Медальон безымянного бога - Наталья Николаевна Александрова
– Скажите своим телохранителям, чтобы не привлекали внимания, – прошипела она. – Ишь, расселись у всех на виду. Люди подумают, что президента ждут!
Банкир не стал спорить и сделал неуловимое движение бровями. Парни пропали из виду, но Полина была уверена, что они где-то поблизости, только вот где…
– Что вы хотели мне сообщить по поводу гибели моей жены? – отрывисто спросил банкир, едва удержав улыбку при виде прикида Полины.
– Видите ли, в чем дело, – начала она спокойно, – конечно, следствие еще долго будет идти, но по предварительным неофициальным данным выявлено, что эту женщину, журналистку Полину Синицыну, которую считают маньячкой-убийцей, элементарно подставили. Я не буду утомлять вас подробностями. Человек, который предоставил нам эти сведения, сильно рискует, поскольку дело засекречено. – Она сделала паузу и выразительно взглянула на банкира. – Так вот, полиция считает, что это дело – весьма удачная инсценировка, то есть все было направлено против одного из четырех посетителей ресторана. Мы со своей стороны считаем, что потенциальных жертв было три, поскольку из-за никому не известной сотрудницы детективного агентства вряд ли стали бы затевать такой сыр-бор. А вот смерть жены банкира может быть кому-то настолько выгодна, что этот человек был вполне способен замутить историю с пятью трупами и подставленной журналисткой. И денег у него должно быть достаточно, поскольку вся операция весьма дорогая.
– На что вы намекаете? – Надо отдать должное господину Ольховичу, соображал он быстро. – Вы думаете, что это я организовал убийство своей жены? Зачем мне это было нужно?
– Ну а зачем вы вообще обратились в наше агентство?
– Вот именно. Если бы я хотел ее убить, то не стал бы привлекать к этому внимание. – И поскольку Полина молчала, банкир нехотя продолжал: – Анна сама дала мне повод к подозрениям. Она стала нервной, плохо спала, много курила, пару раз я заставал ее за разговором по телефону, и она тут же вешала трубку. Куда-то уходила в мое отсутствие, а потом утверждала, что весь вечер была дома. Что я мог предположить? Либо она вдруг заболела, либо у нее любовник. В клинику она не обращалась, стало быть… Не подумайте, что я такой Отелло, дело житейское, – Ольхович усмехнулся, – однако могло быть и так, что под видом любовника ей подсунули кого-то, кто просто хотел с ее помощью выведать кое-какие мои секреты. Прецеденты бывали. В таком случае мне следовало быть начеку. Вот я и нанял человека из вашего агентства, чтобы не привлекать свою службу безопасности. Думал конфиденциальность соблюсти… – Банкир совершенно по-человечески тяжко вздохнул. – Как раз на вечер того дня у нас была запланирована встреча с этой Вероникой, и вот такое случилось…
– Ну так слушайте сейчас, что она успела выяснить. – Полина достала из пакета пачку листков. – Вы женаты семь лет, а познакомились где?
– Познакомились за год до свадьбы на какой-то презентации, Анна работала в рекламной фирме менеджером. У меня тогда был другой банк, вместе с компаньонами. Ну, стали встречаться, я тогда был в разводе, а через год поженились. За этот год я разошелся с компаньонами и организовал свой банк. Анна после свадьбы посидела некоторое время дома, а потом упросила меня взять ее на работу в отдел по связям с общественностью. Говорила, что скучно ей дома сидеть, меня вечно нет, а так хоть на работе видеть друг друга будем. Должен сказать, что я ни разу об этом не пожалел – Анна оказалась толковым работником, кроме того, хорошо было иметь рядом близкого человека…
«Оттого-то ты так и забеспокоился, когда решил, что у нее любовник завелся, – поняла Полина. – Жена-то в курсе всех твоих дел была…»
– А какая у нее была девичья фамилия? – деловито спросила она, шурша бумагами.
– Послушайте, что это вы все время задаете вопросы? Я думал, что получу от вас ответы…
– Подождите, до этого мы скоро дойдем. Так какая у нее девичья фамилия?
– Скреблова, Анна Скреблова.
– С родственниками ее вы знакомы? Откуда она родом?
– Нет, она говорила, что у нее никого не осталось, родители умерли, а братьев-сестер не было. Они в Смоленске жили…
– Так и есть, – согласилась Полина, – это по документам совпадает.
– А что не совпадает? – встревожился банкир. – Что вы имеете в виду?
– А вот что. Десять лет назад в городе Смоленске был ограблен ювелирный магазин. – Полина показала ему ксерокопию газетной статьи. – Дело было громкое, об этом много писали в тамошней прессе. Как вы знаете, в Смоленске находится крупный ювелирный завод, где гранят бриллианты. Есть у них и собственные магазины, но и в тот ювелирный, который ограбили, они тоже поставляли свои изделия.
Ольхович выхватил у нее из рук листок и, слушая Полину, пробегал статью глазами.
– Во время ограбления был убит сторож. Это произошло случайно, так как его по плану должны были усыпить, добавив снотворное в кофе. Но сторож был человек немолодой, у него в тот день прихватило сердце, так что кофе он решил не пить, а вместо этого заварил себе ромашку. И проснулся в самый неподходящий момент. Смерть сторожа выбила грабителей из колеи, они занервничали, наделали ошибок, и вскоре милиция их нашла, не без помощи граждан, кстати. Организатором преступления оказался владелец ювелирного магазина, некто Афанасий Совко. Как выяснилось вскоре, магазин был на грани разорения, да еще и налоговые органы имели к Совко большие претензии. И он решил таким образом поправить свои дела – списать все на ограбление, а ювелирные изделия реализовать неофициально. Нашел исполнителей, дал им ключи от магазина, а сам подсыпал сторожу снотворное в термос с кофе. Но все пошло не по плану.
– Я понял, понял… – Ольхович отбросил листок. – Но при чем тут моя жена?
– Уже скоро дойдем и до этого, – успокоила его Полина. – Значит, был суд, гражданину Совко дали десять лет, и никакие адвокаты не смогли уменьшить срок. Его подельники тоже огребли по полной: во-первых – убийство, а во-вторых – налицо преступный сговор. Туго пришлось и жене Совко – от нее отвернулись все знакомые и приятели, на улице пальцами показывали, едва в лицо не плевали. Уж больно громкое вышло дело. Сначала ее и на допросы таскали, но потом отвязались, поскольку она твердо стояла на том, что о преступных планах мужа ничего
