Антон Леонтьев - Последний бог
– Вижу, мое жилище произвело на тебя впечатление? – спросила дама. Она предложила Вере сигарету, а когда та отказалась, сама с большим удовольствием затянулась.
– Есть хочешь? – задала дама следующий вопрос и, не дожидаясь ответа, сказала: – Ну конечно, хочешь! О, ты совсем продрогла! Сейчас я тебя угощу...
Она вышла в коридор и зычно крикнула:
– Эй, Жорж, притащи пожрать! И выпить! Да поживее, лапать девиц потом будешь!
Вернувшись, дама упала в большое кресло и, выпустив в лицо Вере облако сигаретного дыма, обратилась к ней с новым вопросом:
– Как тебя зовут?
Девушка, поколебавшись, ответила:
– Вера.
– Ага, – кивнула дама, – а меня – мадам Фиалка. Кликуха такая. Вера – твое настоящее имя или рабочий псевдоним?
– Псевдоним? – переспросила, не понимая, Вера.
Мадам Фиалка хохотнула:
– Да ты ведь не из наших! Господи, девочка, и как тебя только угораздило очутиться здесь, в самом мерзком и гадком из всех вертепов Парижа? И самом дорогом!
Вера вздрогнула и поднялась с софы. Мадам Фиалка приказала:
– Сидеть, крошка! Здесь все подчиняются мне, так что, пока я тебе не позволила, никуда не пойдешь.
Появился Жорж, принесший поднос, на котором возвышалось блюдо с ароматно дымящейся курицей, две бутылки вина и большой кус черного хлеба. Затем «пират» что-то зашептал на ухо мадам Фиалке, а та внимательно его слушала. Когда Жорж скрылся, она забормотала:
– Так, так... девчонка шестнадцати лет, в ночной рубашке и халате... Значит, ты и есть та самая монашка-убийца, которую теперь разыскивает вся парижская полиция?
– Мадам, я никого не убивала! – воскликнула Вера.
– Я тебе верю, – кивнула мадам Фиалка, к большому удивлению девушки.
– Я сама, когда мотала срок за отравление своего любовника, тоже не была виновна. И когда отсиживала за подпольные аборты, сидела зазря. И за сутенерство мне срок впаяли ни за что!
Она оглушительно расхохоталась. Вера приуныла, а мадам Фиалка оторвала куриную ножку и сунула ее девушке.
– Давай лопай, ты наверняка жутко проголодалась после ночной прогулки.
– Вы не сдадите меня полиции? – подняла на нее глаза Вера. Мадам Фиалка хмыкнула:
– С ажанами я не дружу, хотя приходится им платить за то, что они позволяют мне работать. Не дрейфь, милочка, им на съеденье я тебя не отдам. Кто знает, может, тебе найдется применение в моем борделе!
Вера впилась зубами в курицу. Со всех сторон до девушки доносились странные звуки – сладострастные стоны, болезненные крики, удары плетьми, хрипы. Мадам Фиалка, заметив, что девушке не по себе, взмахнула сигаретой и сказала:
– Это симфония ночного Парижа, милочка. Ты ведь еще настоящей жизни не нюхала, ничего обо всем таком не знаешь? У каждого имеются потаенные желания, и люди готовы заплатить любую сумму за их выполнение. Поэтому они и приходят ко мне – я могу дать каждому все, что он ищет. Ну-ка, скажи, что тебе нужно?
Вера честно ответила:
– Я бы все отдала ради того, чтобы вернулась тетя Эмма. Но это невозможно – она умерла четыре года назад.
– М-да, в подобной ситуации даже я не могу тебе помочь, – протянула мадам Фиалка. – Хотя с покойниками приходилось иметь дело, был тут один господин, которому требовалось...
Увидев недоумевающий взгляд Веры, мадам Фиалка несколько стушевалась:
– Ах, такое не для твоих ушей, милочка! Если бы ты знала, сколько в мире психов и извращенцев. И все они рано или поздно приходят ко мне. Ты напоминаешь мне одну особу, которую я знала много-много лет назад. Она была такая же наивная и глупая. Но потом ей пришлось столкнуться с настоящей жизнью, и все изменилось.
Вера поняла, что мадам Фиалка имеет в виду себя. Доев курицу, девушка поблагодарила мадам и вздохнула:
– А теперь мне пора. Я не смею злоупотреблять вашим гостеприимством...
Мадам Фиалка поперхнулась сигаретным дымом:
– Ишь чего выдумала! Я же сказала: здесь все подчиняются мне. Никуда ты не пойдешь, иначе тебя тотчас сцапают – или полиция, или кто-нибудь из ночных братьев. И найдут тебя утром изнасилованную, с перерезанным горлом где-нибудь в канаве.. Клиенты скоро отправятся по домам, и мы сможем отдохнуть.
Жорж постелил Вере на софе, и девушка улеглась. Зря она думала, что стоны и крики, доносившиеся со всех сторон, не дадут ей заснуть – не прошло и минуты, как Вера уже спала. Отчего-то она чувствовала себя в подпольном публичном доме, где всем заправляла мадам Фиалка, вполне спокойно.
Хозяйка, зашедшая к ней через два часа после того, как последние клиенты разошлись, постояла над девушкой, прикрыла ее одеялом и, смахнув с ресниц слезу, произнесла:
– Наконец-то! А то я уж думала, что никогда не найду тебя!
* * *Проснувшись, девушка в течение нескольких секунд не могла понять, где находится: комната так не походила на спальню в католическом интернате. И только затем вспомнила, что произошло ночью. Вера поднялась с дивана и вышла в коридор – никаких стонов слышно уже не было. Она с опаской откинула одну из занавесок и увидела пустой лежак. Похоже, в публичном доме царил тихий час.
– Ты уже поднялась! – услышала она знакомый голос и обернулась.
Однако позади стояла не мадам Фиалка, а женщина приятной наружности с короткими седыми волосами, являвшаяся полным контрастом размалеванной особе с зелеными волосами. Дама была облачена в цветастый шелковый халат.
– А, это... – улыбнулась дама, заметив Верин удивленный взгляд, и похлопала себя по макушке. – Не понимаешь, отчего я так изменилась? Ты видела меня в рабочей одежде, детка!
Поняв, что перед ней находится именно владелица борделя, Вера еще раз поблагодарила мадам Фиалку. Та отмахнулась:
– Забудь! Кстати, тебя разыскивает вся парижская полиция, очень удивленная, что ты еще не задержана.
Веру охватил страх – получается, что она вот-вот окажется в руках полиции!
– Не дрейфь, – мадам Фиалка панибратски хлопнула ее по плечу, – тебя здесь не найдут. Ажаны, конечно, захотят получить информацию о тебе через своих осведомителей в преступном мире, однако мои люди умеют держать язык за зубами.
– Но что же будет дальше? – спросила Вера. – Или вы думаете, полиция со временем забудет обо мне? И как долго придется ждать – неделю, две или месяц?
Мадам Фиалка проводила ее на большую кухню, где у плиты сновал Жорж. Он поставил на деревянный стол большую кружку кофе с молоком, блюдо с круассанами, масло и мармелад. Хозяйка борделя отщипнула кусочек круассана.
– Не будь идиоткой, детка, полиция станет искать тебя до тех пор, пока не найдет. А если не обнаружит, то задастся вопросом: что же с тобой случилось? Твое бесследное исчезновение в Париже может означать одно из двух: или у тебя имеются сообщники...
Вера, присевшая на табуретку, поднялась и понуро проговорила:
– Я чрезвычайно признательна вам за все, однако мне пора. Я не хочу ставить вас под удар, мадам.
Мадам Фиалка довольно-таки грубо толкнула девушку в грудь и рявкнула:
– И что ты все время порываешься уйти? Разве тебе здесь плохо? Конечно, у нас не католический интернат для невинных девиц, но тоже ничего! Я же сказала, полиция будет исходить из двух возможностей: или тебя прячут друзья-сообщники, или ты... умерла.
Вера сжалась в ужасе. Отчего она решила, что мадам Фиалка и ее подручные – хорошие люди? Только потому, что они предоставили ей кров над головой? Но с какими намерениями? Что требуется владелице публичного дома от молодой девушки? Ответ очевиден – она хочет сделать ее своей новой работницей!
Вся гамма чувств Веры отразилась на ее лице так явственно, что мадам Фиалка усмехнулась:
– Я же сказала тебе, не дрейфь! У меня тебя никто не тронет, можешь чувствовать себя как дома. Но тебе наконец понятно, что полиция успокоится только в одном случае – когда получит тебя живую или мертвую?
Вера удрученно кивнула:
– И что же мне делать? Сдаться с поличным?
– Еще чего! – фыркнула мадам Фиалка. – Конечно же, нет! Но чтобы ты не попала в лапы полиции живой, следует кое-что предпринять. Так вот – они получат тебя мертвой. Жорж!
Мужчина, сновавший у плиты, обернулся и со странной ухмылкой приблизился к хозяйке. В руках у него был огромный нож. Вера в ужасе подумала – сейчас бандиты убьют ее! И кто знает, для чего она им понадобилась мертвой... Возможно, они людоеды!
– Жорж, – продолжила мадам Фиалка, – нам требуется свежий труп. Однако сразу учти – никакого рукоприкладства!
Жорж осмотрел Веру, чья душа ушла в пятки, с ног до головы, поцокал языком и со всего размаху всадил нож в деревянный стол.
– Есть у меня закадычный приятель, работает в морге, и за ним числится должок, – ответил Жорж. – Так что найти подходящий труп не составит проблем.
– Вот и хорошо, – ответила мадам Фиалка, отправляя в рот очередную порцию круассана. – Как же ты божественно готовишь, Жорж!
У Веры отлегло от сердца, когда она поняла, что никто не собирается нападать на нее и резать на кусочки. После завтрака они прогулялись по борделю – мадам Фиалка с гордостью показала девушке две дюжины комнат, которые обычно наполнялись после захода солнца.
