Шесть из восьми - Вера Ард

Ведь самое удивительное, что он до последнего надеялся. Что что-то произойдет. Видимо, чудо. Что он посмотрит на девушек на проекте и испытает то, что должен мужчина испытывать к женщине. Любовь? Он не знал, что это такое. Те отношения с девушками, еще в институте, они были другими. Да, какая-то разрядка во время секса. Фантазия у него хорошо работала, и он мог представлять, кого ему хочется, ложась с ними в постель. Да и Наташка, его будущая жена, с которой он познакомился в институте, всегда была хорошим другом. И Марк действительно тепло относился к ней, принимая это за любовь. Но жить вместе! Видеть ее постоянно, контролировать себя, изображая искренний интерес? Нет, спасибо! Больше не надо. Он столько лет после развода жил один. И так глупо было надеяться, что найдется «она»! Та, к которой он сможет испытать чувства, что показывают в фильмах и описывают в книгах. Чушь! Просто плохой пустой тест. И эта последняя попытка стать таким, как все, провалилась.

Но, с другой стороны, надо признаться, что вся эта поездка – не зря. Будто передышка, отпуск. Нет, не только от работы. От постоянного притворства. От фальшивых улыбок, от вызывающих взглядов девушек-коллег на корпоративах, которым нужно было отвечать неизменной улыбкой, а то и нежным поглаживанием по плечу. Ведь все мужики так себя ведут? Стараются облапать спьяну, отпускают пошлые шутки. А он должен быть мужиком! Иначе какой из него руководитель? Ведь ему уже намекали: подожди только, как должность повыше освободиться, ты главный претендент. И он мечтал, дневал и ночевал на работе, чтобы все говорили: вот какой у Людмилы Иосифовны сын. Чтобы родители могли гордиться! А если бы этот сын пришел и сказал: «Мама, я хочу быть счастливым. С другим мужчиной!» Что бы она сделала? Отправила его к психиатру. Самому лучшему в Твери – у нее же во всех сферах самые лучшие знакомые. И сын тоже должен быть самым лучшим. И перед ней тоже надо притворяться. Перед всеми! А здесь не надо…

И чего он испугался по привычке? Надо было так и сказать этой суке Яне: «Да говори что хочешь, мне плевать!» И ведь действительно плевать. Даже в разговоре с Надей он чувствовал легкость. Как просто сказать: «Мне не нравятся женщины, я предпочитаю мужчин». Почему он раньше этого не пробовал? Боялся. Всю жизнь боялся, с тех пор как начал осознавать, что отличается от других.

Марк поежился – и от холода, и от дурных мыслей. Как всегда, перед рассветом было особенно темно. Влажный холод стелился по земле, и казалось, что сейчас тьма станет гуще и сожмется так сильно, что выдавит из себя, как ребенка из утробы, чудовище: черное, липкое, что обхватит его и утащит за собой. Утопит в озере? Или просто проглотит? Марк попеременно ощутил на себе холод воды и липкость мазута. Нет, пусть лучше проглотит, растворит в себе, чтобы не осталось и следа.

Он задрожал. Наверно, стоило накинуть спальник, вылезая из палатки. А сейчас уже не хотелось будить Евгения. Долбаная интеллигентность, местами вылезавшая из закромов хорошего воспитания. Да что ж все так хреново-то, а? Почему? Больше всего он хотел сейчас быть не на этом острове, а гулять за городом вместе с тем незнакомцем с ником Андромеда. От мысли о парне с сайта знакомств внутри как-то сразу стало теплее. Марк откинулся на спинку походного кресла и закрыл глаза. Он широко расставил ноги, и рука оказалась на паху. Интересно, а какой он в реальности? Какая у него кожа? Какие губы? Рука сама собой скользнула в джинсы, но нет. Марк остановился. Еще не хватало, чтобы какая-нибудь сволочь типа этого гомофоба Владимира его увидела. Он глубоко вздохнул и вновь попытался сосредоточиться на детективе. Скоротать время до конца этой недели и вернуться домой. А там не тянуть и встретиться с Андромедой. Он был уверен: с этим парнем у него наконец все будет хорошо.

13 мая. Вечер

– Я все дежурство сидел и читал книжку. Была полная тишина, – произнес Марк.

– И никаких выползающих из-под земли мертвецов?

Марк покачал головой:

– Вы издеваетесь надо мной? Я никуда от костра не отходил и никого не видел.

– Никто не вставал? В туалет или еще по каким делам? Не подсаживался к вам с разговорами? – спросила Вика.

Марк покачал головой:

– Нет, я никому тут не был интересен, поверьте.

– А Яна?

– А что Яна? Вы про нее лучше Владимира расспросите! – воскликнул Марк.

– Почему Владимира?

– Ха, – рассмеялся подозреваемый. – То есть про наши с ней споры он рассказал, а про то, что он к ней клинья подбивал, а она его не подпускала, промолчал? Вы не проверяли: никто из них не был изнасилован? А то, может, просто Вовчику надоело терпеть, что ему никто не дает?

Вика хотела нагрубить в ответ, но голос Сергея ей помешал.

– Подходим! – крикнул он.

Виктория и Марк одновременно обернулись и увидели в сумерках очертания Голого острова. Издали выплывала, как спина морского чудовища, покрытая редколесьем земля. Вика поневоле подумала: когда неделю назад те две женщины, почти ее ровесницы, прибыли сюда, могли ли они подумать, что вместо любви найдут на острове смерть? Хотя стоп: Яна вообще сюда работать приехала. А нашла… Вика еще раз взглянула на Марка. Он напряженно всматривался в берег. Хотела бы она знать, что за страх заставлял его вжимать пальцы в борт лодки: боязнь ночных чудовищ или разоблачения?

Через несколько минут они пришвартовались. Пантелей первым спрыгнул на берег вместе с пожилым полицейским. Второй полицейский, схватив под руку закованного в наручники Марка, помог ему сойти на берег. Вика и Сергей вылезли последними.

Проходя мимо остальных участников проекта, которые, услышав звук мотора, высыпали на берег, Вика старательно делала вид, что не смотрит на них, но боковым зрением пыталась уловить эмоции на лицах. Матвей все еще был на жутком нервяке. Неужели так сильно влюблен? Во время допроса казалось, что его гораздо больше гложет чувство вины, а не чувство потери. Распереживался, что ночью пошел спать, а не сидел на дежурстве с Лилей. Вроде как их возникшая в первые дни симпатия потихоньку отхлынула. По его словам выходило, что в последний раз он видел девушку, когда шел умываться, чтобы лечь спать. Почему же Вике казалось, что он врет? Что они все врут…

Вот Надежда. В тихом ужасе смотрит на проходящего в наручниках Марка.