Джеймс Чейз - В этом нет сомнения
Где-то около одиннадцати я погасил свою сигарету и решил, что пора ложиться спать, тем более, что среди принесенных мне когда-то Маццо книжонок было несколько новых детективов. Я выключил свет в гостиной и вошел в спальню, по дороге щелкнув выключателем одной из ламп.
Я широко зевнул и потянулся. День оказался утомительным. Да и обед был слишком обильным. Возможно, я даже и не стану читать, а сразу засну.
Затем я замер от удивления.
ВОЗЛЕ ОКНА СИДЕЛА ЛОРЕТТА.
Глава 8
Как может резко изменяться жизнь, думал я, сидя на балконе и размышляя о своем семилетнем контракте, чувствуя себя в полной безопасности. Я примирился со всем миром, но стоило мне увидеть Лоретту, как чувство мира и покоя исчезло.
— Хэлло, Джерри! — произнесла она и улыбнулась мне. — Я наблюдала за тобой. У тебя такой счастливый вид…
У меня пересохло во рту, я не мог произнести ни слова и смотрел на нее, как кролик на удава.
В приглушенном свете лампы Лоретта выглядела особенно красивой. На ней был надет светло-голубой шелковый пеньюар, стройные ноги были босыми.
Зачем она пришла? Чтобы разделить со мной постель? Мысль о том, чтобы прикоснуться к этой ненормальной женщине, меня ужасала.
— Что-то случилось, Джерри? — спросила она, прищурив глаза и склонив голову на плечо.
— Просто удивлен, — выдавил я из себя, потом подошел к креслу и сел. — Не ожидал тебя…
— Я должна поговорить с тобой. Дюрант вернулся.
— Да…
— Ты ездил в офис?
— Да.
— Чего он хотел?
— Подписать бумаги.
— Он говорил что-нибудь обо мне?
— Нет.
— Завещание не пришло, но оно должно прийти завтра.
Я промолчал.
— Мне больше не разрешают видеться с Джоном. Я ходила в его апартаменты сегодня утром. Какая наглость! У дверей стоит сторож. Он сказал, что Джон плохо себя чувствует и не хочет никого видеть.
Я вспомнил то, что сказала миссис Харриет:
«Не обращайте внимания на то, что болтает бедняжка Лоретта. Будьте с ней добры. Притворитесь, что вы сделаете все то, что она просит вас сделать. В ближайшие дни у нее все больше и больше будет галлюцинаций».
— Крайне сожалею, — сказал я.
— Его комната над моей. Я слышу, как он ходит взад и вперед, взад и вперед… Это похоже на то, как мечется по клетке зверь. Взад и вперед, взад и вперед…
Она посмотрела на меня большими испуганными глазами.
— Последний раз, когда я его видела, шторы были задернуты. Он сидел в полутьме и был похож на каменное изваяние. Когда я заговорила с ним, он мне ничего не ответил. Его сиделка не подпустила меня к нему ближе. А теперь мне не разрешают даже повидаться с ним. И меня не оставляет мысль: не умирает ли он?
Она внезапно яростно стукнула своими кулаками по подлокотнику.
— Если он умрет, что случится со мной? Старая сука захватит все деньги!
Я приходил все в больший и больший ужас…
— Вчера ночью я попробовала отворить дверь к ней, но она стала теперь запираться. Я разговаривала с Маццо…
Она в отчаянии развела руками.
— Он ее боится…
Я засомневался, что она действительно говорила с Маццо. Скорее это был плод ее воображения. Мне больше всего хотелось уговорить ее оставить меня в покое.
Наступило долгое молчание. Лоретта внимательно смотрела на меня.
— Ты ничего не говоришь, Джерри… А я надеюсь только на тебя одного Мне необходима твоя помощь! Я заплачу тебе за нее. Ты только подумай — два миллиона долларов!
Миссис Харриет сказала:
«Притворитесь, что вы сделаете то, что она просит вас сделать. Через несколько дней будет полнолуние, и тогда ее придется изолировать».
— Я ничего не забыл, — сказал я, — но мне необходимо снова подумать. Уверен, что я найду выход.
— Ты должен! — голос у нее стал пронзительным.
Она вскочила на ноги.
— Подумай, они следят за мной! Я думала, что могу положиться на Маццо…
Она подошла ко мне и стала пропускать сквозь пальцы мои волосы. От прикосновения ее пальцев у меня по спине пробежали мурашки.
— Дорогой Джерри… Подумай, как можно мне помочь.
Я торопливо вскочил.
— Они не должны знать про нас. Тебе лучше уйти!
Она положила пальцы на мою руку.
— Бога ради, Джерри, не верь тому, что эта старая сука рассказывает про меня. Не верь Дюранту. Слушай только меня одну!
Я посмотрел в ее глаза, глаза затравленного зверька, и подумал о Ларри Эдвардсе и Чарльзе Дювайне…
— Слушай меня! — исступленно повторила она. — Никому нельзя верить! Верь только мне, Джерри!
Я довел ее до двери.
— Да… Успокойся! Я на твоей стороне.
Она задержалась у выхода.
— Ради самого себя, оставайся на моей стороне! Не позволь им уговорить себя. Предупреждаю тебя… Эта старая ведьма и Дюрант — злобные, жадные преступники. Настоящие дьяволы! Они могут меня убить, Джерри! Они могут убить и тебя…
В ее голосе было столько отчаянья, что ко мне сразу вернулись прежние страхи и сомнения.
— Я обязательно найду выход, — сказал я и отворил дверь. Она уставилась в темный коридор и прошептала:
— У нас так мало времени, Джерри… Я приду завтра ночью. Отыщи решение…
И она совершенно неслышно побежала по коридору.
Закрыв дверь, я вышел на балкон, стоял и смотрел на освещенную лунным светом землю. Миссис Харриет говорит, что Лоретта ненормальная. Должно быть, это так… И однако же, как страстно прозвучало ее предостережение: «ОНИ МОГУТ УБИТЬ МЕНЯ, ДЖЕРРИ! ОНИ МОГУТ УБИТЬ И ТЕБЯ…» Я заставил себя подумать беспристрастно о пугающих фактах. Я был уверен, что они убили Ларри Эдвардса и Чарльза Дювайна. С этим нельзя было не считаться.
Меня охватила паника. Напрасно я уговаривал себя… Я думал о Джоне Меррилле Фергюсоне с его чарующей улыбкой…
Вы слишком ценный человек, чтобы потерять вас.
Я думал о миссис Харриет.
Мальчика она не доносила. С этого момента этта психически неуравновешена. У нее начались галлюцинации.
Комната с зарешетчатыми окнами, по словам миссис Харриет, были тем местом, куда запирали Лоретту, когда у нее начинались приступы. По словам же Лоретты, там содержался душевнобольной Джин Меррилл Фергюсон.
Его комната над моей. Я слышу, как он ходит взад и вперед. Это похоже на то, как мечется по клетке зверь. Взад и вперед.
Галлюцинации?
Я обтер вспотевшее лицо тыльной стороной ладони. Сегодня утром я встретился и разговаривал с Джоном Мерриллом Фергюсоном в его офисе. Звуки шагов, которые она якобы слышала, ей чудились… Фергюсон определенно не мог быть заперт в левом крыле здания. Потом я вспомнил несчастные, затравленные глаза Лоретты и решил узнать, находится ли кто-то в этой комнате с решетками…
Пройдя в гостиную, я попробовал ручку двери. Не заперто… Пройдя по коридору на цыпочках, я добрался до начала лестницы. Свет горел, но сторожей не было. Маццо сказал, что я теперь один из них… Похоже, что сторожей убрали. Я довольно долго стоял на месте, размышляя, как мне попасть в левое крыло… Наконец я возвратился в главный коридор и спустился в коридор левой стороны, почти не освещенный. Хорошо бы знать план этого колоссального дома… Судя по внешнему фасаду, забранные решетками окна были в дальнем краю, поэтому я покрался дальше.
Впереди коридор поворачивал. Я прижался к стене и осторожно заглянул за угол, чтобы посмотреть, что там находится… Сторожа не было. Вообще никого не было видно. И я снова пошел вперед. Сюда выходили двери четырех комнат, окна которых были по фасаду здания.
Три окна были с решетками… Я прошел мимо первой двери и прижался ухом ко второй… По моим расчетам, она была первой комнатой из трех с решетчатыми окнами. Осторожно попробовал открыть ее, но дверь была заперта. Изнутри ничего не доносилось, ни звука… Тогда я двинулся к третьей двери и снова проверил ручку. И эта дверь была заперта. Нагнувшись, я приложил ухо к замочной скважине.
Изнутри раздавались звуки довольно тяжелых шагов человека, ходившего по комнате взад и вперед… Мне показалось, что у меня от ужаса волосы встали дыбом…
Потом человек откашлялся, последовала небольшая пауза, и вновь шаги…
Я отошел от двери.
Лоретте ничего не почудилось… Это не было галлюцинацией… В комнате находился человек, мужчина, который метался, как зверь в клетке.
Это не мог быть Джон Меррилл Фергюсон, я разговаривал с ним всего несколько часов назад. Так кто же это был?…
Когда я снова подошел к двери, чтобы послушать, что-то дотронулось до моих ног. Я буквально подпрыгнул от ужаса и чудом не закричал.
На задних лапках стоял пудель миссис Харриет и умильно тряс передними лапами, по всей видимости, просясь на руки.
