Диана Чемберлен - Кровные узы, или История одной ошибки
– И его не пустили в самолет, – добавил преподобный Билл.
– Служба безопасности имела с ним разговор, поэтому он и Лорел опоздали на свой рейс. Они полетели на следующем.
– Мальчик имеет при себе зажигалку, – проговорил преподобный Билл, – а потом оказывается, что он совершает какие-то там подвиги на пожаре. Разве это все не подозрительно?
– Энди повел себя как любой пятнадцатилетний подросток, – возразил я. – Разве вы не пробовали курить, когда были мальчишкой?
– Честно говоря, нет. Я всегда считал, что это отвратительно.
Ну, конечно! Вырос в табачном краю и никогда не курил?
– Послушайте, – проговорил я. – Мы учитываем все обстоятельства.
– Сейчас я разговариваю с Питом, мистер Локвуд. – Преподобный Билл бросил на меня косой взгляд.
– Я ценю, что вы доводите это до нашего сведения, – проговорил Пит. – Как вам сказал Маркус, мы учитываем все обстоятельства. – Он проводил преподобного Билла до двери, по-прежнему держа в руках пакет с булочками. – Если вам еще что-нибудь придет в голову, пожалуйста, немедленно дайте нам знать.
Но преподобный Билл не отступал.
– Разумеется, вам легко смотреть на это сквозь пальцы, – проговорил он, – ведь это не ваша церковь сгорела до самого фундамента.
Теперь я был поражен.
– Три человека погибли. О каком равнодушии может идти речь, когда именно мы боролись с огнем и сделали все возможное, чтобы минимизировать число жертв!
Я повернулся и зашагал к своему офису.
Насколько я мог судить, роль преподобного Билла в этом деле была весьма подозрительна. Он уже много лет жаловался и стенал по поводу своей обветшалой старой церкви, а его конгрегация никак не решалась развернуть широкую кампанию по сбору средств на строительство нового здания. Почему бы не поджечь старую церковь, не воспользоваться страховыми деньгами для строительства новой и не переложить вину на какого-нибудь невиновного ребенка? Энди был вполне подходящей кандидатурой. Хотя подобная версия не выдерживала никакой критики. Даже преподобный Билл был недостаточно бессердечным, чтобы поджечь церковь вместе с находящимися внутри детьми. Или слишком тупым. Юристы уже вынюхивали его промахи. Но агент ФБР сообщил нам, что, когда возник пожар, преподобный находился в доме одного прихожанина. Железное алиби, как он сказал.
Пока что улик было мало. Мы отослали в лабораторию куски сгоревшей обшивки. Похоже, что горючая смесь состояла из бензина и дизельного топлива. И у нас в голове сразу щелкнуло – такая же смесь была использована при поджоге в Уилмингтоне примерно полгода назад. Там старая церковь намечалась для превращения в музей, и ее выбрали для преступления. К тому же это здание пустовало. Но там никто не пострадал. Тот пожар был определенно другим. В нашем случае, исходя из схемы пожара, было похоже, что церковь облили смесью по периметру. Единственным местом, где не налили горючей смеси, оказалось пространство вокруг кондиционера, на который Энди спрыгнул из окна.
– Почему этот тип так тебя ненавидит? – Пит вошел в мой кабинет и сел напротив.
Вынув из пакета, который так и не выпустил из рук, булочку с черникой, он откусил кусок. Пит приехал в наш отдел из Атланты год назад. О всяких местных симпатиях и антипатиях он пока мало что знал.
– Он ненавидел моего брата, и это сладкое чувство перешло на меня, поскольку я родственник.
– Твоего брата, который создал Церковь свободных искателей?
– Ага. Старина Билл не любит конкурентов.
– Как думаешь, почему он так интересуется…
– Энди?
Он кивнул.
– Он курит?
– Не думаю. Он мог просто носить с собой зажигалку, потому что это круто. Чтобы быть не хуже других. В одном я уверен на сто процентов – что Энди никогда намеренно не мог причинить кому-либо вред.
– Но он ведь подрался с тем парнем, Китом Уэстоном. – Пит вытер пальцы салфеткой. – Помял его немного.
– Пит, – я рассмеялся, – эти подозрения не по адресу.
Имелось только два человека с локина, которых мы не смогли опросить: Кит Уэстон (он все еще находился в медикаментозной коме) и Эмили Кармайкл. У Эмили был посттравматический стресс, и она не стала бы даже смотреть на нас, не то что говорить. Но днем ее мама, Робин Кармайкл, позвонила и сказала, что ее дочери уже лучше и она в состоянии ответить на наши вопросы. Мы уже опрашивали Робин, которая была сопровождающей в группе молодежи на локине.
– Не могли бы вы привезти ее к нам завтра после школы? – Я зажал телефонную трубку между плечом и подбородком и насыпал в банку кока-колы горсть арахиса.
– Она не в школе, – проговорила Робин. – Она боится, что ее куда-нибудь заберут, и не хочет отходить от меня. Можете поговорить с ней у нас дома, если вам это подходит.
Я переоделся в гражданский костюм, потом заехал за Флипом Кейтсом, городским детективом, занимавшимся этим расследованием. Я решил, что скорее смогу найти общий язык с Эмили, если на мне не будет форменной одежды. Флип, очевидно, подумал то же самое. Так что, когда мы приехали к Кармайклам и вошли в гостиную с темными панелями на стенах и мутным зеркалом над диваном, то выглядели как среднестатистические прохожие на улице.
– Эмили, ты помнишь Маркуса, дядю Энди? – проговорила Робин, наклоняясь к дочери. – А это детектив Кейтс.
– Здравствуй, Эмили, – сказал я, и мы с Флипом уселись на диван.
Эмили сидела в старом потертом кресле с подголовником, руки сложены на коленях. Она смотрела на меня пока что без боязни. На ней была надета розовая майка наизнанку и белые капри.
Каждый раз, когда я видел Эмили, я испытывал жалость к ней и ее родителям. Косоглазие, волчья пасть. И все равно они не могли полностью скрыть ее девичье очарование. Разве нельзя было прооперировать ей этот глаз? Дать шанс на нормальную подростковую жизнь? Да, в этом доме не очень много денег. И не так много их тратится на Эмили.
– Робин, – сказал я, – не могли бы мы поговорить с Эмили наедине?
– Нет! – воскликнула Робин.
Ну что ж, ничего не поделаешь.
Робин пробормотала извинения и села на диван около дочери.
– Расскажи нам все, что помнишь с того времени, как ты пришла в церковь на локин, Эмили, – сказал Флип.
Эмили взглянула на мать.
– У меня в памяти все перемешалось, – произнесла она.
– Ладно, – проговорил Флип. – Ты заметила что-нибудь необычное, когда пришла в церковь? Может быть, ты видела какого-нибудь незнакомца поблизости от церкви?
– Я и детей-то многих не знала. Они приехали отовсюду.
– А ты не видела, как кто-нибудь распылял или лил какую-нибудь жидкость около церкви?
Она покачала головой.
– Когда ты вошла в церковь, что ты стала делать? – спросил Флип.
– Что вы имеете в виду?
– Ты играла в какие-нибудь игры? Кто находился рядом?
– Энди. – Она взглянула на меня, как будто вспомнив мое родство с ним.
– Ты была с Энди все время? – спросил я.
– Да.
– Даже когда вышла из молодежного центра, ты шла до церкви именно с Энди? – спросил Флип.
– Да.
– Нет, дорогая, – вступила в разговор Робин.
– Верно, – поправила себя Эмили. – На самом деле я шла вместе с мамой.
Робин кивнула.
– Так оно и было, – сказала она.
Я знал, что Робин почувствовала запах бензина, когда они подходили к церкви. Она сказала об этом полицейским в ту ночь, когда случился пожар, но добавила, что не уверена, шел ли этот запах от церкви или из какого-нибудь другого места поблизости.
– Энди понравилась девочка, которая была в церкви, – проговорила Эмили. – Она танцевала с другим мальчиком, Китом. Вы знаете Кита?
Она посмотрела на меня. Мы с Флипом оба кивнули. Мы знали каждую деталь драки Энди с Китом. Почему-то все, кого мы опрашивали, помнили это.
– Энди вступил с ним в драку, – сказала Эмили. – Терпеть не могу драк.
Флип заглянул в свой блокнот.
– Эмили, ты случайно не заметила кого-нибудь около церкви за час до пожара?
– Как я могла заметить? Я все время была внутри.
– Понятно. – Флип провел рукой по короткому ежику своих каштановых волос. – Ты не заметила, не выходил ли кто-нибудь из церкви во время локина?
– Вы имеете в виду кого-то, кроме Энди?
Флип и я в удивлении уставились на нее.
– Разве Энди покидал церковь во время локина? – после некоторого молчания спросил Флип.
Эмили кивнула:
– Я говорила ему, что он не должен этого делать, но иногда Энди бывает упрямым.
– Скажи, ты имеешь в виду, что Энди покинул церковь во время пожара? – спросил я. – Тогда, когда он вылез из окна мужского туалета?
Эмили посмотрела на мать.
– Ты это имеешь в виду, дочка? – спросила Робин.
– Он ушел, когда стали танцевать, и я не могла найти его.
Я посмотрел на Флипа.
– Это, должно быть, произошло тогда, когда он впервые пошел в мужской туалет и обнаружил за окном кондиционер, – предположил я.
– Нет, – сказала Эмили. – Это было в другое время, потому что, когда он пошел в мужской туалет, я пошла в женский. Потом он вышел еще раз, а я стала искать маму, но затем он вернулся, и я сказала ему, чтобы он больше так не делал.
