перед убийством. Об этом обязательно нужно было сказать, и добавить еще одну-две вещи.
Ему понравилось лицо водолаза. Оно было практически плоским, кирпичного цвета. Нос, казалось, забыли вовремя приделать, и криво, наугад прилепили к лицу. Типично саксонские глаза глядели спокойно. Рот во время разговора искривлялся самым невероятным образом, а когда его обладатель молчал, плотно сжатые губы образовывали прямую линию над большим квадратным подбородком. Голос был грубым и хриплым, как у многих, кому приходится слишком часто бывать на слишком большой глубине.
Они сидели на рундуке украшенном изысканной азиатской росписью; переборки украшали панели резного дерева. Медная отделка была надраена до такой степени, что на некоторых шурупах стерлись шлицы. Все эти детали тоже были частью лица Мерсера, элементами его характера.
– Вся операция, – начал Рейнер, – должна проводиться тайно.
Мерсер, похоже, развеселился.
– Никогда не слышал о других, Джек. Только, надеюсь, это не изумруды. Меня уже совсем достал один парень с изумрудами.
– На борту нет никаких ценностей.
– Ну, это что-то новенькое! – Мерсер восхищенно посмотрел на обросшего густой щетиной Лайми.
– Я хочу сказать, ценностей, которые можно было бы продать. Но прежде всего – сколько вы просите за день работы?
Мерсер отпил небольшой глоток виски.
– Не могу вам сказать. Это зависит от расстояния и глубины, от того, какую аппаратуру приходится использовать и тому подобного. Я страхуюсь перед каждым погружением, и в страховку включается плата за глубину. Для глубоких погружений нужны глубокие карманы.
Рейнер и сам не ожидал, что водолаз согласится работать, не узнав всех подробностей. А Мерсер желал услышать, насколько серьезной будет «тайна» работы. Секретность тоже имеет свою цену.
– Хотя я и не хочу, чтобы кто-либо знал об этой работе, в ней нет ничего противозаконного. Тем не менее, много народу здесь, в городе, не хотят, чтобы она велась. Люди с этого берега, возможно, кто-то из ваших друзей.
Рейнер сделал паузу, но дождался лишь краткой реплики:
– Расскажите в чем дело, Джек.
– Думаю, что правительство Агуадора будет против этой затеи.
– Хм… Я-то американский подданный.
– В таком случае, возможно ли на вашем судне уйти на пятьдесят миль от побережья и незаметно проделать дневную работу?
– Никоим образом. Спросите любого из этих самых моих друзей с побережья, где в определенное время находится определенная лодка – они принюхаются к ветру и точно скажут вам. – Мерсер смотрел на англичанина, пытаясь составить о нем законченное мнение. Он сам ни разу не слышал о каком-либо затонувшем судне в пятидесяти милях от берега.
– Тогда как бы поступили вы? – он направлял разговор как прирожденный член парламента.
– Что ж, мы вышли бы ночью, одновременно с рыболовными судами, а когда они остановятся пошли бы дальше, нашли нужное место и дождались рассвета. Нельзя, конечно, утверждать, что нас никто не догонит, потому что Тихий океан – это прудик, в котором могут играть все Божьи дети.
– Можно ли взять подводную камеру напрокат?
– Предположим, что можно. Не знаю, правда, где. Неужели вам нужны только картинки?
– В данный момент.
– Ф-фух. – Мерсер долил виски в оба стакана. Он гораздо чаще отводил взгляд от собеседника, чем обычно.
– Чтобы показать спасателям, где оно находится?
– В частности, это. Но главным образом, чтобы доказать, что оно вообще там есть. – Виски расположило Рейнера к Мерсеру. Водолаз, казалось, был озадачен услышанной идеей. – Много народу не верит, что оно там есть.
– Неужели? – Мерсер с симпатией взглянул на Лайми (так он решил называть его про себя).
– Хотя полковник Ибарра верит.
– Разве?
– Конечно. Как и остальные.
– Понятно. – Теперь Мерсер уже задумался, как бы попроще выставить этого сумасброда из каюты и вообще с лодки.
– Мистер Мерсер, разве вас не удивляет, что Ибарра знает об этой аварии?
Мерсер поставил стакан на стол и молитвенным жестом сложил руки перед грудью.
– Вот что, Джек. Вы наверно удивились бы, узнав, что никогда не слышал о таком полковнике?
– Вы этого не говорили.
– Я не говорил? – Он потер ладони, задумавшись над последними словами.
Это было чертовски верно: он этого не говорил. Он всего лишь позволил говорить этому парню, потому что почувствовал странную симпатию к этому Лайми, который пришел сюда с лихорадочным блеском в глазах и стал рассказывать, что агуадорское правительство будет против его затеи, что много народу не верит в то, что обломки находятся там, и так далее. Что-то не складывалось, а из великих зеленых глубин к нему взывали русалки: «Не ввязывайся в это дело, Куги, не ввязывайся…»
– Я скажу вам еще немного, – продолжал тем временем Лайми. – Это не трудное погружение. Глубина порядка ста тридцати ярдов, а место – приблизительно пятьдесят миль на запад и десять градусов к югу от Пуэрто Фуэго. Там с севера на юг тянется подводное плато, и на нем находятся обломки. Именно поэтому глубина не так велика. Теперь вы представляете себе место, о котором я говорю?
Куги Мерсер взялся за бутылку, но англичанин накрыл свой стакан рукой, так что он налил только себе и выпил в одиночку. Странность теперь состояла в том, что парень говорил дело.
– Да. А теперь, мистер, скажите, насколько большой была авария?
– Это авиалайнер.
Мерсер, моргая, уставился на него. Внезапно он понял, что этот парень очень, очень серьезен.
– Валяйте дальше, Джек.
– Вы давно находитесь в Пуэрто-Фуэго?
– Шесть месяцев, может быть чуть-чуть подольше.
– А где вы были два года назад? В марте 1961?
– В шестьдесят первом я копался на Фиджи.
– Вы, конечно, не помните газетных новостей. Трансокеанский авиалайнер-10, направляясь в Сан-Доминго, упал в море неподалеку от этого побережья. Было проведено обычное расследование, закончившееся ничем, так как не удалось обнаружить никаких вещественных свидетельств катастрофы. По ряду причин моя компания – Трансокеанские авиалинии – начала новое расследование. Я полагаю, что аварию все же кто-то видел. Все, чего мы хотим от вас – сделать фотографии или по крайней мере подтвердить, что самолет находится там. Тогда мы поднимем его.
Мерсер на две минуты задумался, глядя в пространство.
– Еше одни вопрос. Как получилось, что так много народу хочет помешать найти самолет?
