Галина Романова - Игры в личную жизнь
Я остановилась на последнем и еще менее учтиво буркнула в трубку:
– Валяйте...
– Как называется тот город, куда вы ездили не так давно? – задал полковник, как мне показалось, пустяковый вопрос.
Я назвала ему город безропотно, ожидая продолжения. Оно не заставило себя долго ждать.
– А у вас там кто? Я в том смысле: родственники имеются?
– Это уже второй и третий вопросы, – хмыкнула я, опять же весьма невежливо, но в душе ни с того ни с сего начала теплиться надежда. – Но я отвечу, если вы мне скажете, зачем это вам?
– Судя по всему, ответы на второй и третий вопросы положительные, – удовлетворенно промурлыкал в трубку полковник, не желая и далее уламывать несговорчивую родственницу.
– Что, черт возьми, происходит? – завопила я, боясь, что сейчас он бросит трубку и я так ничего и не узнаю. – Вы можете мне толком объяснить?
– Постараюсь...
Мне показалось или он на самом деле тяжело вздохнул? С чего бы это ему предаваться переживаниям, интересно! Его-то ребенок вместе с ним, тогда как мой...
– Кажется, ваш сын бросил мою дочь, – буркнул полковник недовольно в трубку минуту спустя.
– Что? Что вы сказали?!
Большей дребедени я за свою жизнь не слышала – ни разу! Он что же, всерьез полагает, что я в это поверю? Что возьму на веру исчезновение моего сына под такой нелепой трактовкой?
– Быстро объясните мне, что произошло и где мой Славка? – зарычала я совершенно с неподдельной яростью, отчасти радуясь тому, что не нужно больше притворяться. – Где мой Славка?
– Если честно, я не знаю, – простодушно отозвался полковник, за что мне захотелось придушить его в ту же секунду. – Стоянка поезда на железнодорожном вокзале в этом городе – почти полчаса. Виктория вышла прогуляться и заодно купить мороженого...
– Что вы несете? – заорала я не своим голосом. – Какое еще мороженое? Чтобы Славка отпустил ее одну? Не поверю ни за что!
– Скажем, у него болела голова. Виктории пришлось идти одной. А когда она вернулась, вашего сыночка не было в купе. Она терпеливо ждала его. Он не вернулся и к отправлению поезда.
– Может быть, он пошел следом за ней? Может быть, он очень долго искал ее и отстал от поезда? А она?.. Что сделала она? Уехала?
Ответ на этот вопрос мне был известен, но очень уж хотелось узнать, что он скажет.
– Нет, она не уехала. Она вышла и прождала его на вокзале до поздней ночи. Потом позвонила мне, и я велел ей возвращаться. И она, конечно же, послушалась.
– Зачем? Зачем она ушла из купе? Может быть, он попал в какую-нибудь неприятную историю и к утру вернулся бы... – залопотала я что-то маловразумительное, обессиленно опускаясь в гостиничное кресло, в то самое, где не так давно восседал мой собеседник.
– Что касается неприятной истории, то тут я с вами не могу не согласиться, – едко отметил полковник. – Но насчет того, что он бы к утру вернулся, сильно сомневаюсь.
– Что вы хотите этим сказать?
– Он забрал свои вещи из купе, – начал было объяснять мне полковник мотивацию поступков моего сына, но я его перебила:
– Я о неприятной истории... Что вы имели в виду, говоря это?
Знает он о связи Славки с Виктором или нет? Почему Славка сошел с поезда? Не захотел подставлять свою молодую жену под неприятности или... заподозрил ее в чем-либо?
Голова моя просто разламывалась от такого потока противоречивой информации. Я терла виски, но тщетно. В них ритмично пульсировала кровь, тупой болью отдавало в затылок. Мне ровным счетом ничего не было понятно!
Кто-то бросается под машину, кто-то оказывается лежащим на полу с пробитой головой, кто-то бросает свою молодую жену спустя несколько часов после бракосочетания... Как можно все это соединить, упорядочить и придумать единственно верное объяснение? Чертовщина какая-то, да и только!
– Не могу с вами не согласиться, – осторожно отметил полковник.
Очевидно, я сказала последнюю фразу вслух.
– Александра Васильевна, – снова начал он, не дождавшись продолжения. – У меня к вам еще одна маленькая просьба... Если вам что-то станет известно о местонахождении вашего мальчика, сообщите, пожалуйста, нам.
– Кому это – вам?
– Ну, хотя бы его молодой супруге. Она, знаете ли, безутешна и все время плачет, – он отчетливо скрипнул зубами, то ли от жалости к дочери, то ли еще по какой причине.
– Так я супруге все и сообщу, вы-то тут при чем? – заартачилась я вдруг ни с того ни с сего.
Подумаешь, просьба у него, да еще «маленькая»! Не слишком ли много просьб на сегодня?..
– Вам-то зачем знать о его местонахождении? Хотите счет выставить за расходы по свадьбе, так я возмещу! – желчно предложила я, живо представив себе багровеющую лысину полковника.
– Ну... хотя бы затем, чтобы переломать ему ноги! – рявкнул он и положил трубку.
Глава 11
– Шурочка, здравствуйте! – воскликнула секретарша Виктора и тут же, сморщив крохотный носик, запричитала: – Горе-то какое! Господи... Виктор Михайлович... Кто бы мог подумать?
– Ты о чем? – поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор.
– Как? Разве вы не знаете?! – Танюша сделала круглыми и без того огромные глаза и зашептала: – Тут такое говорят!..
– Какое?
Мне пришлось сесть в кресло напротив нее и сделать вид, что я интересуюсь устаревшими по актуальности сплетнями. Невнимательности к своей персоне Танюша не прощала, а у меня к ней имелась парочка вопросов.
Танюша тут же щелкнула тумблером на чайнике и загремела чашками.
Та-ак, разговор планируется на полчаса, никак не меньше. Ей-то, понятное дело, хочется коротать рабочий день, а вот со мной все гораздо сложнее. У меня вон и багаж уже уложен, покоится в огромной сумке возле ее стола. И билет заказан. А еще запланирован визит в банк. А она чай заваривать собралась!
– Шурочка, вы отпуск продлили? – уточнила Танюша, аккуратно разложив чайные пакетики «Липтона» по чашкам.
– Да. – Я решительно взяла инициативу в свои руки: в мгновение ока насыпала сахар, нарезала рулет и уже через пару минут разливала кипяток по чашкам. – Остались недоделанными кое-какие дела. Катастрофически не хватает времени на все, понимаете ли...
– Да, да, конечно... Ведь у вас еще и свадьба, кажется, случилась? – Танечка сладенько улыбнулась.
Еще как случилась, мать ее... Именно «случилась», потому что с этой самой свадьбой вообще ничего не понятно. Но не начинать же сейчас плакаться этой фарфоровой куколке с залитыми лаком волосами! Пришлось в нескольких словах обрисовать торжество. Попутно расхвалить молодую сноху (а что делать?!) и ее инициативного папу. Умолчала я лишь о Славке. Но Танечка проявила редкостную для себя прозорливость. Скосив глазки в сторону, она конфузливо поинтересовалась:
– Ваша невестка не беременна, Шурочка?
– Насколько я знаю, нет. – Я едва не подавилась куском рулета: надо же было предположить такое!
– Хм-м, – сразу озадачилась Танюша. – К чему же такая спешка со свадьбой? Просто непонятно... Тем более что...
Она внезапно замолчала, словно боялась проговориться, и тут же принялась поправлять высокую грудь, подтягивая лямки кружевного бюстгальтера. Водилась за ней такая привычка. Одна из тех, за которую я ее не очень жаловала.
– Тем более – что?.. – решила я ее поторопить, боясь, что Татьяна перейдет сейчас ко второй своей невыносимой привычке, то есть начнет поправлять чулки, которые она не снимала ни зимой, ни летом.
– Тем более что у него, кажется, неприятности, – промямлила с великой неохотой секретарша моего шефа-любовника и сунула в свой крохотный ротик огромный кусок рулета.
– Да? Не слышала о чем-то таком. – Я беспечно улыбнулась, благословив небеса – они надоумили Танюшу начать разговор, который был для меня так важен. – Ты же знаешь современную молодежь... Обязательно влезут в какую-нибудь историю и при этом будут считать себя правыми... Так что там со Славкой?
Танечка закончила жевать, отерла ротик кружевным платочком и, лишь убрав со своего стола все чашки, сахарницу и тарелку, ответила:
– Ну, я не знаю точно... Он тут приходил к Виктору Михайловичу в ваше отсутствие. Был чем-то сильно расстроен. Затем долго сидел с ним, запершись. Потом ушел. И что самое характерное...
– Что, Танюш? – Я едва не заскрипела зубами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не схватить эту идиотку за ажурную итальянскую блузку и не начать вытряхивать из нее все, что она знает.
– После его визита расстроился уже сам Виктор Михайлович. Мне это показалось несколько странным. – Таня встала с места и, красиво выбрасывая породистые ноги, прошлась по пушистому ковру приемной. – Приходит мальчик и выводит из душевного равновесия зрелого мужчину, а тот потом кричит на всех подряд. Это странно, знаете ли!..
– Тебе досталось? – посочувствовала я, кисло улыбаясь и плохо себе представляя, чем таким мог расстроить Виктора Славка.
– А то! И мне, и Зое Павловне, а та ведь всего лишь уборщица. И этой его мымре белобрысой... – так Таня называла жену Виктора. – Орал на нее так, что стены дрожали. Сначала я ее по всему городу разыскивала, повиснув на телефонах. Мобильник не отвечает. В ее кондитерской меня отсылают по всяким разным местам, а я как последняя идиотка названиваю везде и делаю вид, что мне совсем неизвестно, где она...
