Гера Фотич - Долг (Приказы не обсуждаются)
Игорь выдернул рубашку из брюк и, расстегнув верхнюю пуговицу, скинул её через голову. Подошёл к тахте и, встав на неё коленями, наклонился к Юлиным губам. Рука стала помогать задирать платье, чтобы проникнуть глубже.
— Подожди! — неожиданно прервала его Юля, взяв за руку, — завяжи мне глаза.
— Ты уже не хочешь меня видеть? — с шуткой в голосе, недоумевая, спросил Игорь, вставая и направляясь в прихожую.
— Хочу в последний раз побыть слепой королевой, — поддержала Юля, поняв, что шутка ей не очень удалась.
Обоих била дрожь желания, которую они давно не испытывали.
Газовый шарфик был повязан. Секс был сказочный.
Но Юля ошиблась. Она продолжала периодически вспоминать высокого блондина, и газовый шарфик частенько, заранее приготовленный, лежал у них на тумбочке рядом с постелью.
Жизнь потекла своим чередом. Игорь целыми днями и вечерами пропадал на работе. Приходил поздно, уставший. Юля готовила еду, наводила в квартире порядок. Частенько в гости приезжала мама. По воскресеньям Юля с мамой ходили в церковь, где Алевтина Никаноровна помогала. Там отец Владимир, оставаясь наедине с Юлей, проповедовал ей житейские мудрости. Игорь знал о её религиозности, и это его не беспокоило. Несмотря, что в красном углу их комнаты висела икона, Юля никогда на неё не крестилась. Она говорила, что господа хранит в душе. Что это значит, Игорю было невдомёк. А расспрашивать её об этом не хотел, да и некогда было.
В конце лета он получил из Америки от жены письмо с просьбой о разводе. И не возражал. Ответ дал сразу.
Конечно, ему казалось кощунственным то обстоятельство, что он не борется за обладание своим ребёнком. Телевидение и прессу начинали переполнять скандалы такого рода. Родители крали детей друг у друга. Какие чувства обуревали их?
Заглядывая в свою душу, Игорь признавался, что не испытывает какой либо сильной любви к дочери. Она всегда казалась ему неотделимой от матери, её отражением. Тем маленьким зеркалом, которое Елена постоянно носила с собой и с восхищением в него смотрелась. Возникшие, с рождением ребёнка, нежность и привязанность Бойдова, остались в безукоризненно красивом стеклянном доме на берегу океана в Канаде. А это казалось ужасно далёким. Словно было в другой жизни и однажды приснилось.
Время шло. Летние дожди сменились осенними.
По случаю, Игорь недорого купил у приятеля длинное кожаное пальто — реглан, с меховой подстёжкой, оставленное тому в наследство от деда. Складывалось впечатление, что дед хранил это пальто, югославского производства, со времён Отечественной войны. Оно было совершенно новое, и кожа была очень толстая. Мечта Игоря! И хотя оно было ему немного великовато, он не отказал себе в удовольствии приобрести этот раритет.
Первым кто увидел его в пальто, был Сергей Павлович.
— Господа, не уж-то ВЧК пришло нас забирать? Готовьтесь писать явки с повинной! — закричал он, делая вид, что хватается за сердце.
Сверху спускался Жиблов. Он сделал вид, что не заметил новый наряд и громко сказал:
— Комиссар Миклован, у Вас срочное задание внедриться в преступную группу сантехников и заставить их отремонтировать нам гальюн!
Вся дежурная часть покатилась со смеху.
— Что вы ржёте, укоризненно и на полном серьёзе продолжал Жиблов, — скоро в дерьме все потонем. Где штатный сантехник?
Сотрудники стали потихоньку рассасываться по углам, дабы не гневить начальство.
— Вид у тебя подходящий, — снова обратился он к Игорю, — внушительный. Вон, плечи какие накачал! Давай в жилконтору и дрюч их по полной, чтоб жизнь мёдом не казалась. Они там ветеранам сантехнику должны были поменять, так наверно половину уже продали на сторону. Поинтересуйся этим вопросом.
— Может лучше подключить ОБХСС? — неуверенно промямлил Бойдов.
— Сначала пусть отремонтируют нам унитаз, а потом подключай кого хочешь, — заключил Жиблов и вышел из отделения.
Вопрос с ремонтом Игорь решил, но кличка закрепилась за ним надолго. Издалека заметив его плечистую фигуру, размашисто идущую в стянутом поясом кожаном пальто, гопники и воры предупреждали друг друга:
— Миклован идёт!
Юле очень нравилось это огромное с накладными карманами и большими отворотами воротника пальто. На его фоне она выглядела дюймовочкой, и чувствовала себя как за каменной стеной.
Ещё одним преимуществом было то, что Бойдов свободно носил под этим пальто тяжёлый бронежилет. Это немало значило, поскольку всё чаще от руководства приходили указания о сдаче оружия.
Как только где-то в другом районе или городе необоснованно использовалось оружие, или его утрачивали, сразу издавался приказ о ношении его только в рабочее время. Пришёл в девять — получи! В шесть вечера сдай! А дальше — без него. И неважно, что работа у оперов заканчивалась в час или два ночи, а потом приходилось добираться до дому.
Глава 35. Убийство
К зиме, Игорь у знакомого обувщика переделал свои уставные сапоги. В них, и кожаном пальто стал выглядеть как настоящий комиссар. Таковым он себя и ощущал. Вернувшиеся с мест лишения свободы бывшие преступники, с уважением здоровались с Игорем. Он, не смущаясь, протягивал им руку, считая, раз понесли заслуженное наказание, значит теперь чисты.
За всё, что случалось у него на территории, он отвечал и готов был придти на помощь в любое время суток.
Стали узнавать и Юлю.
— Жена Миклована, — говорили уважительно ей в след.
Однажды вечером Юля рассказала Игорю, как один из его подопечных донёс ей из магазина тяжёлую сумку с продуктами, за что она дала ему на пиво. А позже как-то пытались у неё занять денег. Но давать в долг, когда сам на окладе, показалось Игорю не очень хорошей идеей, и он предупредил об этом Юлю.
На территории Игорь чувствовал себя хозяином, дома хозяйкой была Юля.
Она всё переставила по своему вкусу. Повесила на окна тюль и занавески. Расставила посуду по своему усмотрению. Накупила цветов и расставила их по всем подоконникам шкафчикам и тумбочкам. Квартира превратилась в цветущий сад. Зацветали одни растения, отцветали другие. Казалось, что от её рук исходят лечебные волны, дающие жизнь любому завядшему растению. Она, словно единственная бабочка порхала в этом цветнике. Выучила названия своих цветов на латыни и теперь спокойно могла по телефону общаться с коллекционерами и садоводами. Их квартира стала напоминать ту, где раньше жила Юля. Только вместо неживой религиозной атрибутики, здесь красовался фонтан разноцветных бутонов и сказочных, радужных переплетений листьев. Вместо молитв звучали её ласковые слова и журчанье воды из лейки.
Нельзя сказать, что это очень нравилось Бойдову. Он просто не возражал.
Один раз, ночью придя с работы, так врезался в стоящий у входа в комнату цветник ногой, что хромал потом недели две. А Юля, собрав осколки горшочков и поломанные растения, на это время устроила траур то ли по цветнику, то ли по ноге Игоря. Она почти не готовила, ходила грустная, задумчивая. А ещё через неделю, в комнате не стало ни одного растения. Игорь очень удивился, но опять ничего не сказал. Он понимал, что ей тяжело и хочется найти себя в этой жизни. Раньше предлагал ей пойти учиться или окончить какие-нибудь курсы для устройства на работу, чему он, в своём районе, вполне мог содействовать. Но она всегда с хитринкой, в ответ на предложение спрашивала:
— Я тебе уже надоела?
И Бойдову, целой тирадой многословия, приходилось в очередной раз оправдываться.
Траур закончился просьбой о деньгах. И поскольку стоял ноябрь, в котором у Юли был день рождения, Игорь расщедрился и залез в свою копилку с родительскими деньгами.
Вместо растений, появился маленький мохнатый скулящий клубок кокер спаниеля. Он носился по комнате, злился на незнакомые, кажущиеся ему опасными, предметы. Пытался на них рычать. Но, скорее, это походило на извинения. Потом сделал жёлтое пятно на, заранее приготовленную для этого, газету и уснул в тапке Игоря.
Он был мил и очарователен. Олицетворяя собой синдикат нежности и привязчивости.
Игорю щенок был безразличен. Он мечтал о большой служебной собаке. Неоднократно коллеги из милицейского питомника предлагали ему отбракованных щенков различных пород. Но Бойдов отказывался, понимая всю меру ответственности за воспитание и содержание пса в городской однокомнатной квартире. Появление маленького тявкающего существа лишний раз напоминало Игорю о несостоятельности его мечты. День Рождения Юли справили весело. Была Алевтина Никаноровна, ненадолго заехали однополчане Игоря, подарив огромного плюшевого медведя, позаимствованного у представителя компании «Кока-кола», которому вернули несколько похищенных фур с товаром.
Медведь был ростом с Юлю. Он сидел, вытянув вперёд свои меховые лапы с чёрными кожаными подошвами. В передних лапах он держал бутылку колы, сделанную из материи.
