Фридрих Незнанский - Окончательный расчет
— Думаете, они рискнут, после того как вы им в лоб насчет прослушки залепили?..
— А кто тебе сказал, что любопытством страдает именно прокуратура, вообще представители здешних органов?.. Между прочим, администратора Пименов вчера прямо на моих глазах уволил… Не исключено, что это хорошо разыгранный спектакль. Тем не менее ярость этого стручка была неподдельной.
— Еще бы!.. А то, что тут как минимум менты задействованы… Вы что, забыли, на чем их Володя засек? Как раз на заказанном для него пропуске в УВД — вместо пропуска для Романовой.
— Ничего я не забыл. Просто, в отличие от тебя, рассматриваю не один-единственный вариант, при котором это могло произойти! Кстати, в данный момент постоянные пропуска и в ментуру, и в Генпрокуратуру выписаны на всю опергруппу… То бишь временно-постоянные.
— Ясно… Завтра с утра пошлю в ваш люкс Филю. И если прослушка, причем куда более высококлассная там тоже имеет место…
— Я почти не сомневаюсь в этом, друг мой Денис. Но уж позволь, тут мы сами сообразим! Не ты один у нас интересные сценарии сочинять мастак! — Турецкий бросил красноречивый взгляд на молчащего, мрачного Альберта.
— Вы правы, — Денис скромно потупился. — Прекрасная возможность для диффамации…
— Умный! — кивнул Сан Борисыч. — Но как ни приятно было мне твое общество — пора… Дядюшке что-нибудь передать?
— Ну разве что уверения в по-прежнему горячей любви племянника! — улыбнулся Денис. И уже серьезно добавил: — Как только что-то новое появится, отзвоню сразу же.
Спустя несколько минут, распрощавшись с Турецким, Денис вернулся на кухню и сочувственно глянул на Альберта.
— Кончай депрессировать, Бертик. — Грязнов-младший уселся напротив своего самого молодого и, несомненно, самого красивого сотрудника. — Каюсь, на этот раз я, как выразился бы Сан Борисыч, сочинил не самый удачный сценарий…
— Так он и выразился примерно так, — вяло улыбнулся Вронский.
— Н-да… Но теперь говорить об этом поздновато, верно?.. Теперь, думаю, нам поневоле придется, пользуясь терминологией все того же Сан Брисыча, «выкручиваться»… Слушай меня внимательно, но на ходу вполне можешь вносить в качестве дополнительных собственные предложения.
13
Кабинет Константина Дмитриевича Меркулова, заместителя Генерального прокурора России, не так давно подвергся косметическому ремонту, после которого из него исчезло любимое кресло Сан Борисыча, а вместе с ним и значительная часть привычного уюта. Неодобрительно покосившись на выкрашенные какой-то пупырчатой бледно-желтой дрянью стены, Турецкий в очередной раз поерзал на неудобном стуле и вздохнул:
— Ну в том, что касается моих ребят, в общем и целом все… Да, допрос охранника сауны ничего не дал, кроме факта, толковать который можно как угодно: парень вел себя крайне нервно, был напуган…
Шеф Александра Борисовича, одновременно его же старинный друг, нахмурился и покачал головой:
— Удалось хотя бы частично восстановить маршруты депутата Корсакова в течение времени, которое он провел в Северотуринске?
— Исключительно, как ты, Костя, выразился, частично. Складывается впечатление, что обслуга «Севера» слепоглухонемая от рождения… Померанцеву удалось установить лишь то, что Корсаков вставал рано, завтракал в номере и исчезал практически на весь день. Это что касается отеля… На второй день своего пребывания около полудня посетил вдову брата. Был хмур и сдержан, задавал ей практически те же вопросы, что и мы… Единственная деталь, заинтересовавшая Валерия, — перед уходом Юрий Александрович поинтересовался, не знает ли невестка, в какое время обедает прокуратура… Однако и следователь Нагайцев, и его шеф Пименов в один голос твердят, что в прокуратуре Юрий Александрович не был. Нив тот день, ни в другие…
— Насколько можно им доверять?
— Да ни насколько!.. Поди, однако, докажи…
— Слава, тебе нечего добавить в этой связи? — поинтересовался Меркулов, внимательно глянув на задумчиво смотревшего в окно, молчаливого Грязнова-старшего.
— Пожалуй, есть… — Вячеслав Иванович бросил на Турецкого быстрый извиняющийся взгляд. — Я, Сань, тебе вчера вечером звонил, но ты, как сообщила Ирина Генриховна, находился в ванной — отмокал с дороги. А потом уже поздно было… Костя, ты ведь в курсе насчет «Глории»…
— В курсе, в курсе… — ворчливо произнес Меркулов и нетерпеливо сдвинул брови. — Давай к делу. Что они там нарыли?
— Вечером на второй день пребывания Корсакова в Северотуринске он заходил в «Щит» и пробыл там не менее полутора часов. Данные сведения Денис вытащил из их новенького охранника… Обычно все, кто приходит в ЧОП, вписываются в специальную книгу-журнал со временем прихода и ухода. Дежурный охранник, по его утверждению, сделал то же самое, когда в «Щит» заявился Юрий Александрович. К вечеру того же дня, сдав дежурство, парень — а дежурят они сутки через двое — уехал к матери в деревню: неделю за свой счет он оформил еще раньше… Вернулся же как раз в тот день, когда его изловил Денис.
И самое важное: когда Денис поинтересовался временем визита Корсакова, охранник полез в этот их регистрационный журнал: запись исчезла — вместе со страницей, на которой красовалась!..
— Грубая работа! — вмешался Турецкий. — Разумеется, в случае, если «Щит» причастен к гибели депутата… А чует мое сердце — так оно и есть!.. Ну, Слава, и что же этот охранник, которого, видать, по каким-то причинам не успели предупредить?..
— По причинам простым: на дежурство он приехал прямо из деревни, а Денис его уже ждал, успел выяснить ситуацию… Показал парню снимок — тот и опознал посетителя. А когда полез в журнал… Ну про это я уже рассказывал.
— Странно, что он так разоткровенничался, — задумчиво произнес Александр Борисович.
— Что ж тут странного? — пожал плечами Грязнов-старший. — Во-первых, парнишка новенький: если в «Щите» имеют место быть какие-то темные делишки, вряд ли он в курсе. Во-вторых, Денис предъявил… э-э-э… словом, удостоверение…
— Да ну?! — Меркулов бросил на Вячеслава Ивановича яростный взгляд. — Неужели удостоверение «Глории»?!
Турецкий не выдержал и фыркнул, а Вячеслав Иванович завершил свою мысль, никак не отреагировав на вопрос Меркулова.
— В-третьих, Денис — профессионал, дело свое знает — особенно в части раскалывания клиентов.
— Ясно все с вами, — буркнул Константин Дмитриевич. — Что-то еще?
— Ну Саня уже говорил, но я, пожалуй, повторюсь: Курбатов, как тебе, Костя, известно, затребовал все уголовные дела за последние месяцы, имевшие быть в Северотуринске. Потом Померанцев попросил его расширить сроки до четырех лет… Словом, криминальная обстановка в городе обострилась вскоре после того, как там объявился Роман Аркадьевич Мозолевский… Саня, твоя очередь!
— Погоди, — остановил его Меркулов. — Я в ваших антигероях слегка запутался: Мозолевский — это который совладелец «Щита», верно? И одновременно господин, встречавшийся с партнером Корсакова-старшего, предъявлявший ему какую-то кассету?
— Все верно, — кивнул Турецкий. — Романовой повезло засечь этот момент в первый же день наружной слежки. Но в дальнейшем, вплоть до сегодняшнего дня, наружка пока ничего подозрительного не дала. Обыкновенный хлыщ, имеющий любовницу, которая увела его непосредственно от супруги Шмелева, основного владельца «Щита»… Но это по части слежки.
Теперь о том, как мне впервые в жизни… ну почти впервые!., пригодились наши коллеги из ФСБ, в частности Александр Юрьевич Клименко…
Мозолевский в Северотуринск заявился непосредственно отсюда, из Москвы. Да и по сей день прописан в столице, там у него регистрация временная. Слава многого про него не нарыл…
— Все, что могли, мы сделали! — обиделся Грязнов-старший. — И адрес, и с соседями мои опера побазарили… Ты что думаешь — твой Мозолевский на всю Москву один-разъединственный? Несмотря на довольно редкую фамилию даже с таким именем-отчеством… Словом, по месту жительства ничего порочащего за ним ни участковым, ни соседями замечено не было, даже баб домой таскал редко. Жил замкнуто и тихо, никто о нем толком ничего не знает. И почему внезапно уехал, сдав свою квартиру каким-то дальним полузнакомым, тоже неизвестно…
— Вот и я о том же, — примирительно произнес Турецкий. — Однако Клименко, в отличие от соседей, предоставил нам кое-что интересное. Мозолевский, как выяснилось, еще пять лет назад попал в их поле зрения как член группировки практически профашистского толка, попытавшейся зарегистрироваться официально в качестве партии… К тому моменту за их лидером уже следили, а заодно и за самим Мозолевским, относившимся к ближайшему окружению упомянутого лидера, которого, кстати, вскоре повязали-таки на какой-то уголовщине. В официальных бумагах этого нет, но Клименко выдавил все-таки, что причиной стало избиение этими отморозками студентов-арабов… Доказать, что Мозолевский участвовал в акции, не удалось, но таскали его в соответствующие органы довольно долго. Ну а после суда над лидером и еще троими членами этой шайки наш Роман Аркадьевич и сделал ножки в сторону Северотуринска.
