Сидни Шелдон - Если наступит завтра
– Извините, судьи Лоуренса нет на месте, – ответила секретарь.
– А когда он будет? – спросила Трейси.
– Не могу сказать.
– Это очень важно. Я застану его завтра утром?
– Нет, он уехал из города.
– А нельзя ли позвонить ему куда-нибудь в другое место?
– Боюсь, это невозможно. Его честь находится в другой стране.
– А могу я спросить, в какой? – Трейси изо всех сил старалась скрыть разочарование.
– Его честь сейчас в Европе на международном юридическом симпозиуме.
– Какая досада!
– Кто его спрашивает?
Трейси лихорадочно думала.
– Я – Элизабет Ловейн Дастин, председатель южного отделения Американской ассоциации судей. На девятнадцатое число этого месяца мы назначили обед, во время которого произойдет вручение наград. Судью Лоуренса выбрали человеком года.
– Очень мило, – заметила секретарь. – Однако боюсь, что его честь к этому времени не успеет вернуться.
– Жаль. Мы все надеялись услышать одну из его знаменитых речей. Судью Лоуренса единодушно поддержали все члены нашего отборочного комитета.
– Он огорчится, что не сможет присутствовать.
– Еще бы! Вы же понимаете, какая это честь. Только самые выдающиеся судьи нашей страны удостаивались подобного выбора. Слушайте, у меня возникла идея: как вы думаете, не напечатает ли судья краткую благодарственную речь – несколько слов, не больше?
– Право, не знаю, у него очень загруженное расписание.
– Будет много журналистов общенациональных телеканалов и крупнейших газет.
Наступила пауза. Секретарь судьи прекрасно знала, как любил его честь, когда о нем упоминали средства массовой информации. Насколько она могла судить, теперешняя поездка Генри Лоуренса была посвящена именно этой цели.
– Я спрошу, – пообещала она. – Может быть, он найдет время записать для вас несколько слов.
– Было бы замечательно, – подхватила Трейси. – Это придало бы атмосферу всему вечеру.
– Вы хотели бы, чтобы он высказался по какому-то конкретному поводу?
– Само собой. Нам хотелось бы… – Трейси замялась. – О, это довольно сложно. Лучше бы мне объяснить ему напрямую.
Последовало недолгое молчание. Перед секретаршей возникла дилемма. Ей было приказано никому не выдавать расписание патрона. Но с другой стороны, ему не понравится, если по ее вине он лишится такой престижной награды.
– Мне в самом деле не велено предоставлять какую-либо информацию, но, полагаю, его честь не станет возражать, если я сделаю исключение ради такого важного случая. Вы найдете его в Москве, в гостинице «Россия». Он проведет там еще пять дней, а потом…
– Прекрасно! Я свяжусь с ним немедленно. Спасибо!
– Благодарю вас, мисс Дастин.
Телеграммы были отправлены судье Генри Лоуренсу в Москву, в гостиницу «Россия».
«Информируем, что следующая встреча комитета судебного права назначена. Сообщите удобную дату согласно своему расписанию и договоренности.
Борис».
«Самолет сестры опоздал. Планы нарушены, но пассажиры прибыли. Утеряны паспорт и деньги. Сегодня вашу сестру поместят на время в первоклассный швейцарский отель. Не беспокойтесь, счет оплатите позже.
Борис».
«Теперь вашей сестре необходимо как можно скорее получить временный документ. Передам информацию, как только смогу. О новом паспорте узнаю в русском консульстве. Отправлю на корабле.
Борис».
НКВД не дремал и дожидался новых телеграмм, но поскольку они не поступили, Лоуренса арестовали.
Допрос длился десять дней и ночей.
– Кому вы передавали информацию?
– Какую информацию? Не понимаю, о чем вы говорите.
– Говорим о тех самых планах.
– Каких таких планах?
– Чертежах новой советской подводной лодки.
– Вы, должно быть, сошли с ума! Что я могу знать о новых советских подводных лодках?
– Вот это мы и намерены выяснить. С кем вы имели тайные встречи?
– Какие тайные встречи? У меня нет никаких тайн.
– Отлично, тогда расскажите нам, кто такой Борис?
– Борис – это кто?
– Борис – это тот человек, который переводил деньги на ваш швейцарский счет.
– На мой швейцарский счет?!
На него разозлились.
– Упрямый дурак! – сказали Лоуренсу. – Мы выведем вас на чистую воду. Вас и других американских шпионов, которые подрывают мощь нашей великой родины.
К тому моменту, когда к арестованному допустили американского посла, судья Генри Лоуренс потерял пятнадцать фунтов. Он не мог припомнить, когда тюремщики в последний раз разрешили ему поспать, и превратился в дрожащее подобие человека.
– Почему они так поступили со мной? – прохрипел он. – Я американский гражданин. Судья! Ради Бога, вытащите меня отсюда!
– Я делаю все, что могу, – заверил его посол, пораженный видом Лоуренса. Две недели назад он встречал судью и других членов комитета судебного права. Тот Генри Лоуренс ничуть не походил на этого забитого, съежившегося от страха человека.
«Что русские имеют против него? – недоумевал посол. – Судья Лоуренс такой же шпион, как я. – Посол криво усмехнулся и оборвал себя: – Мог бы придумать пример получше».
Он потребовал встречи с Президентом Политбюро[30] и, когда ему в этом отказали, добился аудиенции у одного из министров.
– Я заявляю официальный протест! – сердито начал посол. – Поведение вашей страны в отношении судьи Лоуренса не имеет никаких оправданий. Человека его положения смешно называть шпионом!
– Вы все сказали? – холодно осведомился министр. – В таком случае взгляните вот на это. – Он подал послу копии телеграмм.
Посол прочитал текст и удивленно поднял глаза.
– Что в них такого? Они вполне невинны.
– Вы так считаете? Тогда извольте ознакомиться с этим. – Министр протянул послу расшифрованный вариант телеграмм. В тексте было подчеркнуто каждое четвертое слово:
«Информируем, что следующая встреча комитета судебного права назначена. Сообщите удобную дату согласно своему расписанию и договоренности.
Самолет сестры опоздал. Планы нарушены, но пассажиры прибыли. Утеряны паспорт и деньги. Сегодня вашу сестру поместят на время в первоклассный швейцарский отель. Не беспокойтесь, счет оплатите позже.
Теперь вашей сестре необходимо как можно скорее получить временный документ. Передам информацию, как только смогу. О новом паспорте узнаю в русском консульстве. Отправлю на корабле».
«Черт меня побери!» – подумал посол.
Журналистов и публику на процесс не допустили. Осужденный упорно отпирался, утверждая, что прибыл в СССР не в целях шпионажа. Суд обещал снисхождение, если он назовет своих боссов. Генри Лоуренс заложил бы душу, только бы что-нибудь сказать, но он никого не знал.
После суда в «Правде» появилась короткая заметка о том, что разоблачен известный американский шпион. Осужден на четырнадцать лет и отправлен в Сибирь в трудовой исправительный лагерь.
Дело судьи Лоуренса поставило в тупик американские разведывательные круги. В кулуарах ЦРУ, ФБР, Секретной службы[31] и министерства финансов носились разные слухи.
– Он не из наших, – говорили в ЦРУ. – Наверное, из финансов.
В министерстве финансов отрицали всякую причастность к делу судьи Генри Лоуренса.
– Этот тип не из нашей конторы. Не иначе долбаное ФБР опять сует свой нос на чужую территорию.
– Никогда о таком не слыхивали, – открещивались в ФБР. – Поинтересуйтесь в администрации и разведывательном управлении.[32]
В разведывательном управлении тоже пребывали в полном неведении и откликнулись коротко:
– Без комментариев.
Каждая служба не сомневалась, что судью Лоуренса забросили в СССР другие.
– Остается восхищаться его упорством, – заметил директор ЦРУ. – Крепкий парень. Ни в чем не признался и не назвал имен. Скажу откровенно, побольше бы нам таких.
* * *В последнее время у Энтони Орсатти все как-то не клеилось, хотя он сам не понимал почему. Впервые в жизни удача отвернулась от капо. Началось с предательства Джо Романо, затем Перри Поуп, а теперь сгинул судья Генри Лоуренс – впутался в какое-то идиотское шпионское дело. Все эти люди были необходимыми винтиками, благодаря которым крутилась машина семьи Орсатти. На этих людей он мог положиться.
Романо был словно чека в колесе, и Орсатти никак не удавалось подобрать другого человека на его место. Делами управляли кое-как, и вскоре посыпались жалобы от тех, кто раньше никогда не осмелился бы жаловаться. Стали поговаривать, что Тони Орсатти стареет, не в состоянии приструнить людей и его организация рассыпается.
Последней каплей стал звонок из Нью-Джерси.
– Тони, мы слышали, что у тебя неприятности. Хотим помочь тебе выпутаться.
– Никаких неприятностей! – ощетинился Орсатти. – Была парочка проблем, но с ними я без вас разобрался.
– У нас другие сведения, Тони. Поговаривают, будто твой город маленько спятил, потому что его никто не контролирует.
