Старый прием Гурова - Алексей Макеев
– Геля, заткнись! – рявкнул Зяма. – Это настоящие менты, и пришли они сюда вовсе не из желания развлечься.
– Что? Настоящие менты? И ради этого ты лишил меня такого сладкого куша? – До Ереминой так и не дошло, что дела ее плохи. – И кто ты после этого? Нет, надо валить от тебя к конкурентам. Лифанчик меня давно переманивает, дура я, что не согласилась сразу.
– Стас, пакуй девушку. Похоже, здесь она нам ничего не расскажет, – устало произнес Гуров.
Крячко забрал у друга наручники и подступил к девушке. Вот тогда до нее дошло! Ангелина взвизгнула, вскочила с кресла и понеслась к двери. Будь на ее месте мужчина, Гуров подставил бы подножку, и тем дело бы закончилось. Но Ангелина к мужскому полу не принадлежала, поэтому привычный прием показался ему слишком грубым, и он, вместо этого, выставил вперед руки. Наткнувшись на препятствие, Ангелина совсем озверела. Она впилась длиннющими ногтями в предплечье правой руки Гурова, второй же потянулась к его лицу.
– Ну, нет, так мы не договаривались, – возмутился Крячко и набросился на девушку сзади.
В один миг он скрутил ее руки, освободив товарища от мертвой хватки, и защелкнул на запястьях наручники. Ангелина какое-то время продолжала брыкаться, но уже больше для проформы, чем ради реального освобождения. Гуров растерянно смотрел на кровоточащие раны предплечья, затем перевел взгляд на девушку. Та сладко улыбнулась и проговорила:
– Извини, дорогой, инстинкт сработал быстрее мозга.
– Надеюсь, в дальнейшем вы все же станете руководствоваться не только инстинктами, – сквозь зубы процедил Лев и, выйдя из кабинета, проследовал к лестнице, ведущей к выходу. Крячко следовал за ним, толкая перед собой Еремину. Та наконец-то перестала сопротивляться, так что проблем с погрузкой в машину не случилось.
В кабинете следственного отдела Еремина отбросила маску циничной девицы по вызову. Она внимательно выслушала причину, по которой ее взяли, и мгновенно заявила, что с Гладышевым имела исключительно деловые отношения. Речь ее при этом напрочь потеряла налет развязности и теперь походила скорее на речь профессионального лингвиста или на худой конец филолога.
Гуров ее заявлению не поверил. Слишком много лгунов Лев видел за свою профессиональную карьеру, чтобы поверить в то, что Еремина говорит правду. Он снова и снова задавал одни и те же вопросы, намереваясь поймать ее на оговорках. Но та действовала, как настоящий профессионал: никогда не отвечала мгновенно, перед каждым ответом выжидала паузу минимум в десять секунд, обдумывая вопрос, и только потом отвечала. И все же опыта в подобных делах у Гурова оказалось куда больше. На третьем круге вопросов Еремина засыпалась. Да так, что и сама сразу это поняла.
– Как вы отреагировали на предложение Гладышева бросить работу на Зяму и переехать к нему? – Этот вопрос Лев задал на третьем заходе. В первых двух он его не задавал, и это был намеренный ход.
– Такого предложения мне никогда не поступало, – выдержав традиционную паузу, ответила девушка.
– А если бы поступило, вы бы переехали к нему?
– Чего ради?
– Хотя бы ради того, чтобы обслуживать лишь одного клиента, – цинично заявил Лев. – Разве не об этом мечтает каждая женщина?
– Может, кто-то и мечтает, но только не я, – криво усмехнулась Еремина.
– Вот как? Значит, вам больше по душе ублажать всех этих потных толстосумов и извращенцев, чем числиться женой добропорядочного гражданина? Ведь он человек далеко не бедный. Конечно, бриллиантов и норковых шуб с кабриолетами он вам пообещать не мог, но ведь не в этом заключается женское счастье, не так ли?
– По-вашему, предел мечтаний любой проститутки – это сидеть в задрипанном платье на вшивом огороде в двадцать соток и растить сопливых, день и ночь орущих младенцев?
– Не обязательно сидеть на грядках, – возразил Лев. – Жилой дом со скромной квартирой тоже подойдет.
– Может, и так, только его мечты заключались как раз в огороде и сопливых детишках, – выдала Еремина и тут же прикусила язык. Но ключевая фраза прозвучала, и забрать ее обратно она уже не могла.
– Значит, предложение все же было озвучено, – удовлетворенно кивнул Гуров. – Гладышев предложил вам переехать к нему и даже расписал, как все будет. Двадцать соток огорода, сельский домик и детишки. Я ничего не упустил?
– Да пошли вы! – только и нашлась ответить Еремина.
– Хватит отпираться, Ангелина Васильевна. Мы оба знаем, что ваши отношения с Гладышевым вышли за рамки профессиональных. Он предлагал вам свою помощь. Такую, какую в силах был предложить. Принять предложение или отказаться – это был ваш выбор, но теперь помощь требуется самому Гладышеву. Так помогите ему!
– Чем я могу ему помочь? – нервно бросила она, но по ее тону Лев понял, что она сдается.
– У него проблемы. Вы в курсе, какого рода эти проблемы? Он рассказал вам, в чем дело, когда просил найти для него укромное местечко, где можно было бы переждать, пока все не утрясется?
– Повторяете слово в слово, – невольно вырвалось у Ереминой. – Как будто сами ему продиктовали, что нужно говорить.
– Диктовать не было необходимости. Так мыслят все беглецы, – заметил Гуров. – Итак, где он прячется?
– Этого я вам не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока вы не скажете, в чем его подозревают.
– Значит, все же не рассказал, – заключил Гуров. – Странно, на мой взгляд, вам он должен был довериться. Он ведь предложил вам разделить с ним жизнь, вполне логично было предположить, что перед этим рассказал и о своем прошлом, а когда приперло, честно признался в содеянном. Впрочем, признаться в подобном довольно сложно.
– В чем признаться? Говорите уже, – нетерпеливо произнесла Еремина.
– Ваш возлюбленный подозревается в убийстве шести человек, – выдержав паузу, выдал Гуров. – В преднамеренном убийстве. Заранее спланированном и осуществленном в здравом уме и твердой памяти.
– Этого не может быть! – прошептала Ангелина. – Этого просто не может быть!
– Тем не менее это так. А теперь подумайте и скажите, готовы ли вы стать пособницей убийцы? – Лев намеренно сгущал краски, желая заставить Еремину открыться и не думая, что будет, если он найдет Гладышева и тот окажется невиновным?
– Он на моей старой
