Светлана Потоцкая - Убийство и Дама пик

Есть у меня такой пунктик: составлять расписание, а потом его выполнять. Обожаю вычеркивать сделанную работу, а уж перевыполнить собственный план — это вообще блаженство. То ли дает себя знать капелька немецкой крови, то ли гуляют гены социалистического образа жизни, когда пятилетку — кровь из носу — нужно было выполнить обязательно в четыре года, даже если твоя продукция в принципе никому не нужна. Правда, моя продукция спросом все-таки пользуется — переводные детективы пока еще покупают. Хотя их в последнее время здорово потеснили отечественные поделки: от действительно хороших до откровенной белиберды, да еще написанной на языке пятиклассника. В лучшем случае.

— Работай, — пожал плечами Андрей. — Я уеду, мешать тебе никто не будет. Хочешь, я вообще пару-тройку дней у себя поживу?

Хочу ли я этого? С одной стороны, неплохо для разнообразия побыть в одиночестве и соскучиться. С другой, сейчас для этого не самое подходящее время: вдруг замучат мрачные мысли, а отгонять их будет некому.

— Ладно, снимаю вопрос, — прочитал мои мысли Андрей. — Как-нибудь в другой раз. А то ты опять будешь спрашивать, не надоела ли мне. А мне не хочется, чтобы тебе счастье приносил какой-то там брюнет, как цыганка предсказала. Не желаю я никаких брюнетов.

Опять зазвонил телефон, и Андрей оживился:

— Может, это Павлуша? Да, я вас слушаю. Говорите, слушаю вас внимательно. Наташу? Ради Бога. Наташенька, жених звонит, возьми трубочку, будь так добра.

— Ты же только что не хотел брюнетов, — укоризненно сказала я, не понижая голоса. — И как мне жить под твоим чутким руководством? Да, я слушаю, добрый вечер. Чем обязана?

Ирония всегда отскакивала от Масика как горох от стенки. По-моему, у него и чувство юмора отсутствовало, как таковое.

— Хотел узнать, как твои дела, — последовал безмятежный ответ. — А тебя целый день нет дома. Почему у тебя трубку опять снимает мужчина?

— Потому что он сидит рядом с телефоном. Скажи мне лучше, что ты делал в Белых Столбах?

Андрей сделал страшные глаза и помотал рукой перед собственным лицом. Что в переводе на нормальный язык, по-видимому, означало: опять треплешься не подумав. Но я-то как раз подумала, что надо спросить моего, с позволения сказать, жениха, каким образом его изображение оказалось чуть ли не рядом с трупом.

— Я там не был, — быстро ответил Масик. — Я был в Черноголовке.

— Да? А видели тебя именно в Белых Столбах. Внешность у тебя достаточно колоритная.

— Ты хочешь сказать, что я красив? — снисходительно вопросил он. — Мне об этом уже говорили недавно. Одна женщина. Столько комплиментов мне наговорила, ты себе не представляешь…

Я открыла было рот, чтобы сказать: не следует верить всему, что тебе говорят, но Масик меня опередил и завершил грустным тоном:

— Лучше бы денег дала!

Если бы я не сидела на стуле, точно свалилась бы на пол от смеха. Все-таки Масик — это сказка. Венского леса.

— Тебе что, денег не хватает, солнце мое? — спросила, отсмеявшись.

— Почему? — как бы даже обиделся Масик. — Хватает. Но не мешало бы побольше. Мне, например, для нормальной жизни нужно тысяч пять в месяц. Долларов, разумеется.

— А не стошнит? — участливо поинтересовалась я.

— От чего?

— От излишеств.

— Глупости, Натали. Какие излишества? Это на самое необходимое.

Интересно получается. Человек не курит, практически не пьет — во всяком случае, за свой счет никогда не делает ни того ни другого, — так куда ему такая прорва деньжищ? Живет с мамой, которая все продукты закупает на оптовом рынке, сам мне когда-то рассказывал. Может, он в казино каждый день ходит играть? Тогда понятно.

— Ладно, о бюджете мы поговорим как-нибудь в другой раз, — попыталась я вернуться к прежней теме, — ты не ответил на мой вопрос. Что ты делал…

— Я уже сказал. Никто меня в этих самых Белых Столбах не видел. Не было меня там, никогда туда не ездил. Зачем мне тащиться в электричке за пятьдесят километров от Москвы? Да еще поезда ходят редко и с опозданием.

Что и требовалось доказать. Человек ни разу туда не ездил, но знает, что поезда ходят плохо. И точно знает, что поселок находится в пятидесяти километрах от Москвы. Как говорил незабвенный папа Мюллер, «мелочи не совпадают, а я верю мелочам». Вот и я тоже им верю.

— Хорошо, успокойся, пожалуйста. Не был так не был. Кстати, ты обещал мне показать какие-то потрясающие фотографии…

— Вот я и хотел тебе их сегодня показать. Правда, сейчас уже поздно. Может, завтра? Часиков в шесть вечера, как обычно.

— Давай лучше днем погуляем в парке, — выдвинула я контрпредложение. Пока погода еще держится. Совместим приятное с полезным.

И предотвратим нежелательную встречу с Андреем, добавила я про себя. Не то чтобы я горела желанием общаться с Масиком лично, но любопытство меня уже заело. Должно же быть какое-то объяснение его странного поведения. Да и моей находке.

Мы договорились встретиться у входа в парк ровно в полдень. У Андрея это, естественно, восторга не вызвало, скорее наоборот.

— Зачем тебе это понадобилось? — спросил он с резкостью, ему совершенно несвойственной, когда я положила трубку. — Скучно?

— Ты ревнуешь? — попыталась я выиграть время.

— К Масику-то? — хмыкнул Андрей. — Я пока еще в здравом уме. И у меня нет оснований сомневаться в твоей порядочности… пока. Но ты ведь решила проводить собственное расследование, разве не так? А о том, что он действительно может быть убийцей, ты подумала? Я не могу этой вероятности полностью исключить. У него же не все дома, от него чего угодно ожидать можно.

— Думаешь, он в парке меня убьет? Или изнасилует?

— Размечталась! Хотя насчет первого — как знать. Но ты можешь просто спугнуть его вопросами. Наташа, это не игрушки.

— Знаю. Но я хочу посмотреть на фотографии. Может быть, удастся определить, где он их сделал. И уже с этими доказательствами…

— Ну допустим, ты докажешь, что он действительно был в Белых Столбах. И что дальше?

— Дальше сообщу об этом тебе и вы с Павлом решите, что делать.

— Первая умная мысль, которую я от тебя услышал за весь этот разговор, — чуть смягчился Андрей. — Знаю, запрещать тебе что-то бесполезно, все равно сделаешь по-своему. Но будь предельно осторожна, понятно? И ни в коем случае не говори ему о том, что нашла фотографию.

— Я же не дура! — искренне возмутилась я.

Остаток вечера прошел спокойно. Андрей настоял на том, чтобы вместо обычных новостей по телевизору мы посмотрели какой-нибудь фильм по видику, на мой вкус. И я поставила своих любимых «Трех мушкетеров», одну из лучших, на мой взгляд, версий — итало-французскую. Ложилась спать я почти успокоившись, но от одного видения так и не смогла избавиться: перед глазами вновь и вновь вставала картина заброшенного дачного участка и зеленый шелковый шарф, болтающийся на кусте.

Господи, ну кому мог понадобиться этот кошмар?

Глава 8

«Я вернулся!»

Он никак не мог понять, правильно ли поступил, упросив ее потаскать очередного поклонника по местам, так сказать, «боевой славы». Как и почти все люди, он был свято убежден, что в криминалистике замечательно разбирается и что главное — оставить нужные следы в нужном месте. Поклонник по всем статьям идеально подходил на роль подсадной утки, а верная подруга-любовница не подкачала и сделала все как нужно, и даже чуть больше…

Вот это «чуть больше» его и волновало. Прекрасно, что едва ли не весь поселок видел эту парочку, прогуливающуюся по осенним улицам. Все фотоснимки впрямую указывали на причастность к преступлению вполне конкретного человека, и это просто замечательно. Однако стоило ли оставлять возле трупа фотографию? Это уже было как бы «двадцать два». Перебор по взяткам. Впрочем, кашу маслом не испортишь. Ведь для нашей доблестной милиции существует замечательный принцип: был бы человек, а статья найдется.

И напрасно он сам себя запугивает: бывали случаи, когда на месте преступления оставляли не то что фотографию — паспорт с пропиской и справку из ЖЭКа об уплате задолженности по квартплате. Времена сейчас интересные, чудеса случаются всякие.

Сходство между ними минимальное: рост, телосложение, цвет волос. Ну и усы, конечно. Перепутать эту противную хлыщеватую физиономию с его интеллигентным и благородным лицом может только милиционер.

Но разве именно это и не требовалось в конечном итоге?

Я так устала за минувший сумасшедший день, что заснула как убитая и никаких кошмаров, вопреки мрачным прогнозам Андрея, не смотрела.

Более того, я исхитрилась проспать даже его уход, хотя обычно слышу каждый шорох. Таракан чихнул в кухне — я подскакиваю на кровати в комнате. С такой нервной системой только детективами и увлекаться: путевка в дурдом гарантирована.