Адам Даймен - Большие гонки
В комнату вошел Петерс.
- О, добрый день, молодой человек. Приятно видеть вас проснувшимся.
- Зачем этот отравленный бокал?
- Поешьте вначале, дитя мое. Вы должно быть очень голодны. Малыш что-нибудь вам принесет.
Совершенно голый я уселся на кровати и прислонился головой к спинке. Петерс заботливо осмотрел меня.
- Вы в лучшей форме с тех пор, как начали участвовать в соревновании, - сказал он. - Вы потеряли два с половиной фунта веса.
Вошел Малыш, неся блюдо, и я принялся за еду. Моя жизнь была столь беспокойна и все так быстро менялось, что за эту неделю я начал склоняться к восточному фатализму по отношению к своему существованию. Кофе, крем, апельсиновый сок и маленькие хлебцы были великолепны. Все трое смотрели на меня как на родственника, которого коснулась смерть.
- Микрофильмы, - спросил я, прожевывая маленькие хлебцы с вишневым конфитюром, - где они?
- В кармане вашей куртки, - ответил Петерс, указав на стул, где та висела. - Вы ошибаетесь насчет меня, мой мальчик. Если шпион обязан использовать вероломство как главное оружие, если он желает остаться в живых и работать вновь, он должен уважать нанимателей. Никто в этом доме и не думал красть ваш приз.
Малинезка взяла кусочек круассана из моей тарелки. Я с интересом следил за её белыми зубками, впившимися в него.
- Тогда зачем все это? спросил я, жестом указав вокруг.
- Я должен объяснить. Хотя вы и пришли первым, став победителем, все это только половина доказательства. Теперь вам предстоит уйти с добычей. Но то, о чем я говорю - это не взламывание сейфа военного ведомства с последующим бегством с картами в руках, не так ли? Нужно уйти. В этом состоит вторая часть гонок. Все конкуренты, прибывшие после вас, становятся охотниками. Вы будете зайцем, а они - борзыми. Их восемь.
В течение секунды мое сердце, желудок и мозг омертвели.
- Вы шутите, не так ли? - тихо спросил я.
- Да, в некотором смысле, но я думаю, что это не составит вам проблем.
Мы отправились к дальней точке Мали, самой удаленной от Океанского клуба, в имитации "бугатти ройал", принадлежавшей Петерсу. Ее рама заставляла вспомнить о коллекционных "мерседесах" и "бентли", выпускаемых сейчас американцами. У неё был - гордо информировал он меня - мотор от"шевроле"со турбонаддувом и сдвоенный экспериментальный карбюратор. Автомобиль вел юный малинец, а мы сидели сзади. Поскольку рядом был Малыш, не было смысла бежать. Я нервно курил и неотрывно следил за пейзажем. Теперь я знал, что испытывают те, кому предлагают последнюю сигарету у стенки, изъеденной оспинами.
Мы остановились в тот момент, когда дорога уткнулась в пляж. Вместе вышли из машины и направились к небольшой группе, явно ждавшей нас и собравшейся вокруг малинцев, гордо носивших таблички с надписью "организатор". Мои восемь коллег-соперников собрались будто на тренировку, остальные были богачами, пришедшие поприсутствовать на сражении гладиаторов двадцатого века... со мной в роли христианина. Петерс подвел меня к соперникам.
- Мистер Гронский из СССР
Мы приветствовали друг друга. Он был невысокого роста, похож на бульдога.
- Мистер Абакар из Камази.
Абакар был небольшим, но очень плотным африканцем. Я отметил про себя, что он вынослив, но медлителен. На следующих я не осмелился смотреть.
- Мистер Самура, которого вы, я думаю, уже знаете.
Мы приветствовали друг друга.
- Вы выкарабкались, самурай, - сказал я.
Он присвистнул и щелкнул зубами.
- Удача улыбнулась ничтожному Самуре, Филип.
Мы продолжали эту чудовищную инспекцию.
- Мистер Руссен, независимый, но работает преимущественно на Францию.
Мой малыш-продавец, по-прежнему в темных очках и невероятной рубашке, усыпанной красными орхидеями. Я знал, в какой форме он находится.
- Дорогуша, - проворковал он.
- Как вам удалось улизнуть? - сухо спросил я.
- Помогли друзья, голубчик мой, - ответил он любезно улыбаясь.
Мне трудно судить, был ли он действительно крут, но я был уверен, что он тверд как легированная сталь.
- Мистер Зелевски из Федеративной Республики Германия, точнее из службы Гелена.
Мощный, светловолосый, мрачного вида. Отец вероятнее всего работал на Гейдриха, если не на Канариса. Он щелкнул каблуками. За этим нужен глаз да глаз.
- Мистер Пабло из Бразилии.
Этот был невообразим. Высокий брюнет, с узенькими усиками и огромными карими глазами. Типичный латиноамериканский любовник, каким его представляют. Но создавалось впечатление, что все часы, проведенные в постели, и все проглоченные коктейли не сказались на его форме.
На затею Петерса участники слетелись со всех частей света - настоящие шпионские Олимпийские Игры.
- Мистер Зеке Полянский из США... Он отказался назвать представляемую им организацию.
- Зеке! - воскликнул я.
Богатый приятель Стефани, которого я впервые встретил на Мали кивнул стриженой головой и разочаровано развел своими длинными руками с короткими пальцами.
- Ах, да, Филип. Я был там по тому же поводу, что и вы.
- А Стеф? Стефани в этом не участвовала?
- Да. Она была частью моей сети.
Что добавить... меня окружали друзья, выполняющие такую же грязную работу.
- И в заключение, - продолжил Петерс, - вот мистер Абрахам из Израиля.
Крупный мускулистый еврей, вышедший прямо из кибуца. Выживание его страны лежало на его плечах. Хорошо откормленный вдохновенный пророк с тяжелым характером, это несомненно.
- Господа, вот мистер Макальпин из YI Пи-Эн в Лондоне.
Несколько малинцев установили черные доски и стали принимать пари. Ставки переходили из рук в руки. Сознание, что я иду 6 к 1, тогда как немец и еврей - 2 к 1, не поднимало моего морального духа. Эти магнаты здорово позабавятся, поскольку это интереснее рулетки.
- Призом этих гонок послужат два микрофильма, обладателем которых пока является Макальпин. Точное содержимое микрофильмов вам не известно... в этом вы можете не сомневаться. Ранее была распространена фиктивная информация, заинтересовавшая ваши организации.
В действительности речь идет о сведениях американского происхождения, которые я получил большей частью, должен это признать, от польского ученого, недовольного полученной компенсацией.
Ставки Зеке упали до 3 к 1, а мои поднялись до 7 к 1.
- Сведения содержат информацию о ведущихся НАСА поисках методов ускорения внутриядерных частиц до скоростей и энергий, позволяющих создать абсолютное оружие космической обороны-и конечно космических войн. Это было предсказано ещё Энштейном в неопубликованной части работ. Не стоит и говорить, что подобные сведения могут привести к перевороту в науке. И не только науке.
Он остановился. В его взгляде проскользнул какой-то непонятный отблеск и я заметил, что его голос стал глухим и напряженным. Петерс, действительно, очень волновался... Он был старым Мэтром, объясняющим свое величайшее открытие. Прочистив горло, он продолжил.
- И я, Петерс, старый шпион, о котором неустанно говорят, что он слишком стар, преподношу это всему миру. Если это станет величайшим из открытий, я буду величайшим из шпионов.
Его голос возвысился до триумфального крика. Соперники с ужасом смотрели на него, а малинцы обезумели. Лишь участники пари сохраняли спокойствие, их защищали деньги. С лица Петерса сошла экзальтация, он тряхнул головой.
- Прошу простить меня, господа, за подобный взрыв, я несколько увлекся собственным успехом. Подобное никогда не должно происходить с настоящим агентом. Прошу вас забыть это.
Мои ставки возросли до 10 к 1, очевидно никто не рассчитывал на мой успех. Я видел, как Петерс передал большой пакет билетов одному из типов.
- Так как все соревнование - своего рода тест на инициативу, я вам ничего не скажу о финальной части. В ней нет правил.
Малыш поднес к нему ящичек красного дерева. Внутри оказалась пара дуэльных пистолетов.
- Первым я даю старт Макальпину, - сказал Петерс.
Все сохраняли молчание, кроме его голоса слышался лишь плеск волн, набегавших на коралловый пляж.
- Через девяносто секунд я выстрелю из второго пистолета, и вся восьмерка стартует вслед за ним. Замечу кстати, что появление любой подводной лодки на поверхности тотчас вызовет огонь из 88 - миллиметровой пушки, размещенной на острове. На этой стадии телеуправляемые ракеты ничего и никому не дадут.
- Мой дорогой мальчик, могу ли я вам дать небольшой совет? на вашем месте я бы пошел вот здесь.
Он повернулся к пляжу спиной и указал на мягкий травянистый склон. Так как мой мозг все ещё был девственно чист, эта подсказка пришлась кстати. Я думал лишь об одном: ради спасения своего жалкого скелета отдать этот чертов микрофильм кому угодно, и пусть они дерутся между собой. Но Петерс предвидел мои замыслы.
- Если вдруг вам придет мысль отказаться от борьбы за приз, - любезно заметил он - вы будете дисквалифицированы со всеми вытекающими последствиями. А лавры победы получит кто-то другой. - и кивнул в сторону Малыша.
