Влада Ольховская - Гарантийный ремонт разбитых сердец
Стадо баранов! Как можно с такими работать? Если следователю приносят анонимку, логично было бы насторожиться!
– Ладно, иди.
Оставшись один, Роман осмотрел конверт. Обычная белая бумага, внутри, если на просвет смотреть, тоже листик, и все, никаких таинственных предметов. Его имя написано от руки, но печатными буквами, поэтому о знакомом почерке и думать не приходится.
Причин не открывать конверт не было. Что бы там ни находилось, это просто слова.
Роман ожидал увидеть угрозы или предупреждения, а прочитал всего два предложения: «Я знаю, кто убил Степана Андрейчика. Приходите на место его смерти в 4 часа».
Большая новость! Как раз смерть Андрейчика вызывала у Романа меньше всего вопросов, особенно на фоне документов, обнаруженных в его доме. С другой стороны, личность отправителя письма – тема более интересная. Сейчас не та ситуация, когда можно пренебрегать подобными знаниями.
Во-первых, он и сам замешан. Если это близкий знакомый старика, то он вполне может быть в курсе дел, документы – вещь копируемая. Даже если Роман сам решит использовать их, с выбором того, что пойдет на общественное обозрение, придется быть очень осторожным. Во-вторых, разобраться в резне, захлестнувшей город, ему полагалось хотя бы по профессии!
Роман посмотрел на часы. Еще рановато, но, если учитывать, что старика убили за городом, можно выезжать. Если приехать раньше, вероятно, удастся увидеть больше.
Он не собирался никого предупреждать о своем отъезде, письмо тоже забрал. Его дела никого здесь не касаются. Было бы неплохо получить поддержку, но ситуация слишком рискованная. Даже из тех, кто был в курсе истинного положения дел, не все готовы были помочь ему. Тот же стажер согласился бы, но… неизвестно, что скажет ему этот «аноним». Возможно, что-то такое, что посторонним слышать вообще не полагается. Может выйти так, что он сам себе яму выроет: вместо помощи получит новых людей, обладающих компроматом.
«Да нет никакой угрозы, – убеждал себя Роман. – Самая большая угроза пока на моей стороне! Если бы за дедом стояла серьезная сила, его бы так просто не убили. Кому он вообще нужен! Обойдусь сам».
Здравый смысл отказывался верить, но через него пришлось переступить – обстоятельства это настоятельно рекомендовали.
Темнело рано, и из-за сгущающихся сумерек мужчина не сразу нашел нужный участок дороги. Спасибо хоть, указатель помог! Поначалу Роман просто припарковал машину у обочины и стал ждать, но ничего не происходило. Даже когда часы подтвердили, что уже не просто четыре, а четыре пятнадцать, никто не пришел.
Это заставило Романа покинуть прогретый салон автомобиля. Строго говоря, Андрейчика убили не на обочине, а дальше в лесу. То место подходит для тайных встреч даже лучше, потому что оно в отдалении от дороги и, соответственно, от посторонних глаз.
Здравый смысл снова взбунтовался, и снова понапрасну. Возможно, тот, кто его вызвал, сам решительностью не отличается. Ему и за Андрейчика обидно, и для завершающего разговора смелости не хватает. В это верить было проще, чем в собственную наивность…
Следов на снегу Роман не видел, что не могло не настораживать. И все же мужчина продолжил продвигаться в лес, стараясь найти взглядом нужное дерево. Света не хватало, фонарик в мобильном справлялся плохо.
– Эй! – позвал Роман. – Есть здесь кто?
Тишина. Неужели это шуточки у кого-то такие?! Если да, то надо будет из принципа найти шутника и привить пару правил чувства юмора!
– Если мне не ответят, я ухожу!
Можно сказать, сам напросился… Ответ последовал – ударом по голове. От боли перед глазами мелькнула белая вспышка, Роман потерял равновесие и упал на колени, однако сознание не потерял: для этого нападавшему не хватило сил. Мужчина попытался обернуться, чтобы хотя бы рассмотреть, от кого исходит угроза, но не успел: второй удар послал его в темноту.
Пробуждение было не из приятных. Голова гудела, горло сдавило предчувствие тошноты, а во рту остался привкус крови.
«Должно быть, язык прикусил, – подумал Роман. – Зубы-то вроде на месте… А без сотрясения мозга не обошлось».
Судя по тому, как саднило затылок, там открытая рана. Следовательно, били чем-то таким, что без труда прорвало кожу, – камнем, например. Остается лишь надеяться, что обошлось без трещин в черепе… Да, должно было обойтись, иначе он не пришел бы в сознание так быстро!
А так на то, что все произошло недавно, указывал тот факт, что он еще жив: Роман чувствовал, что лежит в снегу. Больше пары часов, и он бы замерз насмерть даже в теплой куртке!
Мужчина открыл глаза; удалось это не сразу: веки стали непривычно тяжелыми. Увидев перед собой темноту, он испугался, что ослеп от удара, однако быстро сообразил, что контраст между белым снегом и черными стволами деревьев сохранился. Просто уже глубокая ночь, да и свет со стороны дороги совсем не долетает сюда, его оттащили подальше от машины.
Роман попытался пошевелиться, заранее предчувствуя тщетность своих усилий. Точно: руки и ноги оказались крепко связаны. Спасибо, хоть перчатки оставили, а не то пальцы давно отмерзли бы.
Оставалось надеяться лишь на зрение, единственное, что у него было сейчас! Правда, рот тоже не заклеили, но звать здесь некого, и любая попытка крикнуть лишь привлечет внимание того, кто его поймал.
Осмотревшись, Роман увидел рядом с собой колею в снегу. Получается, тот, кто его оглушил, не нес тело, а тащил волоком. Теперь этот же человек заметал след сосновой веткой.
В мертвенно бледном свете фонаря Роман наконец смог рассмотреть нападавшего. Несуразное существо! Рост вроде бы не очень большой, хотя с такого ракурса рассмотреть трудно, фигура тонкая, и непонятно даже, парень это или девушка. На голове шапка, а открыто лицо или нет – со спины не видно.
Нападавший осмотрел свою работу, решил, что уже достаточно, и отбросил ветку. Он поднял фонарь со снега и направил луч света в лицо Роману. Тот лишь прищурился, однако скрывать, что очнулся, не стал.
– Какого черта здесь происходит? – спросил он. От звука собственного голоса голова болела сильнее. – Кто ты такой?
Нападавший не произнес ни слова. Он подошел ближе, присел на корточки, и Роман увидел, что лицо его закрыто черной тканью – то ли шарфом, то ли платком. На виду остались лишь светлые глаза… знакомые глаза, однако мужчина никак не мог вспомнить, где именно видел их раньше.
– Ты что, глухой? Если притащил меня сюда, хотя бы скажи, что тебе нужно!
Молчание, и только светлые глаза разглядывают оценивающе.
– Ты что, немой?
Качает головой. Значит, и с голосом, и со слухом у него все в порядке.
– Но говорить со мной ты не будешь?
Снова отрицание. Если он отказывается общаться нормально, придется так:
– Ты хочешь убить меня?
Кивок. Предсказуемо.
Роман понимал, что угроза не пустая. От того, что он так глупо попался, брала злость, перекрывающая страх. Как мальчишка: никому не скажу, сам посмотрю! Но он-то был уверен, что письмо прислала девица, которую видели в доме Андрейчика!
А может… может, она и есть?
– Ты вообще он или она?
Ноль реакции. Видимо «оно» не намерено отвечать на те вопросы, которые ему неинтересны.
– Ты хоть понимаешь, что тебе будет за мою смерть?
Ответа как такового нет, но в глазах смех. Вроде как: угрожай, угрожай! А будет то же, что и за другие убийства – ничего.
– Это ведь ты убил тех двоих? В подворотне, в квартире?
Кивок. Да.
– А Людмилу Сохину?
Да. Все-таки Агния была права, что беспокоилась!
– Андрейчика?
Нет.
– Зачем ты делаешься это? Зачем тебе убивать меня? Из-за того, что случилось с Андрейчиком?
Нет.
– Из-за того, что случилось с тобой? Я что-то сделал тебе?
Да. Но… как?!
Роман начал вспоминать, где видел эти глаза… Такого не может быть!
Между тем нападавший устал от «разговора». Он поднялся и перешел к большому рюкзаку, прислоненному к стволу ближайшего дерева. Роман с опаской наблюдал за его действиями.
– Постой, подожди! Я даже не понимаю, за что! Ты можешь мне хотя бы сказать?
Видимо, нет. Молодой человек достал из рюкзака несколько пластиковых бутылок. Отвинтив их крышки, он начал выливать содержимое на Романа.
Мужчина не пытался уклониться, понимая, что в его состоянии любое резкое движение только усугубит ситуацию. Он лишь постарался закрыть лицо, опасаясь, что в бутылках что-то вроде кислоты.
Но нет, жжения и боли не последовало. Он скоро убедился, что на него льется обычная теплая вода. Роман даже смутился: что это, замена экзекуции? Однако он быстро сообразил, что щадить его никто не собирается.
Теплая вода приносит лишь временное облегчение. Впоследствии мороз станет для разогретой кожи еще большим шоком. Мокрая одежда перестанет греть, она заледенеет, ускоряя тем самым процесс переохлаждения организма.
Иными словами, до утра он точно не доживет.
– Прекрати! – Роман зажмурился, когда вода полилась на лицо и голову. – Я, кажется, понимаю, на что ты злишься! Объясни мне точно! Может, я помогу! Нет, я точно помогу тебе!
