Анна и Сергей Литвиновы - Парфюмер звонит первым
Таня не стала делиться с полковником соображением, что тот уже стал слишком стар, чтобы замечать современные методы наружного наблюдения. Она предпочла не обижать его даже шуткой. Вместо того конспективно рассказала, о чем умолчала, когда говорила с ним вчера по телефону: о письме, полученном от Лени; о странных цифрах, содержащихся в нем; о своем визите в камеру хранения. Потом поведала о том, как странно повел себя кладовщик, и о своей беседе с вокзальным забулдыгой, и о том, что в камере хранения ее опередили люди, похожие на ментов… Сообщила и о вчерашнем неожиданном телефонном звонке от Лени. Отчим выслушал Танино повествование бесстрастно и никак его не прокомментировал.
В кафе на открытом воздухе деловой разговор прервался. Таня, как и обещала, заказала Валерию Петровичу омлет с овощами плюс булочки, а себе велела поджарить шашлык. «Я в полседьмого встала, позавтракать не успела, – сказала она, оправдываясь за свой аппетит. – Есть хочется, аж в животе бурчит». Хозяин кафе, услужливый пожилой армянин, приветствовавший Таню как родную, бросился разжигать мангал.
– Итак, они – те, кто охотится за Леней, – что-то искали, – подвел черту под рассказом Тани полковник, поглядывая на широкую реку, блистающую под солнцем. – Сперва они пытались найти это в камере хранения в воскресенье вечером. И что-то действительно нашли. И изъяли. Какой-то предмет, оставленный Леонидом. Что-то похожее на мужскую сумочку-барсетку. Но эта находка их не удовлетворила. И тогда они (видимо, в понедельник днем) раскурочили Ленину машину. И, похоже, залезли в его квартиру и устроили обыск там – возможно, именно их ты слышала через дверь, когда пришла позавчера к нему домой. Но и в Лениной квартире их ждал – как вы, молодые, говорите – облом. И тогда в ночь на вторник они учинили погром в вашем офисе, а также объявили Леню в розыск, а тебя в жестком стиле «прокачал» милицейский опер Комков… Я ничего не упустил?
Ответить Тане помешала жена хозяина кафе. Она поставила перед Ходасевичем огромный омлет в чугунной сковороде и любезно проговорила:
– Кушайте на здоровье. А шашлык через десять минут готов будет, – и кивнула на супруга, который рядом с пылающим мангалом нанизывал на шампур куски свинины.
Когда хозяйка отошла, Татьяна сказала:
– Ты ничего не упустил. Как всегда, Валерочка, все очень стройно и логично, – Таня придерживалась правила, что лесть в разумных дозах необходима в отношениях даже между очень близкими людьми. – Поэтому возникает главный вопрос: кто эти – они?
– Нет, – покачал головой полковник, – кто – это вопрос второй. Вопрос номер один: что они искали?
– Я думаю, какую-то информацию. Иначе зачем им понадобилось красть наши офисные компьютеры? И диски? И даже кресла вспарывать?
– Правильно, – кивнул Валерий Петрович. – Скорее всего, они охотились за информацией. Тогда вопрос следующий: какой конкретно информацией мог владеть Леня? Для кого она может быть важна?
– Понятия не имею.
– Мог он, по роду работы, быть носителем какой-то коммерческой тайны?
Татьяна пожала плечами:
– Не думаю. Ничего особенного Леня не знал, то есть ничего такого, чего бы не знала и я.
– Ты говорила, что у вас здесь, в Кострове, есть мощный заказчик.
– Ну да, крупная парфюмерная фабрика. «Юлиана» называется.
– А Леонид бывал на этой фабрике в одиночку? Без тебя?
Хозяин кафе сбил пламя в мангале и водрузил на него шампуры. Ароматный дымок защекотал Танины ноздри и напомнил ей, как она голодна, а Валерий Петрович, сидящий напротив, вдобавок с видимым удовольствием уписывал омлет. Таня раздраженно ответила:
– Ну, положим, Леня бывал на фабрике в одиночку. Да только я не понимаю, что особенного он мог там выведать. Сколько тонн душистого мыла они сварят в нынешнем году? Или секретную формулу крема для ног?
– По-моему, Татьяна, ты напрасно язвишь. У промышленного шпионажа такие масштабы и такие ставки, что никакому ЦРУ не снилось. Около шестидесяти миллиардов годового ущерба только в США.
– А у нас?
– У нас нет данных. Но зато в наших палестинах за коммерческие секреты убивают.
– Значит, ты считаешь, – округлила глаза Таня, – что Леня занимался промышленным шпионажем?
– А почему нет?
Таня фыркнула, вспомнив валенка и раздолбая Леньку.
– Не похож он на шпиона. Совсем не похож.
– А ты что, думаешь, что у разведчиков на лбу таблички висят?.. Ладно, отставим пока данный сюжет. Это только рабочая версия. Ничем не подкрепленная. Одна из многих.
– А какие другие?
– Уж больно быстро события развиваются… – задумчиво произнес полковник, не отвечая на Танин вопрос. – Как-то судорожно, спонтанно: и бегство Лени, и охота за ним, и обыски. Совершенно не похоже на тщательно разработанную операцию… Предполагаю, что здесь, в Кострове, что-то случилось…
Таня обратила внимание, что сейчас Валера, обычно немногословный, разговорился, расслабился от вкусной еды, и решила выведать как можно больше о его планах и гипотезах.
– Что здесь могло случиться?
– I don’t know.[6] Может, какая-то важная информация попала к Лене случайно? Вдруг, неожиданно? Он, к примеру, стал чему-то свидетелем и оказался для кого-то опасен…
– Что – увидел? И кому – опасен? И при чем здесь обыск в офисе?
– Кто знает. Может, Леня карту нашел? Какого-нибудь захороненного скифского клада?
По блеснувшим глазам полковника Таня поняла, что тот, конечно же, шутит, и подыграла ему:
– А сейчас за Леонидом «черные археологи» охотятся, да?
– В жизни все бывает, Татьяна. Поэтому на самом первом этапе расследования существует правило: относись к версиям некритично. Чем их больше, тем лучше. Чтобы было потом из чего выбирать.
Хозяйка кафе подошла к мангалу, обменялась с мужем парой реплик по-армянски, положила дымящийся шампур на тарелку. Присыпала сырым луком, полила кетчупом. Видимо, у супругов было разделение труда. Мужчина готовил, женщина обслуживала посетителей. Хозяйка с полупоклоном поднесла тарелку Татьяне:
– Кушайте на здоровье. Такой вкусный шашлык, что даже мой разохотился – сам, говорит, скушать его хочу.
– Не отдам, – засмеялась Татьяна. Что ей нравилось в Кострове – так это простота и добросердечие обслуживающего персонала.
– Да вон он и себе шашлык жарить поставил! Два шампура, обжора!.. – с деланым негодованием воскликнула хозяйка. – А вы запить чем-нибудь желаете? Есть вино молодое, водка, коньяк, минералка…
– Нет, хозяюшка. Потом, когда мы закончим, вы нам по чашечке кофе принесите.
– Сделаем.
Когда армянка отошла, Валера промолвил:
– Вернемся к нашим, так сказать, мутонам. Итак, первый вопрос. За чем конкретно они охотятся? За информацией? За компроматом? За документами? – И сам же себе ответил: – Возможно. Очень может быть. Но мне нужен твой совет: что сия информация собой представляет, так сказать, в физическом выражении?.. Какой, что называется, носитель?
– Судя по тому, что изрезали кресла в офисе и сиденья в машине, это должно быть что-то маленькое.
– Правильно мыслишь, Танюшка. Но что это? Дискета какая-нибудь?
– Ну, почему же только дискета!
Татьяна принялась за шашлык. Она любила есть его не церемонно, ножом и вилкой, а как в детстве: по-походному, сгрызая мясо прямо с шампура.
– Информация, – продолжала она, – нынче может быть записана на чем угодно. На дискете, кассете, микрокомпьютере, мини-жестком диске, CD-диске… У всех этих носителей крошечные размеры и гигабайты памяти… На флэшке, наконец…
– Кес ке се «флэшка»? – наморщил лоб Валера.
– Эх ты, отсталый ты элемент! А еще разведчик! «Флэшка», или си-эф, или компактэд флэш – это такая плоская фиговина, размером раз в семь меньше дискеты. Вставляется в цифровые фотоаппараты, сотовые телефоны, карманные компьютеры. Служит для записи и хранения информации. На маленькую такую штучку могут влезть тысячи фотографий, или целое кино, или музыки немереное количество. Находка для шпиона.
– У Лени они были?
Таня расхохоталась:
– Да они сейчас у каждого второго есть! Я имею в виду, из молодежи.
– К каковой я уже, к глубокому сожалению, давно не отношусь… – вздохнул Ходасевич. – Ладно. Ясно. Сойдемся на том, что они ищут что-то маленькое. Иголку в стоге сена… Теперь давай обратимся к тому, в чем я более «копенгаген». Вопрос второй. Что в городе случилось за последние несколько дней?
– В смысле?
– Ну, о чем сообщают телевидение, газеты, радио?
– Леня объявлен в розыск. За совершение тяжких преступлений.
– Каких тяжких преступлений? Конкретно?
– Не знаю. По ящику не сказали.
– Ни в одной передаче?
– Да я только одну и смотрела…
– А что в газетах пишут?
– Ох, не знаю. Мне как-то не до телевизора с газетами было.
