Алена Алтунина - Убийство с хеппи-эндом
– У тебя здесь своя комната?
– А как же! У каждого в этом доме есть своя комната.
– А почему ты меня туда ни разу не пригласил?
– Она почти такая же, как у тебя, только без всех этих женских прибамбасов. В твоей раньше жила Анжела, подруга Прохора, это она напичкала ванную всеми этими штучками для наведения красоты.
– А где она сейчас?
– Упорхнула птичка, выкачала из Прохора денег и подарков, сколько смогла, и исчезла. Стерва была редкая, но красивая. Ему вообще на баб не везет, только корыстные попадаются. Нашел бы нормальную, приятную женщину, жили бы душа в душу. А так только одна маята и все равно одиночество.
– А сам? Разве у тебя жена – приятная женщина?
– И то правда. Ладно, не тереби раны.
Прохора я нашла в кабинете, который походил на кабинет английского лорда ХVIII века. Здесь были тяжелые шторы, старинная мебель, огромный письменный стол, множество книг. О нашем времени напоминал только современный ноутбук. Увидев меня, Прохор встал и вышел из-за стола. На первый взгляд, выглядел он неплохо, только всмотревшись в его лицо, можно было понять, что у этого человека разбито сердце. В глазах отсутствовал блеск, улыбка казалась натянутой.
– Здравствуйте, Прохор Степанович, – сказала я, – хотелось бы с вами поговорить.
– Здравствуй, Ангелина, наши желания совпадают. Проходи, присаживайся. – Он указал рукой на кресло. Как съездила?
– Спасибо, хорошо.
– Как сын?
– Растет! Уже умеет собирать логический кубик, любит книжки, – повторила я недавно услышанное.
– Вот и отлично! А что по моему делу? – спросил Прохор так, будто говорил с профессионалом, а не любителем да еще по принуждению.
– Я хочу вас предупредить, что сегодня вы не услышите всей истории, хотя многое уже известно. Дайте мне еще пару дней, и, думаю, все будет ясно. Сейчас же я хочу задать вам несколько вопросов. Вы согласны?
– Разве у меня есть выбор? Не выбивать же из тебя признание.
– И на том спасибо.
– Что тебя интересует?
– Прежде всего, как ваш бизнес?
– Нормально, прибыли растут, как никогда, все идет своим чередом. Механизм отлажен, мое участие почти не требуется.
– После смерти сына, простите, что напоминаю, и в случае вашей смерти кому достанется этот отлаженный механизм?
– Я ни на минуту не забываю о Володе и о том, что его больше нет. А относительно наследников только сейчас начал думать. Большую часть денег получат мои люди: прислуга, охрана, служащие офиса, те, кто служил мне верой и правдой долгие годы.
– А к кому перейдет дело?
– Я решил все оставить Стасу. Он часть этого механизма, он помогал строить мою империю, ему и карты в руки. А ты что, все еще зуб точишь на Стаса?
– В интересах следствия информация разглашению не подлежит, – с умным видом сказала я. – Наберитесь терпения. И еще. Расскажите, какую роль в вашем бизнесе играл Сергей, что он был за человек.
– Я с ним познакомился в колонии, когда отбывал второй срок. У него были незаурядные способности делать деньги почти из воздуха, за это он и срок схлопотал. В советское время не очень поощряли предпринимателей вроде него. Не хочу рассказывать о тюремной жизни, но после одного случая, когда его чуть не убили, он буквально прилепился ко мне. Как я ни пытался от него избавиться, потому что привык к одиночеству, он неотступно следовал за мной, стал моей тенью. Сергей освободился раньше меня. Освободившись, я занялся рэкетом и через пару лет или погиб бы, или схлопотал очередной срок. Серега нашел меня и научил зарабатывать деньги. Вместе мы по кирпичику закладывали фундамент будущего дела, и у нас, как видишь, получилось. Он был очень умным, у него был нюх на беспроигрышные сделки. Ему по жизни всегда везло, он был любимчиком фортуны и женщин. К единственному досадному эпизоду в своей жизни, заключению в колонии, он относился философски. Говорил, так было угодно судьбе для того, чтобы познакомить нас. Это был легкий, не злой человек. Очень обаятельный и щедрый. Женщины его любили, иногда ему и доставалось от них. Он не умел хранить верность, за что и попадал в неприятные истории. Вот такой он был.
– А как его убили?
– Из винтовки с оптическим прицелом. Стреляли из соседнего здания. Убийцу не нашли, улик он не оставил, сработал чисто, наверное, был профессионал.
– А Стас спас вам жизнь…
– Да, бросился на меня, прикрыл от пули.
– Герой, – с иронией сказала я.
– Ты напрасно иронизируешь, это действительно так.
– А где он был, когда погиб Володя?
– Ну, это уж совсем абсурдное подозрение!
– Прошу вас ответить.
– Мы были вместе. Сидели возле камина, обсуждали дела, пили виски, потом разошлись по спальням.
– А почему он живет с вами? У него что, нет своего дома?
– Так удобно и мне, и ему. Он всегда под рукой. Говорит, что когда решит жениться, тогда и обзаведется собственным домом.
– Понятно. А сейчас он где?
– Где-то по делам. Должен вернуться вечером.
– Хорошо. Спасибо за разговор, Прохор Степанович. Мне пора.
Я встала.
– Ангелина, – окликнул он меня.
Я обернулась.
– Надеюсь, ты ошибаешься.
– Надеюсь, что нет, – тихо сказала я, вышла и прикрыла дверь.
Бедный Прохор. Он сильно подавлен, но как достойно держится. Жизнь его не баловала. По сути, Володя был единственной его радостью долгие годы. Он любил сына, возлагал на него надежды, а сына-то у него уже давно не было. Была человеческая оболочка и потерянная душа, мучившаяся, мечущаяся на бренной земле. Прохор нанял меня искать его убийцу. Но не теперешнего убийцу нужно искать, а того, кто сделал Владимира наркоманом и тем самым начал медленно убивать его много лет назад. Хотя, как следует из моих логических умозаключений, тот и этот убийца – одно и то же лицо, вернее тандем из Стаса и его сестры. Когда-то они пристрастили Володю к наркотикам, а недавно столкнули его с лестницы. Необходимо это доказать. Я размышляла и так, и этак, прикидывала, сопоставляла, но доказательств у меня не было. Единственная моя козырная карта – собачка Мира, которая должна была спровоцировать Стаса на необдуманный поступок. Но если он хорошо владеет собой, пиши пропало, напрасно я сама надеюсь, Прохору наобещала и Ванечке внушила уверенность, что скоро раскроем преступление. Ладно, надо надеяться на лучшее, чего гадать.
Я позвонила Ване и сказала, что машина и Бони должны вечером находиться возле дома Прохора. Ванечка заверил, что все будет исполнено в лучшем виде, велел мне не дрейфить, а держать нос по ветру. Он умеет поднять настроение, если бы не он, я бы, наверное, сидела в заточении да жалела бы себя.
Я никогда в жизни не ждала ни одного вечера так, как сегодняшнего. Ничего не могла делать, ни на чем не могла сосредоточиться, только ждала, когда приедет Стас. В одной из шкатулок нашла карты и принялась раскладывать пасьянс, загадав, – если сойдется, все будет хорошо. Я так увлеклась, что когда позвонил Ваня и сказал, что приехал Стас, я как дура спросила:
– Ну и что?
– Ты чем там занимаешься? Я сейчас приду! – рассердился он и отключился.
Через минуту Ваня был у меня.
– Ты что, офонарела? Я весь извелся, а она в карты играет!
– Я раскладываю пасьянс.
– Очень рад за тебя, но пора действовать.
– Не торопись, Ваняшечка, надо быть осторожными. Пусть пройдет еще около часика, тогда мы, как обычно, спустимся попить чайку или кофейку на свежем воздухе. Или ты предлагаешь принести щенка к Стасу и сказать: «Посмотри на эту собачку, ее зовут Мира, также как твою сестру. Ну-ка колись, как вы убили Володю».
– Ну нет, конечно, – смутился Ваня.
– Я сама волнуюсь, – призналась я.
– Угу, заметно.
– Нет, я действительно волнуюсь. Садись-ка рядом, я научу тебя раскладывать пасьянс, это невероятно успокаивает.
Мы еще полчаса играли, Ваня, так же как и я, втянулся и расслабился. Только вот пасьянс не сошелся. Как и планировали, мы пошли пить чай. Нам накрыли стол на улице. Я устроилась в плетеном кресле, а Ваня принес Мирочку. Щенок, наверное, все время спал, поэтому с радостью принял предложение поиграть. Мы веселились так, что вышколенная Софья Петровна смотрела на нас с осуждением. Ваняша был в ударе и так меня смешил, что я, позабыв все правила приличия, хохотала как сумасшедшая. Мы бросали палку собачке, кричали ей «апорт», учили ее сидеть и давать лапу. А поскольку щенок был еще слишком мал, несмышлен, получалось очень забавно. Мирочка старалась делать все, что ей велят, но у нее это не очень получалось. Она тявкала, с удовольствием носилась за Ванечкой, который приносил палку вместо нее, и радовалась такой веселой игре. Мы ни разу не назвали ее по имени до тех пор, пока не вышел Стас. Тогда я что есть мочи заорала:
– Мира, Мира, иди сюда, смотри, кто к нам пришел!
Смуглое лицо Стаса стало почти землистым. Он оказался нервный. Нелегко все-таки вести двойную жизнь. Я следила за ним краем глаза. Все происходило, как в замедленной съемке. Он тихонько повернул голову в сторону собачки и отступил назад. В это время она все же принесла мне палку, и я громко сказала:
