Медальон безымянного бога - Наталья Николаевна Александрова
Конечно, тогда, в ресторане, она была в гриме и парике, но узнать ее не составило труда – особенно учитывая то, что фотография на сайте была обведена траурной рамкой.
Полина перешла в персональный раздел Ширшовой и просмотрела список дел, которыми Вероника занималась последний месяц перед гибелью. Клиенты были обозначены инициалами, но нетрудно было догадаться, что Л.О. – это небезызвестный Леонид Ольхович.
Здесь же был указан контактный телефон для связи с клиентом.
Полина прислушалась – за дверью бегали, двигали мебель, взволнованно визжала секретарша и басил начальник. Им всем было не до сумасшедшей готки.
Полина переписала на флешку файл Л.О. и не успела ее убрать, как дверь отворилась, и в кабинет вбежал встрепанный Эдгар Валентинович.
– Ну, так что у вас? – осведомился он. – Ах да, пропали вещи… Какие именно? Перечислите.
– Очень ценные, дорогуша, весьма и весьма ценные… Прежде всего череп.
– Какой череп? – Детектив отшатнулся так резко, что едва не опрокинул стул.
– Череп самоубийцы! – зловещим голосом сообщила Полина. – Очень, между прочим, дорогая вещь, я достала его с трудом и заплатила большие деньги!
– А что еще пропало?
– Еще? Заговоренная кроличья лапка. Это вообще раритет – кролик бегал по полю аж в позапрошлом веке. Так, во всяком случае, меня уверяла одна старая ведьма, которая продала лапку.
Произнеся эти слова, Полина испугалась, не перегибает ли она палку, но Эдгар Валентинович ничуть не удивился – как видно, на своем посту он повидал всякое – и только, досадливо морщась и вздыхая, прислушивался к шуму в коридоре.
– И все? – спросил он. – Больше ничего не пропало?
– Дорогуша, разве этого мало? – возмутилась Полина. – Для меня это огромная ценность. Но я вижу, что вы не разделяете мое мнение и не станете искать мои ценности. Что ж, поищу другое агентство. – С этими словами она встала и, не торопясь, направилась к двери.
Впрочем, никто и не думал ее удерживать.
В холле никого не было, и Полина без зазрения совести стянула со стойки валявшийся без присмотра мобильный телефон.
Илья Борисович впустил ее в квартиру, а сам ушел в ресторан – кормить оголодавших оперов из родного отделения полиции. Ребята они были неплохие и в благодарность за ежедневные обеды обещали даже приватно узнать, в каком из окрестных ресторанчиков или кафе в день убийства молодой парень брал навынос блюдо из морепродуктов в томатном соусе. Полина помнила, что соус, попавший на юбку, был еще теплым. Парням из отделения Илья Борисович наплел какую-то чушь про конкурентов, да они не больно-то и слушали. Дело о пяти трупах в ресторане, как окрестили его журналисты, сразу же забрали наверх, его контролировало самое высокое начальство, так что парни из местного отделения были тут не пришей кобыле хвост, но здорово обижались, что их отодвинули, да еще и в совершенно хамской манере, как это делает высокое начальство. Илья Борисович проложил путь к их сердцам через желудки, так отчего бы не помочь хорошему человеку?
Полина переоделась и смыла жуткий макияж, после чего отыскала в гостиной весьма приличный ноутбук, вставила флешку и внимательно ознакомилась с содержимым файла. Оказалось, что покойная Вероника Ширшова была женщиной старательной и упорной и нарыла много информации. Последнее обновление файла было утром в день убийства, стало быть, с клиентом сыщица встретиться не успела. Что ж, Полине это было на руку.
Она распечатала все материалы из файла – у старика нашелся и принтер – и достала тот самый мобильник, украденный из агентства.
На звонок ответил усталый хриплый мужчина:
– Слушаю!
– Господин Ольхович? – спросила Полина, а когда ей ответили утвердительно, продолжила ровным, без эмоций голосом: – Это говорят из агентства «Острый глаз». Меня зовут Александра, я приняла дела после смерти Вероники Ширшовой.
– Какие дела? – перебил Ольхович. – Какие теперь могут быть дела, после смерти моей жены? Я прошу вас больше мне не звонить!
– Тем не менее нам нужно встретиться. – Полина добавила в голос строгости: – Вы обращались в наше агентство, заказывали работу, Вероника ее сделала, вы должны получить отчет и подписать акт, что вы не имеете к нам претензий.
– Я занят, обратитесь потом, позже…
Полина испугалась, что он сейчас бросит трубку, и заторопилась:
– Постойте! Вы ведь хотите узнать, отчего погибла ваша жена?
– Я и так знаю: ее застрелила какая-то ненормальная.
– Эта версия для СМИ. – Полина понизила голос: – Должна вам напомнить, что, кроме вашей жены, в ресторане погибли еще четыре человека, и среди них – наша сотрудница. Так что мы проводим собственное расследование и знаем, что у полиции есть другая версия. Они уверены, что это – заказное убийство. Кого-то из посетителей ресторана заказали, а остальные жертвы были убиты, так сказать, для отвода глаз.
– Что-о? Это точно?
– Я не хотела бы озвучивать подробности по телефону…
– Да-да, конечно. – Теперь голос в трубке был совсем иной – лихорадочно оживленный. – Я согласен на встречу, в любое время, как можно скорее…
«Еще бы ты был не согласен, – с необъяснимым злорадством подумала Полина. – Небось совесть мучает – приставил к жене сыщика, а она вон погибла…»
– Куда подъехать? – деловито осведомился Ольхович. – Ресторан, кафе?
– Никакого ресторана! – резко сказала Полина. – Вероника уже посидела в ресторане, и чем это кончилось?
На самом деле в том виде, в каком она собиралась предстать перед банкиром, ни в какой ресторан не пустили бы.
– Знаете скверик у Витебского вокзала? – спросила она, впрочем, сомневаясь в положительном ответе: господин Ольхович небось и пешком-то последний раз лет десять назад ходил. – Как к детскому театру идти…
– Найду, – после некоторого молчания ответил собеседник.
– Вот там, на аллее у пруда, я к вам сама подойду.
Договорились встретиться через полтора часа.
Полина выудила из шкафа старые мужские брюки, по-видимому, сына Ильи Борисовича. Сын был мужчина подтянутый, стройный и небольшого роста, так что брюки почти подошли. Сегодня на улице было прохладно, так что Полина натянула свитер самого Ильи Борисовича, который тот носил лет пятнадцать назад и с тех пор так и не выбросил. В кроссовки напихала туалетной бумаги, чтобы не сваливались, а на голову напялила джинсовую панаму, которая и вовсе непонятно кому принадлежала. Илья Борисович ничего не выбрасывал, и за это Полина была ему очень благодарна.
Не узнать банкира Ольховича было невозможно, хотя у него и хватило ума одеться попроще. Он сидел на
