Старый прием Гурова - Алексей Макеев
– Учили, – подтвердил парень.
– Значит, проблем быть не должно. Действуй, боец! Я подстрахую, если что.
Парень перебросил автомат на спину, дотянулся до наручников и, ловко скрутив кисти рук на спине задержанного, щелкнул замками.
– Ну, а теперь можешь его поднять, – сказал Лев. – Посмотрим, кого мы взяли.
Он не был до конца уверен, что молодой боец задержал того, кого следовало, но сейчас был просто рад тому, что тот сдержался и не выстрелил. Парень поднял беглеца, к этому моменту подтянулись и другие бойцы. Крячко выступил вперед, разглядывая задержанного.
– Гладышев? – задал он риторический вопрос, фотоснимки Гладышева он видел в личном деле, и сходство здесь было явное. – Чего же ты от нас бегаешь, Гладышев? Столько хлопот, и все ради того, чтобы просто побеседовать? Нехорошо, парень, нехорошо.
На слова Крячко Гладышев никак не отреагировал. Опустил глаза в землю и ни на кого не смотрел.
– Гражданин Гладышев, вы задержаны, – начал Гуров, но Гладышев, перебив его, грубо бросил:
– Я знаю, за что меня задержали, не трудись, мент! Куда идти?
– Вижу, правила хорошего тона не для тебя, – вздохнул Крячко. – Что ж, тем легче нам работать. Ребята, пакуйте его. Поедем восвояси.
Двое бойцов группы захвата подхватили Гладышева под руки и поволокли к полицейскому автомобилю.
– А ты, парень, не промах, верно? – обратился Крячко к бойцу, который задержал Гладышева. – Как это ты его углядел?
– Я на углу стоял. – Омоновец окончательно пришел в себя, адреналин рванул в кровь, и теперь ему хотелось кричать о своем подвиге на всю вселенную. – Вижу, кто-то из сарая выскочил. Проскользнул в проеме между строениями и к забору метит. Ну, я туда. Стой, кричу, стрелять буду! А сам продолжаю бежать. Автомат только перехватил, чтобы удобнее было. Он не останавливается. Все, думаю, уйдет сейчас. Автомат в небо поднял и на гашетку давлю. Грохот слышали? Это я стрелял. Ну, он, видать, испугался, на землю упал. Тут я подскочил и дуло ему к башке приставил. Стою и думаю: если он сейчас бежать вздумает, стрелять мне или нет? А потом товарищ полковник подбежал. Я, естественно, бразды правления ему отдал. Так и задержал.
– Да ты, брат, герой, – похлопал Стас парня по плечу. – Первый раз на задании?
– Так, чтобы с погоней и настоящим преступником? Первый, – признался омоновец.
– Молодец, так держать! Только в следующий раз автомат к голове не приставляй. Из такого положения легче всего мишенью самого себя сделать. Руки рядом. Вырвет оружие, и ты, считай, покойник.
– А куда же приставлять? – искренне удивился парнишка.
– Никуда не нужно приставлять, – назидательно заявил Крячко. – На расстоянии двух шагов от преступника держаться надо. Особенно если у тебя есть оружие, а у него нет. И стрелять в случае крайней необходимости, и только по ногам. И чему вас только в школе милиции учат!
Парнишка почесал затылок, закинул автомат на плечо и поплелся к машине. Слова полковника Крячко несколько притушили радость, но как только другие парни из группы захвата начали наперебой расхваливать смелость бойца, тот снова воспрянул духом. Крячко покачал головой и пошел к машине Гурова. В дачном поселке им больше делать было нечего. Отъезжая, Стас думал о том, что они так и не поставили дверь на место, а ведь хозяйка появится здесь нескоро. «Теперь мародеры набегут, обчистят дом, – почему-то эта мысль его очень расстроила. – Надо было остаться и все исправить». Но возвращаться Крячко не стал, впереди его ждал допрос Гладышева, а это было поважнее сохранности чужих плошек и занавесок.
Глава 7
Из дачного поселка в следственное управление заехали всего минут на двадцать. Доложили Агурееву об успешном завершении операции, распустили курских бойцов и дали распоряжение насчет Ереминой. Держать ее под стражей больше необходимости не было. Памятуя об отсутствии желания со стороны Гладышева сотрудничать с органами, Гуров решил не тратить время на попытки разговорить его на месте. Оба полковника посчитали более рациональным забрать его в Москву. Там времени будет предостаточно, да еще появится возможность начать-таки отработку старых материалов по делу Взрывателя. Намерение Гурова выяснить, с какой целью был произведен взрыв, никуда не делось, так что работы у обоих полковников намечалось предостаточно.
Помимо этого, Лев надеялся, что семичасовая прогулка от Курска до Москвы может послужить своего рода катализатором. Вдруг Гладышев все же решит начать сотрудничать? В дороге это легче организовать, чем в душной допросной. Здесь ни протоколов, ни диктофонов, ни назойливых адвокатов. Да и заняться больше нечем, как только вести беседы по душам. В этом вопросе он делал ставку на уникальную способность Крячко, который мог разговорить любого, было бы время.
Покончив с формальностями, погрузили Гладышева на заднее сиденье. Наручники пришлось оставить, Гуров и так рисковал, перевозя задержанного не в специализированной машине, а в личном авто, но на этот риск он шел осознанно. Крячко занял место по правую руку от Гладышева, перебросил дополнительную пару наручников через держатель на водительском кресле и приковал их к тем, что уже были на руках задержанного. Ехать семь часов с руками на весу было довольно неудобно, но Гладышев не возмущался, а полковник Крячко надеялся, что сможет разговорить парня задолго до приезда в Москву. А уж после того, как тот заговорит, можно и послабление сделать: наручники отстегнуть и дать рукам отдых.
Так планировал Крячко. Однако не всегда планы идут по намеченному. В случае с Гладышевым так и случилось. Первый час пути Стас намеренно молчал, давая возможность задержанному осмыслить случившееся. Затем, решив, что времени прошло достаточно, завел разговор. Начал с бытовых вопросов, типа: не затекли ли руки и не хочет ли Гладышев пить или есть. Тот вопросы полковника упорно игнорировал. Тогда Крячко перешел к беседе по душам. Вспомнил прошлое дело Гладышева, посетовал на несовершенство системы, посочувствовал, что в том давнем деле Гладышеву попались недобросовестные сотрудники, но и эти попытки не привели к успеху. Гладышев и рта не раскрыл, даже глаза и те не открывал. Вроде как в себя ушел.
– Послушай, Василий, я понимаю, тебе сейчас не до разговоров, но мы здесь одни, – не оставлял своих попыток Крячко. – Никаких протоколов, никаких записей. Это просто беседа, от
