Леена Лехтолайнен - Мое первое убийство
— Он тебя шантажировал?
Может, деньги, приходившие на его счет, были перечислены семейством Валрозов? Но Пия сидела совершенно спокойно. Она налила в чашки еще чаю и медленно покачала головой:
— Нет. Скорее угрожал. Но он не мог разрушить наш брак. Я люблю Петера. Мы стремимся в жизни к одному и тому же. Этой осенью я оканчиваю университет, потом мы заведем детей. У меня есть возможность не работать, если я не захочу. А я не хочу быть учительницей шведского языка в средней школе. Петеру нужна именно такая жена, как я. И я не стала бы ломать свою жизнь из-за Юкки.
Хрупкая глупенькая красавица — первое впечатление, произведенное Пией, распалось в прах. Я заблуждалась. Она дозированно излагала только те сведения, которые считала нужными. Она даже не пыталась скрывать, что деньги в ее жизни играют самую важную роль. Мне показалось, что она смогла бы убить того, кто угрожал ее уровню жизни. Может, Юкка знал что-то, представляющее для нее опасность?
— Да, мне известно, все сплетничали, Сиркку в первую очередь. Ну ты же была в понедельник на репетиции. Конечно, я не самая лучшая певица, но Юкка заставил меня поверить, что в моем голосе что-то есть… И я очень красиво пою, только мне не надо нервничать. Он говорил… — Ее губы задрожали, я увидела, что она сглатывает слезы.
— Ты недавно сказала, что не такая дурочка, как твоя сестра Сиркку. Я слышала разные версии о том, почему Сиркку дурочка. Она сама утверждала, что у нее с Юккой был лишь мимолетный роман на гастролях, но кто-то говорил, у них все обстояло серьезно. А ты что думаешь?
Пия покрутила кольцо на пальце. Маленькие сверкающие камушки на кольце наверняка были бриллиантами. Я подумала, что одного такого кольца хватило бы, чтобы оплатить мою ссуду за обучение.
— Сиркку тогда была еще совсем ребенком. После школы она общалась с одним парнем — Яри, но их отношения уже шли на убыль. Яри по-прежнему живет в Йоэнсуу — мы оттуда родом. Наверное, он был для Сиркку недостаточно хорош. Я помню, как, будучи на гастролях в Германии, мы вместе с ней красились в туалете одного ресторана, и кто-то сказал, что мы очень похожи друг на друга. Сиркку тогда зло посмотрела на меня и сказала, что Пия всегда считалась первой красавицей в семье. И добавила, что если у нее с Юккой все будет хорошо, можно заканчивать всю эту суету с парнями. Бедняжка, если бы она понимала, что Юкка крутил с ней, только чтобы показать Яне, что ему наплевать на ее роман с Францем. А потом мы вернулись в Финляндию, и она порвала с Яри. Родители очень расстроились, они мечтали о таком зяте, как Яри. Он работал электротехником в той же строительной фирме, что и отец. Наш отец каменщик, а мама — помощница по хозяйству. Для них электротехник — это почти аристократ. Мы с сестрой первые в роду окончили университет.
— Юкка так унизил Сиркку? Получается, у нее была причина плохо к нему относиться.
— Не знаю. Ее влюбленность в Юкку быстро закончилась. Да и с чего ей таить на него зло? У нее сейчас все хорошо, она дружит с Тимо. А перед Тимо был какой-то товарищ по учебе.
Ветер швырял в окно крупные капли дождя. Несмотря на летний день, на улице было темно и неуютно. От разговора с Пией внутри затаился холод.
— А как начался роман Сиркку с Тимо?
— На той же вечеринке, когда Юкка со мной танцевал. Я думаю, Тимо уже давно был влюблен в Сиркку. Он просто глаз с нее не сводил.
— А что она в нем нашла?
— Возможно, усадьбу Мууриала.
— Не поняла — что?
— Усадьбу Мууриала. Ты, наверное, ела салаты и соленья брэнда «Мууриала». Так что в будущем он станет помещиком и хозяином большой усадьбы. Он пока еще не купается в деньгах, поскольку его отец считает, что молодой человек должен сам зарабатывать себе на хлеб. И поэтому сейчас Тимо занимается продажей сельскохозяйственных машин, хотя и дома в Мууриала работы хватает.
Это многое мне пояснило. В том числе хорошие манеры и красивое жилище Тимо. Я вспомнила, что однажды встречала и Петера. Он был совершенным джентльменом, но, на мой взгляд, чересчур самоуверенным.
— Раз Тимо без ума от Сиркку, значит, он ревновал ее к Юкке.
— Да, он краснел и злился, когда мы рассматривали гастрольные фотографии из Германии, где Сиркку стоит в обнимку с Юккой. И вообще он его не любил. Но если ты полагаешь, что он мог его убить, то это вряд ли. Я в это не верю.
И я не верила. Дело было в другом.
— Я сегодня звонила на яхту. На «Мальборо Финляндии». Пелтонены тоже звонили утром Ярмо и рассказали про Юкку. Надеюсь, это не повлияет на ход регаты. Они все еще лидируют в своей группе.
Было видно, что Пие не хотелось, чтобы я уходила. Я закончила задавать свои вопросы, а она продолжала болтать о том о сём. Наверное, чувствовала себя одиноко в таком большом доме. Да и были ли у нее друзья, кроме товарищей по хору?
Домой я вернулась около десяти, зайдя по дороге в «Макдоналдс». Набив живот гамбургером, я упала в кровать и, не досмотрев сериал, забылась беспокойным сном.
11
Лишь во сне — мечта о лучшем…
Моим надеждам на тихое воскресное утро с газетой за чашкой кофе не суждено было сбыться. В шесть утра раздался телефонный звонок. Изнасилование. Надо было срочно идти и допрашивать жертву и преступника. На бегу выпила кофе, влила в себя половину литрового пакета йогурта, второпях съела апельсин. Вместе с ресницами накрасила себе кончик носа несмываемой тушью, потом оттирала ее целую вечность. Господи, ну почему у меня нет любящей, все понимающей «половинки», у которой всегда наготове чистая рубашка и пара бутербродов? Пришлось натянуть на себя не первой свежести свитер, уныло надеясь, что мне удастся где-нибудь перехватить булку из автомата или готовую пиццу.
Дежуривший уже вторые сутки подряд Койву в общих чертах рассказал мне о происшествии. Он до четырех утра сидел в баре в Кайвохуоне и прямо оттуда пришел в отделение, поскольку «узнал такое, что следовало немедленно записать. Но об этом поговорим позже». И тут же возник этот случай с изнасилованием.
У Койву был усталый вид, и он больше не походил на молодого желторотого мальчишку, но был явно доволен собой. Несмотря на раннее утро и совершенно сонное состояние, я просто сгорала от любопытства. Койву сообщил, что рапорт лежит у меня на столе. Жертва насилия только что прошла медицинское освидетельствование и дожидалась меня в коридоре. Я отпустила Койву домой, он обещал позвонить позже.
Девушка была совсем молоденькой, ей едва исполнилось восемнадцать. Ее звали Марианна.
— А можно, я уже пойду домой? — спросила она сквозь слезы. Она была в черных, совершенно разорванных колготках, грязной мини-юбке, со следами косметики на лице, которую явно недавно пыталась смыть. На щеке огромный синяк, заплывший от удара глаз. Она дрожала от холода. Нетрудно было догадаться, что она тоже не спала всю ночь. Поскольку я осталась без помощника, то решила воспользоваться диктофоном. Потом кто-нибудь перенесет показания на бумагу.
— Привет, я старший констебль Мария Каллио. Постарайся, пожалуйста, мне быстро все рассказать и сможешь пойти домой спать. Ты уже написала заявление и прошла медицинский осмотр. Хочешь кофе с бутербродом?
— А можно чаю? — спросила девушка еле слышным голосом. Интересно, полицейский врач догадался дать ей какое-нибудь успокоительное лекарство?
Я попросила дежурного принести чай с булками. И старалась вести разговор на нейтральные темы, чтобы девушка немного успокоилась, выясняя, кто она, чем занимается. Марианна родилась в Койвола, на будущий год переходила на последний курс училища, а сейчас летом устроилась на временную работу в Хиетаниеми. Вчера вечером она была на вечеринке у друзей и вернулась домой с последним автобусом. На остановке в ларьке решила купить гамбургер.
— Этот мужчина стоял в очереди передо мной. Может, мы приехали одним автобусом, не знаю… Он попытался со мной заговорить, но я устала и хотела домой спать. А потом он ущипнул меня за попу и сказал: «Ну и клевая же у тебя юбочка». Я ответила: «Убери лапы», — и он отстал. Я пошла домой через парк с гамбургером в руке и уже забыла про него. Вдруг он появился из-за какого-то куста и начал спрашивать, можно ли проводить меня домой. Я ему сказала: «Исчезни», — а он все равно шел рядом и поливал меня грязной руганью. Он сказал, что я шлюха. Раз у меня такая короткая юбка и большие серьги. А затем схватил меня и сказал, что убьет, если не дам ему себя… трахнуть. — Девушка сидела, глотая слезы. Она испуганно взглянула на здорового дежурного, который поставил перед ней чашку чаю и тарелку со слегка заветрившимися бутербродами.
— Положи побольше сахара в чай, — посоветовала я ей, отхлебывая из чашки.
Девушка положила четыре куска, сделала глоток и, сморщившись, продолжила:
— Он прижал меня к какому-то дереву, задрал юбку и стал расстегивать штаны. До меня только тогда дошло, что происходит, и я стала кричать во весь голос. Ведь там, у ларька с гамбургерами, были люди. Он схватил меня за горло и стал заталкивать в меня эту свою штуку… Кажется, я укусила его за подбородок. Но никто не пришел… А он сделал со мной что хотел, хотя я кричала и дралась, а затем я услышала вой полицейской машины… Наверное, продавец в ларьке все же вызвал полицию. И они его задержали, хотя он пытался удрать и даже влез на дерево, а один ботинок у него свалился вниз… — Девушка истерически засмеялась. Ее трясло от озноба, и я накинула на нее свою джинсовую куртку.
