Генрих Боровик - Артём
И чем-то неуловимо от всех нас отличные - может быть, некоей западностью, "заграничностью" манер.
Генрих сразу же подошел к нашему столику, поздоровался, представился и, не откладывая, поведал, что недавно в каком-то посольстве (не помню уж, в каком именно) он узнал, что все дипломаты зачитываются нашим "Визитом к Минотавру". Добыл книгу, прочитал за одну ночь - и понял, что мы, мол, "новое замечательное явление в литературе",
Слышать такое от мэтра было несказанно приятно, и не менее приятно было познакомиться с черноокой красавицей Галей, с их прелестными ребятками.
Наша Наташа (которая теперь - Дарьялова) была этакой кудрявой гладкой негритяночкой, хохотушкой и проказницей. К тому времени она уже полностью перемешалась с многоязычной оравой других детишек, её и отличить-то от них было затруднительно. А вот Боровичата долго выделялись: Тема, красивый мальчик с огромными мамиными глазищами, был всегда очень серьезен и задумчив и как-то существовал сам по себе. Мариночка даже в купальнике была столь изящна и изысканна, что мы про себя прозвали её "эта маленькая принцесса"...
Все это "малое общество" купалось, плавало, барахталось в теплом море, кувыркалось в песке, орало, бросалось гладкой галькой, мазалось черным "килом" - знаменитой коктебельской мыльной глиной, - завершая особенную атмосферу неслыханного душевного комфорта.
Таким было первое знакомство с Артемом, серьезным маленьким человечком. Тогда же Генрих рассказал мне, что Тема написал... настоящую пьесу! Больше всего поразило, что несколько прочитанных мною фрагментов её отличалось зрелостью мысли и вполне профессиональной формой.
С Боровиками в тот период жили как-то "параллельно", тесной дружбы между нами тогда ещё не возникло, но мы часто встречались на всевозможных литературных и общественных тусовках. Всерьез объединила нас общая дружба с замечательным писателем и просто уникальным человеком - Юлианом Семеновым.
Потом мы "съехались" с Боровиками в одном писательском доме - в Астраханском переулке, встречались, естественно, чаще, видели, как растут дети, радовались их успехам. Несколько раз мы снова одновременно отдыхали и работали - уже в пицундском Доме творчества. Мариночка постепенно превращалась в прелестную, очень женственную юную леди - мы её очень полюбили и постоянно восхищались ею. Артема тогда с ними не было...
На краю света, в Мексике, на очередном съезде МАДПР (международный союз писателей - авторов детективного и политического романа), мы встретились с Темой снова - в свои двадцать восемь он уже был правой рукой президента, Юлиана Семенова. Писатели, работавшие в остросюжетных жанрах из США, Англии, Франции, Италии, словом, отовсюду, где люди пишут и читают книги, собрались в Мехико Сити, чтобы обсудить важные вопросы развития литературы, творческой дружбы и сотрудничества, взаимодействия и взаимопроникновения разных национальных культур - проблем, стоявших особенно остро при "железном занавесе".
Еще в аэробусе я начал снимать видеофильм и, уставившись объективом в дружную троицу молодняка - Боровика, Лиханова и Додолева, - громко поведал своей камере: "Глянь-ка, складный парень какой! Ба, да это ж молодой Лиханов!". На что Тема, сдвинув на нос темные очки, сказал вполне серьезно:
- Ошибаетесь, Аркадий Александрович, я - Артем Боровик!
Дима Лиханов что-то быстро сказал Артему по-испански, тот покачал головой и сообщил мне удрученно:
- Вы уж извините этого мучачо, он плохо говорит по-русски...
- А по-испански?
- О-о, почти как я...
- И что же он сказал?
Тема вздохнул:
- Он сказал, что у меня мания величия...
Потом он заметил, что будет несправедливо, если я запечатлею всех, а сам останусь за кадром, и предложил поснимать меня. Я согласился, и Тема с видом заправского оператора взял у меня камеру, включил мотор и принялся комментировать:
- Выбираем экспозицию, панорамируем... камера - наезд... отъезд... портретная... снова панорама... Снято!
Шутить с очень серьезным видом умеют немногие. Тема - умел. Остановив полную, очень красивую стюардессу Оксану, попавшую в мой объектив, Тема сказал ей повелительно и любезно:
- Очаровательная мисс! Застыньте, пожалуйста, на минуту: вас снимает великий режиссер Эльдар Рязанов, и эти кадры увидит весь Аэрофлот! И не забудьте поблагодарить командира корабля за приглашение посетить пилотскую кабину...
Уже через три минуты мы расположились в тесной рубке пилотов, которые удивились, что вместо Рязанова к ним пришли Артем Боровик и Аркадий Вайнер, все равно приняли нас "по полной программе" и даже разрешили присутствовать в кабине во время посадки в аэропорту Мехико Сити.
Я в те поры был уже зрелый "мэн", так сказать, "писатель в законе" и мне как бы приличней было общаться со сверстниками, однако я предпочитал общество молодых - особенно Темы и Димы Лиханова. Эти ребята были новым поколением, лишенным заскорузлого совкового консерватизма - умные, раскрепощенные, блестяще образованные. Они уже тогда олицетворяли для меня будущее России. И особенно привлекал меня Артем. Наверное, мы были достаточно интересны друг другу, хотя нас разделяло добрых три десятка лет! Часами гуляли мы с ним - сперва по роскошным проспектам Мехико, а потом, переехав в Акапулько, - по зеленым горбатым улочкам окраин этого древнего города - и... разговаривали. И в этом совсем ещё мальчишке я постепенно открывал для себя интереснейшую личность. Его взгляд на жизнь был острее, свежее, прозорливее, и неизменно был устремлен вперед, в будущее.
Сознаюсь, я давно привык к тому, что в любой компании люди внимают мне, но во время этих прогулок я сам часами слушал Тему, раздумывал над его оценками. Несмотря на молодость, он был зрелым и незаурядным человеком, оставаясь по-прежнему очень приветливым, добрым, даже нежным. Мы покупали с ним у местных торговцев серебром традиционные мексиканские украшения (и очень недорогие - командировочных-то кот наплакал!) для своих жен, и Тема так искренне, непосредственно радовался, - воистину как ребенок, предвкушая удовольствие, с каким будут встречены эти действительно очень красивые изящные вещицы...
Прошло много лет. Я смотрю свои любительские видео: на экране милое, открытое, часто задумчивое лицо Темы - и думаю, что не смог ещё тогда в достаточной мере оценить этого "звездного" мальчика. Звездного не потому, что он был из блестящей семьи - он сам уже в то время стал настоящей звездой.
...Безвременно ушел из жизни Юлиан Семенов. Я знал тогда и знаю сейчас, что такого самородка - писателя и человека - больше нет и не будет. Я горевал, что обречено распаду дело всей его жизни - международное писательское сообщество, созданные им издательство и газета "Совершенно секретно".
Но на его место явился другой, новый лидер. И этим другим талантливым, мощным, деловым, смелым, ни на кого не похожим - оказался Артем Боровик. И это стало нашей третьей встречей.
Я входил в редакционный совет "Совершенно секретно", и это позволяло непосредственно видеть тот незаурядный - и в то же время повседневный человеческий подвиг, который Артем совершал, превращая детище Юлиана Семенова в крупнейшее явление общественной и политической жизни, без которого уже невозможно представить ни гласность и перестройку, ни реформы и демократию.
Он поднимал эту целину как мыслящий гражданин и отважный воин, как одаренный организатор и настоящий патриот. Он делал это как Талант, как Звезда: вовремя поняв требования времени, он включил в сферу деятельности холдинга телевидение, сразу же ставшее заметным и желанным для миллионов зрителей.
Этот мальчик оказался государственным мужем, сыгравшим в нашей жизни роль, быть может, большую, чем целые государственные институты и общественные объединения. Он противопоставил коррупции и косности, произволу и духовному рабству - мощный интеллектуальный инструмент защиты общества, свой независимый и принципиальный журналистский холдинг, само название которого стало нарицательным.
Его уважали, а кое-кто и боялся, его любили и ненавидели, но не считаться с ним не мог никто. Он стал знаковым явлением нашей жизни.
И сгорел, как сгорает звезда в слишком плотном пространстве. Такова увы! - участь всех Пришельцев. Он пал на взлете, и что бы ни явилось причиной катастрофы, остается главное: он взлетел, чтобы возвысить Добро!
Взлетел упрямо и бесстрашно, несмотря на все угрозы. Он ушел, чтобы остаться. Навсегда!
Мой дорогой звездный мальчик! Как много ты успел сделать! Такого, как ты, больше не будет. Но должен, не может не прийти другой, кто примет эстафету, не позволит пропасть делу твоей героической и прекрасной жизни. Это будет твой друг, потом, может быть, твой сын - жизнь остановиться не может!
...И только теперь, потеряв тебя, я почувствовал: ты был и моим сыном... Вечная тебе, Темочка, память...
Владимир, архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский ГОРЯЩИЙ РАЗУМ
