Лесная кукла - Анна Васильевна Дубчак
– Это только так кажется. На самом деле мной движет исключительно любопытство.
– Вот и отлично! Сгорая от любопытства, мы с тобой сейчас ворвемся в это больничное царство и попробуем разговорить тех людей, врачей и медсестер, а также нянечек и прочий персонал, рядом с которыми работает хирург Занозин. Только говорить будешь ты, хорошо? А я подожду тебя в машине, – сказала она, поджав губы и отведя взгляд в сторону.
Женя рассмеялась. Хорошо, конечно, пусть остается в машине. Она и без того была благодарна Наташе за то, что та вызвалась сопроводить ее в больницу. Да уже одно только ее присутствие где-то рядом, поддержка, сделают Женю увереннее, сильнее.
Отлично помня, что никакая она не артистка и ей еще ни разу не удавалось создать образ, который помог бы ей в осуществлении поставленной задачи, и надеясь лишь на случай и, возможно, эффект неожиданности, Женя вошла в больницу, дрожа от страха. Она совсем не знала этот мир. Разве что по медицинским сериалам. Не знала, как здесь относятся к хирургу Занозину, кто его друг, а кто враг. Но помня о том, что его не так давно вывели отсюда как подозреваемого, причем у всех на глазах, решила опереться именно на этот факт.
Без труда отыскав ординаторскую, она заглянула туда и, увидев прикорнувшую в кресле молодую женщину в бирюзовом халате, тихонько, символически, постучала в дверь, прося разрешения войти.
– Здравствуйте. Я ищу доктора Занозина.
Женщина мотнула головой, стряхивая с себя сонную оторопь, после чего вздохнула и покачала головой:
– Его нет и, похоже, теперь он не скоро появится.
Женя решила действовать без прелюдии:
– Признаюсь, я в курсе, что его забрали. Я – его родственница, меня зовут Женя, и знаю, что произошло, как знаю и то, что он ни в чем не виноват. Его, вероятно, подставили. Я приехала специально для того, чтобы понять, кто бы это мог сделать. Кто мог желать ему зла. У него здесь были враги?
– Женя? Ох… Я уж думала, что вы из полиции. Присаживайтесь.
И тут, к удивлению Жени, женщина встала, подошла к окну, распахнула его, достала из кармана пачку сигарет и закурила. Неслыханно!
– Враги? Это не про него. Вот уж у кого-кого, а у Виктора врагов нет. Виктор – самый добрый и отзывчивый человек на всем белом свете. Я не знаю, что там произошло с его свояченицей, кажется, ее убили, пристрелили в лесу… Но при чем здесь он? Вы точно его родственница или со стороны жены?
– Я его племянница. А про жену даже и говорить не хочу… Возможно, вы не знаете, но она… Как бы это сказать… – тут Женя замялась, не зная, имеет ли она право сплетничать о докторе и раскрывать его личную тайну лишь для того, чтобы расположить свидетельницу к себе. А потому замолчала, давая возможность коллеге Занозина продолжить ее мысль в том случае, если она в курсе.
– Да, я знаю, – ответила, прикусив губу, женщина. – Да уж…
– Как вас зовут? – спросила Женя, прервав женщину на самом, казалось бы, интересном месте, тем самым как бы умаляя ценность информации, которую она, возможно, собиралась выдать, и одновременно не забывая о том, что всегда полезно обращаться к незнакомому человеку по имени, опять же, если хочешь его расположить к себе.
– Нина Сергеевна. Можно просто Нина. Я тоже хирург, мы с Витей вместе работаем. И я отлично знаю, в каких невыносимых условиях Виктору приходится жить. Его жена сама призналась ему в том, что у нее другой мужчина. Больше того, она, я так полагаю, призналась ему для того, чтобы он как бы пожалел ее, понял и простил. Чтобы ей жить было легче, понимаете? И она спокойно себе живет, мотается где хочет, а потом возвращается и спокойно смотрит мужу в глаза. А он, святой человек, все это терпит и, предполагаю, ждет, когда у нее пройдет этот любовный заскок.
– Нина, быть может, вы знаете, в каких отношениях Виктор был с Лидией, с той самой свояченицей, которую убили? Быть может, у них тоже были отношения?
– Нет. Я ее, конечно, видела, она приходила сюда, чтобы поговорить с Виктором, причем речь шла как раз о сестре, то есть о Наде, о том, чтобы они не разводились.
– Это он вам сказал?
– Не то что сказал. Просто я так поняла. Вернее даже, догадалась.
– Но что, если она приходила как раз для того, чтобы настоять на разводе, что, если она предлагала себя вместо сестры? – смело предположила Женя с целью вызвать хотя бы небольшой шок у Нины и дождаться реакции.
– Ого… Ну, не знаю… Такое мне и в голову бы даже не пришло. Нет-нет, она приходила, чтобы помирить их, и сказала еще, что вроде бы разговаривала с тем, другим мужчиной, чтобы он бросил Надю… Но, может, вы на правах родственницы больше знаете?
– Да ничего я не знаю! – воскликнула Женя, изо всех сил стараясь играть роль племянницы оклеветанного любимого дядюшки. – Просто никак не могу связать дядю с Лидией. Понимаю, что общий знаменатель у них – это Надя. Но Надя – темная лошадка. Больше того, она вот больше него подходит на роль преступницы. Я никак не пойму, зачем он повез эту Лидию в лес?
– Да вы что? Это он ее туда повез?
– Да, причем в день убийства! Может, привез, да и оставил в лесу, может, она его попросила туда отвезти, а может, на самом деле привез, дал кофе отравленный… Но это же полный бред! Однако за рулем был он… Его камера зафиксировала.
– А какое это было число?
Женя назвала точную дату, когда было совершено преступление.
– Постойте… Повторите. Пожалуйста, когда это было? Когда он повез ее в лес?
– Пятнадцатого.
– Вы подождите меня здесь, а мне надо поговорить кое с кем… Кажется, в этот день у него была внеплановая операция по удалению желчного пузыря, там был какой-то очень сложный случай… Вы посидите здесь, а я сейчас все узнаю и вернусь. Да, и
