Валерия Леман - Искушение золотого джокера
Старик весело хмыкнул:
– Представьте себе, могу. Первой была моя секретарша, одинокая мадам Сессон, страдающая избыточным весом, – ныне, став пенсионеркой, она уехала жить в деревню под Антверпеном; а второй была фрау Диптих из Вены, племянница моей покойной супруги, которая как раз заскочила ко мне, будучи в Брюсселе проездом. Вас что-то еще интересует? Мне пора возвращаться в контору.
Что ж, напоследок стоило уточнить вопрос с мансардой:
– Прошу уделить мне еще пару минут, мсье! Полагаю, именно вы оформляли покупку мансарды на улице Золотарей?
Нотариус молча кивнул, тут же хитро прищурившись.
– А вы случайно не знаете, почему Пилциг решил приобрести именно эту крошечную комнатку под крышей?
– Случайно знаю. – Лерус усмехнулся. – Именно в этой мансарде когда-то трудился ювелир Пилциг, прадед Себастьяна. Со временем Себастьян хотел сделать там что-то вроде музея, восстановив обстановку мастерской прадеда. Что-то еще?
Он нетерпеливо посмотрел на свои часы.
– И последний вопрос. Вам неизвестно – кто-нибудь еще из окружения Пилцига знал об этой покупке?
Нотариус передернул плечами.
– Понятия не имею, кого конкретно вы имеете в виду. Знаю лишь, что о самом факте продажи мансарды Себастьяну сообщил какой-то отшельник.
Это было нечто новенькое.
– Отшельник?
Нотариус вздохнул и поднялся.
– Во всяком случае, так назвал его Себастьян. Он позвонил мне и сказал: «Ты не поверишь! Отшельник сообщил мне долгожданную весть: наконец-то мою мансарду продают!»
Мне только и оставалось поблагодарить славного человека за приятную беседу и дивный чай, на прощание обменявшись крепким рукопожатием на выходе из чайной.
Глава 33
Вопросы на засыпку
После беседы с нотариусом я заскочил в отель за зонтом, потому как вновь стал накрапывать дождь. И тут мне неожиданно повезло. С зонтом под мышкой я заглянул в номер Аиши, чтобы убедиться, что у моей подруги все в порядке, и, возможно, пригласить ее вместе пообедать, и обнаружил двух подруг, мирно воркующих на диванчике, – Аишу и ледышку Люси, разыскиваемую всей журналистской братией Брюсселя.
– Какие люди! – Я не сдержал своей алчной радости, так что Люси немедленно вздернула подбородок с самым воинственным видом. – И что это вы тут делаете? Пытаетесь избежать ареста?
Аиша поспешила заступиться за подругу, благородно позабыв все свои недавние слезы.
– Послушай, перестань ехидничать, Люси и без тебя все травят. Но она не виновата! Поверь мне на слово. Мы беседуем с ней уже третий час, вспомнили все аспекты этого дела…
– И к какому консенсусу пришли?
Я плюхнулся в просторное мягкое кресло, откинув в сторону зонтик и уставившись на девиц.
– Зачем вы пришли? – ледяным тоном резанула Люси. – Если желаете, можете немедленно позвонить журналистам и сообщить, что я прячусь от них здесь. Ну, давайте, не стесняйтесь!
Я сдержанно улыбнулся.
– Скажу честно: никогда не страдал излишней стеснительностью. Но звать сюда журналистов пока что в мои планы не входит. Предлагаю ответить на несколько вопросов, и я оставлю вас одних.
Люси молча ждала моих вопросов, уставившись на меня голубыми глазками.
– Ну?
Я глубокомысленно подпер щеку рукой.
– Сентябрь прошлого года – насколько я понимаю, в это время вы как раз стали рыцарем ордена?
Она молча кивнула вместо ответа. Я кивнул в свой черед.
– Отлично. Полагаю, в сентябре вы уже знали о золотых арканах?
Снова кивок.
– С Марком вы также были знакомы, и он проживал у вас. Полагаю, вы могли рассказать ему об арканах?
Люси смотрела на меня неподвижным взглядом кобры.
– Я уже говорила вам, что проболталась Марку только в мае, после сообщения профессора о том, что магистр привез арканы в Брюссель.
Я вновь кивнул с улыбкой.
– Отлично, – хотя, ей-богу, пока что я сам не знал, для чего задаю эти вопросы и что мне это дает. – Отлично. А великого магистра в сентябре вы еще не видели?
Люси сохраняла все тот же надменный вид.
– Видела. Именно он принял меня в рыцари ордена тогда же, в сентябре. Вам не надоело по сто раз повторять одни и те же вопросы?
Я широко улыбнулся ледышке.
– А теперь постарайтесь вспомнить, что еще произошло в сентябре – то, что имеет хоть малейшее отношение к ордену и к арканам.
Она мимолетно нахмурилась, отвернувшись к окну. Аиша, молча наблюдавшая за нами, тихонько поднялась и вышла из номера, сделав мне знак «Скоро буду!». Я кивнул и вновь уставился на Люси.
– Ничто не приходит на память?
Она неуверенно покачала головой.
– Вроде бы нет, – в ее голосе впервые зазвучали нотки озадаченного человека. – Ну, разве что у профессора начались головные боли.
Пришел черед мне озадаченно чесать затылок.
– Головные боли? У профессора Мунка? Что-то серьезное?
Она неопределенно пожала плечами.
– Понятия не имею. Он неделю был дома, а когда вышел на работу, при случае сказал мне, что у него проблемы с сосудами головного мозга. Как раз накануне магистр улетел на Мальорку, и профессор устало пошутил: бросить бы все, да и махнуть тоже на Мальорку, может, тогда и голова перестала бы болеть.
Я задумался. Профессор выглядел вполне здоровым и энергичным, но если представить, что у него действительно серьезные проблемы со здоровьем, то можно предположить, что, узнав об этом, Пилциг и принял решение завещать ему все свое состояние. Но, с другой стороны, если Мунк не знал о том, что ему «грозит» наследство, какой в этом был смысл? Да и сам Пилциг не собирался умирать в ближайшее время.
– Чушь собачья!
Я невольно произнес эту фразу на русском – именно так говорила моя бабуля Варя, закрывая тему и переходя к чему-либо более приятному – например, к жарке блинчиков.
Само собой, рыцарь ордена «Наследие Скильда», потомственная метательница ножей Люси русский язык знать не знала, а потому вопросительно уставилась на меня. Я улыбнулся.
– А вы случайно не знаете, кого магистр Себастьян называл отшельником?
Честно говоря, я задал вопрос на всякий пожарный, не ожидая ничего интересного в ответ. В самом деле, мало ли что имел в виду магистр, говоря, что некий отшельник сообщил ему добрую весть? К тому же Люси почти и не знала магистра, так что шанс, что девица ответит положительно, равнялся нулю. Но неожиданно Люси сказала мне кое-что интересное.
– Не знаю и не могу знать, – она вновь гордо вздернула подбородок. – Но могу сообщить вам, что каждый рыцарь ордена имел свое имя, соответствующее одному из двадцати двух старших арканов Таро. Отшельник – это девятый аркан.
Как только она произнесла это, у меня гулко забилось сердце. Итак, если Отшельник, о котором упомянул магистр, это девятый аркан Таро, стало быть, сведения о продаже мансарды сообщил ему один из рыцарей ордена. А если один из рыцарей знал о том, что мансарда на улице Золотарей перешла в собственность магистра, то этот самый рыцарь мог сообразить, что именно там будут проходить работы с золотыми арканами.
Я перевел дух. В таком случае вполне возможно, что Люси действительно невиновна. Если Отшельник знал адрес мансарды, то именно он мог ждать там магистра, чтобы убить его, забрать золотого Джокера и покинуть дом, беспрепятственно миновав Фламандца, который, по идее, должен был немедленно подняться к своему шефу, обнаружить труп и кинуться в погоню за убийцей Отшельником. Убить его он почему-то не посмел, но вот золотого Джокера отнял, а на следующий день сам принял смерть.
Я перевел дух.
– Значит, девятый аркан – Отшельник и вы не знаете, кто он. А какое имя в таком случае было у самого магистра или, к примеру, у рыцаря, которого вы прекрасно знаете, – профессора Мунка?
Надо было видеть, какую важную мину скроила ледышка Люси! Она даже расправила плечи, усевшись на диване, как на троне.
– Повторяю: имя каждого рыцаря по арканам Таро было тайной. Кроме самого рыцаря, его имя было известно только магистру, потому что именно он давал его. Так что я просто не могу знать тайное имя профессора, точно так же, как он не знает моего.
Я усмехнулся. Что ж, в этом весь Себастьян Пилциг – вечный мальчишка, играющий в игры. Теперь выясняется, что к подземному ходу из его гостиной, к приватным встречам с рыцарями, которые знать не знали друг друга, прибавляются еще их таинственные имена, соответствующие одному из двадцати двух старших арканов.
Интересно, кого же все-таки магистр мог назвать Отшельником? Уго и Милли не подходят, им скорее подходят имена Император и Императрица. Профессор Мунк? Тоже вряд ли – трудновато профессора университета, всегда окруженного студентами, назвать Отшельником. Как помощнику магистра, лично я дал бы ему имя Маг – первый аркан в классической колоде. Наша ледышка Люси, увы, тоже мало подходит.
Я с любопытством посмотрел на нее. Интересно, а какое имя присвоил великий магистр художнице? Мне в голову не приходила ни одна из аналогий со старшими арканами. Разве что Падающая Башня. Люси – женщина-катастрофа, по-другому и не скажешь.
