Диана Бош - Разносчик пиццы
Александра потопталась немного в гостиной, но не выдержала и пошла следом за Лямзиным.
Дверь в кабинете была открыта, а сам Лямзин, сидя спиной к двери, что-то писал.
– Тук-тук.
– Входите, Александра, – не оборачиваясь, сказал он. – Я узнал ваши шаги.
Она вошла и, пройдя к окну, села так, чтобы видеть его лицо.
– Не знаю, может, это неважно, но мне кажется, я должна рассказать.
– Кажется – рассказывайте.
– Что-то вы очень сговорчивый нынче, – с недоверием покосилась на него Александра. – Видать, не к добру.
Он поднял голову:
– Вам что, потрепаться захотелось? Или рассказывайте, что у вас там стряслось, или выметайтесь из кабинета, недосуг мне лясы точить.
– Вот, узнаю прежнего подполковника, – довольно ухмыльнулась она. – А то вдруг такой тихий и вежливый стал, я даже испугалась: никак что-то случилось?!
– Серьезно? А я-то, дурак, думал, что мы здесь находимся только потому, что кое-что произошло.
– Вы зря иронизируете. Я имею в виду, что Мара очень боится дождя.
– Это все? Я помню, она мне говорила.
– А объяснила почему?
– Нет.
– Вот! Видите, а я знаю! Ее мать и тетя погибли в ливень. И теперь ей каждый раз мерещится, будто они приходят к ней, когда льет дождь.
– Странная фантазия.
– Мара вообще немного чудная. Но, может быть, на нее так подействовало известие, что их убийца – ее родной брат?
– Чей брат? – опешил Лямзин.
– Да Мары же! Он из армии пришел контуженый, и у него шизофрения вроде бы началась.
– Хм, странная история. Спасибо, что рассказали, Александра, надо будет проверить как и что.
– Вот я и думаю, где она ходит столько времени? К кому зашла? Она же не может быть одна в дождь, ей до чертиков страшно.
– А мне вот непонятно, зачем она ушла, и еще более странно – зачем солгала. Раз уж я ее не отпускал, могла бы просто уйти, никого не предупреждая.
– Может, ее напугал кто-нибудь? Ну, к примеру, Аманда – она способна шороху нагнать, ехидно какую-нибудь гадость выдать.
– Возможно. Тогда нужно ее разыскать.
Он встал и взял телефон. Пока он звонил, разговаривая с кем-то и наводя справки, Александра скучала. Покидать Лямзина в такой момент ей решительно не хотелось. Как и все женщины, она была любопытна и, естественно, ждала, чем все закончится.
Завершив разговор, подполковник задумчиво на нее посмотрел.
– Вы знали, что брат Мары в больнице с нервным потрясением?
– Кажется, нет. Но я не уверена, возможно, она что-то такое говорила. А, нет! Я вспомнила. Она сказала, что он безумен, а я ее ни о чем не спросила. Неудобно было уточнять. По умолчанию я решила, что он в дурдоме: куда ж еще психа могут поместить?!
Лямзин уже не слушал ее. Он смотрел в пространство и о чем-то напряженно думал.
– Мне нужно уйти.
– Как – уйти?! Вы же меня соблазняли совместной трапезой! А я не хочу есть одна.
Лямзин остановился в дверях:
– Черт, я забыл. Простите, Александра. Но у меня аппетит пропал, если хотите, поешьте сами.
– Еще чего, – она надула губки, – я рассчитывала на прием пищи в компании, а не на одинокий перекус. Поесть одна я могла бы и в ресторане.
– Тогда ждите меня, я скоро вернусь.
– Я иду с вами.
Она решительно поднялась.
– Вот те раз. А кто вас звал?
– Вы ведь к Маре?
– Да.
– Вот видите, моя проницательность не знает границ. И плюс к этому, без меня вам никак не обойтись.
– Это еще почему?
– Потому что у меня есть опыт ведения диалога с людьми, находящимися в крайне неуравновешенном эмоциональном состоянии.
– А криминальной психологии вас, случайно, не обучали?
– Нет, – растерялась Александра.
– Жаль. Разговаривать с психами, наверное, занятнее, но все равно менее интересно, чем с настоящим убийцей.
– Знаете, вам меня все равно не запугать!
– Серьезно?! А я, признаться, надеялся.
И он, смеясь, пошел по лестнице вниз. Дождавшись, когда стихнут его шаги, Александра быстро закрыла дверь кабинета на ключ и припустила следом. Где находится дом Мары, она не знала, но слышала, что где-то рядом, а значит, его вполне можно попробовать отыскать. Но это если не повезет и не удастся проследить за Лямзиным.
Глава 21
Остапу хотелось плакать. Слежка за неверной Амандой принесла неожиданные результаты, и он не знал, радоваться этому или огорчаться. Обидно, что девчонка врала ему. Первоначальные слабые попытки оправдать ее в собственных глазах тем, что на самом деле встречи с Максом случайны, а не рассказывает о них Аманда Остапу только потому, что не хочет его огорчать и вызывать ревность, разбились о суровую реальность.
Затеяв слежку за Амандой, Остап даже не подозревал, к каким результатам она приведет. Ему казалось, что он это делает только для того, чтобы быть поближе к объекту своей страсти, но неожиданно открылись новые обстоятельства: она цинично использовала его. А любила по-прежнему Макса.
Это было видно и по ее светящимся от счастья глазам, стоило только мерзавцу показаться вдали, и по дрожащему голосу, когда она разговаривала с ним, да и по многим другим признакам тоже.
Она умирала от счастья, когда просто была рядом с ним. И Остап очень хорошо ее понимал, потому что точно так же умирал от желания быть с нею.
За Амандой Остап ходил, особенно не скрываясь, – девчонка была беспечна и никогда не оглядывалась по сторонам. Но один подслушанный разговор заставил его начать наблюдение за Максом. Этот оказался подозрителен и осторожен и в любой момент был готов исподтишка резко повернуться. Сначала Остап злился, потом почувствовал азарт и стал получать удовольствие от слежки, как от опасной игры.
Суть же разговора, предшествовавшего началу слежки за негодяем, сводилась к тому, что Макс был посвящен в историю с деньгами в швейцарском банке. Аманда тогда настойчиво торопила его и спрашивала, почему он тянет. Макс отвечал что-то уклончивое и странное, бормотал про загранпаспорт и визу, с которыми вышла задержка.
Остап потом долго думал об этом разговоре. Получалось, что денег Аманда не брала. И она даже не знает, что их уже нет на ее счете. Но о чем недоговаривает Макс? И вдруг Остапа осенило: никуда мерзавец с Амандой ехать не собирался. Не нужна она ему, так же как он, Остап, не нужен ей.
Продолжая следить за Максом, Остап узнал, что у него, оказывается, есть любовница. И только такая глупышка, как Аманда, могла не замечать этого. А весь цинизм ситуации заключался в том, что, встречаясь одновременно с двумя, Макс умудрялся с одной из них приходить в гости ко второй. То есть с Амандой он бывал в гостях у Лидии. И это Остапа безумно удивляло. Конечно, он собирался раскрыть глаза любимой девушке на неверного любовника. Ему удалось сделать пару снимков обнимающейся парочки, и он выжидал удобного момента, чтобы показать ей их. Здесь торопиться нельзя было. Макс хитер и запросто выкрутится, стоит только Остапу совершить ошибку. Запудрит Аманде мозги, и она ему поверит. Прежде всего потому, что очень хочет верить. Идеальным вариантом, конечно, было бы заснять Макса с любовницей в постели – тут уж ему не отвертеться, но Остап понимал, что это скорее из области кино.
В общем, мечта красиво разоблачить коварного любовника Аманды преследовала его. Он представлял, как окажется с ними обоими в одно время в одном месте, а потом публично разоблачит негодяя и подвергнет его остракизму. Заканчивались мечты обычно Амандой, кидающейся Остапу на шею и объясняющейся ему в любви.
Вторым по значимости, но не менее важным для Остапа моментом, влекущим его в дом, где бывали Аманда с Максом, конечно же, стали деньги. Точнее, их отсутствие. С того дня, как Остап обнаружил исчезновение двух миллионов евро со счета, он не находил себе места. Первой его мыслью было, что он стал жертвой хакеров. Но, погуглив в Интернете, он выяснил, что это маловероятно. Деньги со счета, открытого по почте, может снять только человек, на которого был открыт этот счет, причем лично. Следовательно, это могла совершить только Аманда. Но она, как Остап успел выяснить, об исчезновении денег ничего не знает. Выходит, это сделал кто-то другой.
Несколько ночей подряд Остап засыпал под утро, измаявшись от бессонницы. Покоя не давала мысль о деньгах, и он то и дело прокручивал в голове все, что произошло за последнее время. Заснув, спал беспокойно, вскрикивая во сне от кошмаров. В них он все время от кого-то убегал, прятался, а его находили и снова брали в плен. В одну из таких горячечных ночей ему приснился странный сон.
Он сидел на берегу какого-то маленького, плоского, как блюдце, озерца и смотрел на его гладь. Вода была прозрачная, со слегка зеленоватым оттенком, и там, в ее толщине, плавали золотистые рыбки. Их было много, они резвились, играли, но вдруг в какой-то момент, видно испугавшись чего-то, бросились врассыпную. Когда муть, поднятая со дна множеством маленьких плавников, улеглась, на дне четко проступило лицо Аманды. Она выглядела совсем как живая, только глаза были неподвижны, да на щеке сидел крупный краб и задевал ее веко клешней. Остап дико закричал и, бросившись в воду, нырнул.
