Werewolf - Последний Бастион
Снимки как снимки. Обычный буш, строений никаких нет. Даже непонятно где это – никаких объектов, позволяющих привязать снимки к местности. Судя по дате, снимали вчера. Изображение слегка смазанное, что понятно – снимали с летящего самолета-разведчика, а нормальной, качественной фотопленки в стране не было уже давно.
– И?
– Ничего странного не видишь?
Капитан де Вет снова принялся разглядывать снимки. В принципе ничего обычного – обычная чахлая растительность, тропы животных…
Стоп! А почему это тропы животных такие прямые?
– Тропы животных?
– Именно! – улыбнулся Рейд-Дэли – животные по прямой не ходят.
– Где это?
– Мозамбик, девяносто километров от границы. Замаскировались они прекрасно, явно помогли советские специалисты – Робинсон сплюнул – но кое о чем забыли. В лагере все равно перемещаются люди, вытаптывают тропинки. И это никак не скроешь.
– Принято решение об опережающем ударе по лагерю боевиков – спокойным, даже скучным голосом сказал Робинсон – и поскольку по мнению специалистов по расшифровке снимков авиаразведки боевиков там три – четыре тысячи человек, в операции будет задействован как САС, так и Скауты Селуса.
Роджер поморщился – скауты САС не любили, и чувство это было взаимным, взлелеянным во многих драках в барах. Дело было в принципиально разной тактике подразделений. Скауты Селуса были подразделением, действующим небольшими группами в глубоком тылу, без всяческой поддержки, маскируясь под террористов.
Скауты могли выживать и активно действовать в буше неделями, питаясь тем, что удается найти – гнилым мясом павших животных, личинками насекомых, змеями. Часто белые бойцы скаутов перед разведвыходом окрашивались в черный цвет – чтобы сойти за негров. Всё обучение скаутов было посвящено воспитанию у них навыков коллективных действий – и только коллективных.
В отличие от скаутов САС создавался как антитеррористический отряд. Их стихией были быстрые, рассчитанные максимум на несколько дней операции – огневые налеты, засады, похищения. Стрелковая подготовка, да и снаряжение у САС было лучше (по крайней мере, они так считали). Но самое главное – в САС делался упор на индивидуальную подготовку бойца, что в корне противоречило тактике скаутов.
Поэтому, два подразделения друг друга недолюбливали, выхватывали друг у друга наиболее серьезные и опасные задания, ревностно следили за успехами друг друга.
И вот теперь обстановка заставляет работать вместе…
– Вы правильно поняли, капитан! – рявкнул генерал Уоллс – вам придется работать вместе. Все разногласия – засуньте в одно место! Никакого соперничества, никаких старых счетов я не потерплю! Понятно?
– Так точно!
– Значит, разобрались – уже более спокойным тоном произнес Уоллс – теперь слушаем план операции. Майор Дэли!
Командир скаутов, майор Рон Рейд-Дэли откашлялся. Все были свои, и вставать смысла не было.
– Операцию предполагается разбить на две части: авиаудар и высадка десанта. Для десантной части операции мы можем привлечь максимум двести человек, в лагерях может находиться до пяти тысяч терров (террористов – это название, по-моему, пошло как раз с Родезии. В армии НАТО используется слово "танго" – прим автора) поэтому без серьезного авиаудара тут не обойтись.
Для авиаудара планируется привлечь все силы ВВС, которые у нас есть в том районе.
Первыми бомбометание осуществляют Хантеры (истребитель-бомбардировщик производства Великобритании, очень устаревший – прим автора), как самые скоростные. Затем работают Канберры (тактический бомбардировщик производства Великобритании, начал разрабатываться еще во время второй мировой – прим автора).
После работы реактивной авиации окончательную зачистку проводят Сессны (гражданские самолеты, на которые в Родезии подвешивали несколько легких бомб или пару гондол с пулеметами. Простое, дешевое и эффективное средство борьбы с партизанами, аналог не помешал бы и в Чечне – прим автора). Первый авиаудар планируется рано утром, во время утреннего построения – чтобы зацепить как можно больше макак.
Вооружение – осколочные и напалмовые авиабомбы. После авиаудара начинается вторая часть операции.
– А если Мозамбик вышлет свои Миги? – поинтересовался Уоллс – красные им немало техники передали.
– Вампиры (истребитель производства Великобритании, очень устаревший – прим автора) осуществляют воздушное прикрытие операции. Пусть Миги их превосходят технически – но мозамбикским макакам против наших пилотов не тягаться – уверенно сказал Рейд-Дели Генерал Уоллс удовлетворенно кивнул, разрешая продолжать…
– Десантирование осуществляется как с самолетов, так и с вертолетов. Наша задача – закрыть периметр с трех сторон. Большая часть десанта – примерно сто сорок – сто пятьдесят человек десантируется с Дакот (С-47 Дакота – в СССР известна как Ли-2, основной десантный самолет второй мировой. В ЮАР и Зимбабве (бывшей Родезии) используется и поныне – прим автора) с интервалом один человек в секунду, их цель – создать северную и восточную заградительные цепи. Вооружение – в основном пулеметы, им потребуется максимальная огневая мощь на случай, если макаки рванут толпой в их сторону. С южной стороны, с вертолетов Алуэтт десантируется еще сорок – пятьдесят бойцов, их задача – создать южную заградительную цепь. После десантирования и надлежащего развертывания десант начинает движение, вытесняя терров в западном направлении.
В этот же момент десять Алуэттов огневой поддержки зависнут над восточной стороной лагеря, их задача – уничтожение прорывающихся терров с использованием бортовых 20 мм пушек (Использовались 20 мм пушки производства ЮАР, скопированные с авиационных 20 мм пушек третьего Рейха. Вообще Алуэтт с 20 мм пушкой как вертолет огневой поддержки у советских военных специалистов, располагавших Ми-24, мог вызвать только смех – но ничего другого у Родезии не было. Будь у нее хоть эскадрилья боевых Ми-24 – и Родезия могла бы существовать до сих пор – прим автора). Таким образом, получается что-то типа загонной охоты, где роль загонщиков исполняют бойцы САС и скаутов, а стрелками являются бортстрелки на вертолетах огневой поддержки.
– Простите сэр… – начал я, генерал Уоллс кивнул, разрешая продолжать – но ведь боезапас и запас топлива на Аллуэттах ограничен и "карусель" (прием, когда вертолеты сменяют над объектом атаки один другой, пока один работает, второй дозаправляется) мы сделать не сможем – не хватит вертолетов. Может тогда закрыть периметр полностью и зачистить его, постепенно сжимая кольцо?
– Хорошо бы – сказал Рэйд-Дэли – да вот только у нас личного состава для этой операции всего двести человек. А терров – несколько тысяч. Поэтому если кто-то и сбежит – ничего страшного, для нас в этой операции самое главное врезать им хорошенько, чтоб дорогу в Родезию позабыли, захватить трофеи, которых там наверное до черта и разрушить инфраструктуру. Сколько перестреляем – все наши.
Раздались приглушенные смешки.
– За работу, джентльмены! – генерал Уоллс встал из-за стола – у вас два дня на подготовку операции. Времени совсем мало. Так что шевелитесь, джентльмены, шевелитесь…
Мозамбик, лагерь Шимойо 90 км от родезийской границы Через два дня
7.50 по местному времени.
– Равняйсь!
Несколько сотен партизан, одетых в старую советскую маскировочную форму (поставленную бесплатно сражающимся с расизмом угнетенным чернокожим) послушно вытянулись на импровизированном плацу, пытаясь держать строй.
Шадрах, политический комиссар района с недовольным видом расхаживал перед строем.
От обычных бойцов он выделялся синим джинсовым костюмом, которые считались шиком среди партизан и набором из трех ручек в нагрудном кармане – признак командира.
Полгода назад он вернулся на родину из Москвы, где учился в закрытом учебном заведении, телефона и адреса которого не было ни в одном телефонном справочнике Москвы. Русские инструкторы научили его: если чувствуешь что дело дрянь – значит, так оно и есть. И сейчас Шадрах чувствовал, что дело дрянь, объяснить в чем проблема он не мог – но чувствовал. Из-за этого он спал вполглаза уже третий день, сильно устал и сейчас искал, на ком бы сорвать свою злость.
– Окрестности проверили, как я вам вчера приказал? – спросил он Джока, командира местной разведки – Да, товарищ Шадрах! Все чисто!
На самом деле чисто не было. Примерно в семистах метрах от выстроившихся на плацу партизан росли два небольших кустарника. По крайней мере, со стороны это так казалось. На самом деле, два скаута Селуса уже несколько дней следили за лагерем.
Дважды они просачивались сквозь минные поля и оборонительные заграждения лагеря, один раз уходили – нужно было выйти на связь со штабом и сообщить разведанную информацию. Не могло быть и речи о том, чтобы выходить на связь с территории лагеря. Передав информацию, они вернулись, только уже на другое место.
