Цветы смерти - Ли Тонгон
Стены коридора были выкрашены в белый цвет. Место выглядело таким умиротворенным. Здесь не витал запах смерти. Пак Чечжун не осознавал, что только что произошло. Он отказывался принимать случившееся. Если бы Ли Ёнхван согласился оперировать его дочь, она бы выжила. Если бы прокурор Чан Тонхун раскрыл ему секрет метода, если бы полиция рассказала о нем…
– Нет… – Пак Чечжун рухнул на пол и рассмеялся, как безумец.
Он сдался. Его дочь умерла. Все кончено. Ей суждено было уйти. Теперь не имеет значения, спасет ли Ёнхван человечество или владеет ли полиция информацией о его методе. Надо смириться с судьбой.
Из его глаз брызнули слезы, которые он так долго сдерживал. Он не мог остановиться, и ему было наплевать, что на него смотрят. Пак Чечжун рыдал все громче и громче. А потом перешел на животный вопль.
Адвокат умывался в туалете. Он наполнил руки ледяной водой, окунул в них лицо и задержал дыхание. Он рыдал в коридоре пятнадцать минут; у него болели голова и горло. Но после всего этого ему немного полегчало.
Пак Чечжун посмотрел в зеркало над раковиной. Его глаза опухли, будто его били, а зрачки налились кровью. Часть волос на затылке торчала в разные стороны, а с челки стекали струйки воды.
Он встряхнул головой, расчесался, вышел в коридор и остановился. По левую руку от него находилась реанимация, но ему не хватало смелости зайти туда. Голову заполняли мысли о дочери, жутко щемило сердце. Надо было перевести дух. Сперва Пак Чечжун вышел покурить.
На улице он встретил мужчину в больничной одежде, подошел к нему и спросил:
– Простите, у вас не найдется сигареты?
Тот странно посмотрел на адвоката – по его опущенным плечам, безумным глазам и выходу из реанимации можно было предположить, через что ему сейчас пришлось пройти.
Мужчина достал из кармана сигарету и зажигалку и протянул Пак Чечжуну. Он, в свою очередь, сел на лавочку и закурил. Этому его научили еще в армии. Но когда они познакомились с женой, адвокат начал постепенно отказываться от сигарет, а после рождения дочери окончательно бросил.
Пак Чечжун вернул зажигалку мужчине и закашлялся – его легкие горели от табачного дыма. Последний раз он курил десять лет назад.
– Вы… вы же тот адвокат из телевизора? – осторожно спросил мужчина, садясь рядом.
Пак Чечжун кивнул и сделал еще затяжку. В голове снова появился голос:
«Этот мерзавец, Ли Ёнхван, должен был умереть».
Он уверенно кивнул самому себе. Все кончено. Внезапно он почувствовал облегчение. Пак Чечжун жалел, что не провел последние дни с дочкой. Он вспомнил ее любимую еду. Любимый мультик. Вспомнил все счастливые моменты. Из глаз снова брызнули слезы.
Он закусил кулак и всхлипывал, повторяя имя дочери. Она должна была уйти в лучший мир. Пускай будет счастлива там.
Часть 9
Участь борца
«Можете и не мечтать об оправдательном приговоре. Даже если вы попадете под амнистию и вас отпустят, я сам вас убью, не переживайте».
Стояла обыкновенная осенняя ночь. Не было слышно ни зловещего карканья ворона, ни стука мрачного дождя. Ли Ёнхван в сопровождении охраны шел в комнату для свиданий. Если к нему пришел адвокат, он, естественно, не мог с ним встретиться. Но его ждал прокурор Чан Тонхун. Раз он приехал в такой поздний час, у него были на это веские причины. Ли Ёнхван пытался предположить, зачем пожаловал прокурор. Но чем больше он рассуждал, тем мрачнее становились его мысли.
Ли Ёнхван открыл дверь и вошел внутрь. Чан Тонхун сидел там, где обычно располагался его адвокат. Сам он, как обычно, сел напротив. Прокурор надел новый черный костюм и аккуратно уложил волосы. На столе лежали пачки сигарет. Чан Тонхун, как обычно, хмурился, но атмосфера была иная. Время пришло.
Они молча впились друг в друга взглядами. Даже не поздоровались. Атмосфера была накалена до предела. Прокурор открыл одну из пачек, взял сигарету и тяжело вздохнул.
– И почему люди пытались вас спасти? – спросил он.
– Может, потому что я очень важен для них? Все боятся заболеть в старости, смотреть, как страдают дети и родители. Я единственный, кто спасет их от этой боли. Поэтому мне нельзя умирать, – произнес Ли Ёнхван и улыбнулся.
Прокурор прикурил сигарету дешевой зажигалкой и выпустил облако дыма. Вновь наступила тишина. Ли Ёнхван продолжал улыбаться, а Чан Тонхун – курить. Он с самого начала верил в его способности. Но всегда считал, что убийца должен умереть. И продолжает так считать…
– Господин прокурор, однажды я выйду на свободу и раскрою всем мой метод. А семьи тех двухсот двадцати трех человек, что я убил, в будущем могут заболеть, но благодаря мне снова станут здоровыми. Как вам план? Получается, их погибший родственник спасет их. Разве они не должны быть благодарны? – закончил Ли Ёнхван и ухмыльнулся.
Прокурор нахмурился. Он почти докурил.
– Сволочи, подобные вам, должны умереть. Такие не чувствуют отвращения к содеянному, поэтому должны заплатить за это. Я всегда думал: что мне, борцу за правду, делать, если ваше племя может избежать наказания?
Чан Тонхун замолчал, последний раз затянулся и уставился на собеседника – тот молчал и улыбался. Прокурор выбросил окурок и прикурил новую сигарету.
– Я не испытываю к вам отвращения как к человеку, – продолжил он. – И не презираю как преступника, отнявшего жизни стольких людей. Я не пострадал от ваших рук. Но как себя будут чувствовать родственники жертв, видя, что их убийца будет жить долго и счастливо? Что к нему будут относиться как к герою? Наверное, им захочется умереть. Как они смогут смотреть на этого мерзавца… на подонка, проводившего опыты на людях, которого назовут спасителем человечества?
Стиснув зубы, Чан Тонхун вытащил нож и положил его на стол. Ли Ёнхван глубоко вздохнул и расхохотался. Все как он и предполагал.
– А чем вы будете лучше, если убьете меня? Нет, ваш поступок будет хуже моего. Еще больше людей умрут от горя. Они будут думать так: если бы не тот прокурор, наши дети и родители были бы живы. Вас возненавидят.
Чан Тонхун положил наполовину выкуренную сигарету на стол. Он взял в руку нож и внимательно рассматривал
