Марина Серова - Живем только раз
— Сам хорош гусь. Ты вот скажи на милость: откуда ты здесь нарисовался?
Папазян довольно хохотнул.
— Скажи спасыбо, Танэчка. Твои-то помощники только вопить громко умеют, слюшай, да.
— Спасибо, родной. Придется все-таки ехать в больницу.
— Что, плохо совсем, да? Давай мы тебя подкинем в травмпункт.
— У меня машина своя во дворе.
— Это мы очень даже хорошо знаем. После твоей встречи с гаишниками мы тебя из виду уже не упускали. Я же сразу понял, что ты что-то задумала, раз кресло сперла. Но я же знаю про то условие: ты бы не получила денег, если бы сама не предъявила доказательств преступления. Зачем другу мешать, да? А сейчас ты же не можешь сесть за руль. Я и порулю за тебя. Уговорила, слюшай.
— Вот фрукт. Кто тебя обманет, тот и дня не проживет. Я все время в принципе поглядывала по сторонам. Как я вас не заметила?
Папазян укоризненно покачал головой:
— За лоха держишь, слюшай, да? Эх, Таня-джан, а я тебя еще в ресторан пригласить собрался. А ты, оказывается, нэ только нэ любишь меня, но даже и нэ уважаешь хоть маленько.
Я подошла к нему вплотную и с чувством чмокнула в выбритую до синевы щеку.
Эпилог
Я проснулась на больничной койке. За окном прошуршала одинокая машина. Светает. На соседней кровати мирно храпела какая-то старушка. Голова гудела как пивной котел. Уставившись в потолок, я пыталась вспомнить, что произошло, почему я здесь, а не дома, на своем любимом диванчике. И почему так болит моя светлая головушка. Через некоторое время мне все же удалось это сделать. Единственное, что меня успокоило, — это мысль о том, что Мартынову и Чуркину сейчас гораздо хуже. Так им и надо. Заслужили.
Я попыталась перевернуться на бок. Кровать громко заскрипела. В предрассветной тишине все звуки вообще кажутся чересчур громкими.
Храп на соседней кровати на мгновение прекратился. Старушонка почмокала губами и пробормотала во сне:
— Нигде покоя нет, поспать не дают.
Более суток мне пришлось проторчать в этой чертовой больнице. Воспоминаний надолго хватит, поскольку все это не по мне. Но что поделаешь? Все-таки сотрясение мозга — вещь нешуточная. А самое прикольное — в связи с диагнозом мне полгода нельзя ни пить, ни курить. И усиленно «питаться» препаратом «Ноотропил».
— Знаете ли вы, сударыня, что такое сотрясение мозга? — просвещал меня палатный врач, очень милый, надо отдать должное, молодой человек. — Это микроскопические кровоизлияния. Образуются бляшки. Ну, как, к примеру, ссадины на коленках. Только это — мозг! — при этом он многозначительно поднял указательный палец вверх. — Не будете выполнять предписания — наступит момент, когда вы упадете в обморок.
— Как кисейная барышня? — я обворожительно улыбнулась ему.
Симпатичный парнишка. Пожалуй, стоит им заняться.
А вот на запреты эскулаповские я уж точно наплюю с Эйфелевой башни. Пусть идет с ними к чертовой бабушке. Много он понимает. Должны же быть у детектива моменты расслабухи? Да без этих самых моментов жизнь неинтересна. Так что ничего не попишешь: спиртное (иногда) и сигареты не уйдут из моей жизни даже на полгода. Тем более я сделала такое великое дело и при этом чуть не погибла. А жизнь мне чертовски нравится, однако. Чего, наверное, теперь нельзя сказать о Мартынове или Чуркине. Доигрались с огнем, подонки, вот и загремели под фанфары.
На чужом горе счастья не построишь.
* * *Акции ЖБИ-1 вернулись к своим законным владельцам. Не сразу, конечно. И довольно сложным путем. Только кто же может поручиться, что завтра или послезавтра не придет еще один такой же хват — внешний управляющий. Придет и вот так же решит, что имеет моральное право быть полновластным хозяином предприятия, и вновь заберет эти акции по бросовой цене или, еще лучше, бесплатно.
Интересная все же вещь воля случая. Не гуляй жена Губера налево и направо, не будь у него самого признаков паранойи — никогда не пришла бы ему в голову мысль, что его собираются убить. Дело скорее всего со временем признали бы бесперспективным и похоронили бы в архиве. А может, даже и не заводили бы.
А ЖБИ-1 постепенно превратили бы в «МАРТЫНОВ и K°». Хотя, вполне возможно, что-нибудь подобное и будет.
