Измена. Однажды и навсегда - Даша Юлина
— Перестань. — Наконец, очнулась Диана.
— Я не знаю, что сказать. — Поджала губы Катрин.
— Ничего не нужно говорить, я не сдержалась, вот и все. — Спустила обе ноги с дивана, чтобы попить воды.
— Я помогу! — вызвалась подруга и вырвала стакан.
— Господи, я же не инвалид! — Диана реквизировала тару и подвинула графин к себе, наполнив теплой водой.
— Из-за него ты приехала к нам? Я читала твое досье, но… — Попыталась разузнать Катрин и перекрыла, пробившийся луч света из окна, своей тенью.
Диана не собиралась сейчас откровенничать на личные темы и поставив пустой стакан на столик, вышла из комнаты отдыха. Шаги Катрин, шустро сошлись в унисоне рядом с ней:
— Прости, если лезу не в свое дело. Но, я действительно переживаю за тебя.
— Мне гораздо лучше. — Улыбка мелькнула на лице Дианы.
— Даже не сомневаюсь, ударчик был что надо. — Катрин вздохнула с облегчением.
Разминая руку, которой впечаталась в рожу Ромки, почувствовала удовлетворение. Стоило сделать это гораздо раньше. Намного раньше. Пак приподнял глаза-щелки и сказал:
— Полегчало?
— Ага. — Мгновенно ответила она.
— Пока, ты в своем уме, хочу кое-что спросить.
Пак всегда был немного с другой планеты. Состояние усугублялось, когда он падал в бескрайние матрицы и сутками распутывал сложнейшие цепочки из цифр и шифров. Иногда, от этого была польза.
— Спрашивай. — Параллельно произнесли девушки.
— Что именно, ты хотела обнаружить в компьютере Легранов?
— Все, что относится к нашему делу. — Подсела к парню Диана.
— Если говорить простым языком, он чист. Но…
— Но?! Что "но"? — сбилась столку Катрин.
Переглянувшись, Саймон и Диана продолжили:
— Это «но» должно что-то значить.
Одним нажатием кнопки, Саймон раскрыл диалоговое окно на экране. Личная переписка Леграна с Маккалистером. Ничего существенного. Стандартные фразы и общение. Тем не менее, в одном из писем, мужчины обговаривали званый вечер в историческом здании, на которое месье Легран выделял средства. После реконструкции там должен был открыться музей истории Франции. Помимо приглашения на ужин, Диана уловила знакомые числа — тысяча двести двадцать три. Они указывались в официальном письме, что означало, что авария в метро в августе тысяча девятьсот девяносто четвертого года не случайность. Саперы извлекли остатки взрывчатки из-под обломков поезда. Скорей всего, кто-то вмонтировал бомбу под рельсы. Странно? Еще как! Ведь в тот день ее мать и Мануэль были на станции Рю-де-Буле. Но, какого черта они там забыли? Интересовало другое важное обстоятельство, зачем Маккалистер скинул это заключение Леграну? Эти двое явно делили одну тайну на двоих. Придется, обратиться в бюро улик, где хранятся все зацепки по не раскрытым делам. И понять, как номер связан с метро. Уж слишком часто это цифровое сочетание дает о себе знать.
— Ребята, вы конечно, отлично смотритесь вдвоем. Но, я больше не могу сидеть, сложа руки! — разбушевалась Катрин.
— Пойдем, по дороге в бюро улик все тебе расскажу. — Утешила ее Диана.
Из своего офиса показался Ортега. Один. Без новоиспеченного подчиненного. Оглядев шумную компанию, подозвал Диану к себе. Очевидно, что его не устроил тот накал страстей два часа назад.
— Держись, мы неподалеку. — Катрин шепнула, пробирающейся меж столов подруге.
Шаг Дианы был уверенным и жестким. Впустив в кабинет, он прикрыл дверь. Не издав ни звука, девушка расположилась на стуле. Ортега присел на корточки, мягко оперевшись о ее колени и сказал:
— Прости меня.
— За что? — нарочно не сводила с него опухшие глаза.
— Березовский занимается Маккалистером в России. Последние три месяца идет за ним попятам. Он знает о нем то, до чего нам никогда не добраться. Ты должна понять меня.
— Это твоя работа. Да, я понимаю. Только меня близко не будет рядом с этим…высококлассным специалистом. Можете, наслаждаться обществом друг друга, сколько влезет.
— Ди? — будто сбрасывая ношу, Рикки опустил голову.
— У нас с Катрин наметилась поездка. Мне пора. — Откинула его руки со своих коленей и встала.
— Это все? — вдруг обратился Ортега, вытянувшись в полный рост.
— Спасибо, что не дал убить Ромку. — Прижала плечи к шее, а затем направилась к выходу.
— Я о нас. — Послышалось в спину от Рикки.
Не оборачиваясь, Диана ответила, словно саму себя уверяла в сказанном.
— Никаких нас не было. Просто секс. Тебе ведь не впервой.
Уходя, ощутила его взгляд. Он насквозь протаранил ей сердце и растворился в широких глазах Катрин, что стояла у лифта с серьезным видом.
— Все прошло хорошо? — задала она вопрос.
— Лучше и быть не может. Поехали. — Диана зашла в лифт. В тот момент ей показалось, что совершает страшную ошибку. Ортега не виноват, что старый мир ворвался в настоящий и оставил в нем грязные следы. Придется заново выстраивать оборонительные стены, выкапывать рвы и надеяться, что больше никто, никто не сможет прорваться и сделать ей больно…
Глава 25. Механика
Заводной смех Ритки в парке аттракционов, до сих пор отдавался басами в ушах Дианы. В тот день по случаю ее шестого дня рождения, собралось много родственников и друзей семьи. Дети, вдоволь накатавшись на карусели, поедали пиццу, а затем сладкую вату гигантских размеров. Взрослые не могли нарадоваться на непослушную ораву, весело трезвонящую неподалеку. Диане было скучно и совсем не интересно с такими мелкими проказниками. Ко всему прочему, ее нарядили в розовое платье с длинным шлейфом, совсем не по возрасту. Ведь она уже начала ощущать себя девушкой и ловить взгляды ровесников. Получив родительское одобрение, Диана покинула парк и вернулась домой на велосипеде. И как ее угораздило не разбиться, когда в спицах заживалась тонкая ткань. Кое-как справившись с расстоянием, бросила велосипед у калитки и нырнула на задний двор. Папа соорудил для них с сестрой качели, подвязав толстый канат к ветке дерева. Отталкиваясь от земли, она раскачалась, что было мочи. Ноги подлетали над головой, задевая искристые огоньки на небе. Здорово! Спустя время, это занятие приелось и она спрыгнула на траву, испачкав белоснежные колготки. Отряхнувшись, понеслась домой. По мере того, как приближалась, все отчетливей слышала голоса на кухне. Мама и папа выясняли отношения. В тот миг, она толком ничего не разобрала. Только отдельные, обрывистые фразы, напоминающие ребус:
— Ты не можешь так поступить! — мама обращалась к отцу.
— Я больше не потерплю ложь. — Вторил папа.
Зацепившись за
