Баоцан Золотой Цикады - Ольга Михайлова
— А кто сказал, что он перепутал? — тон девицы стал не менее саркастичным. — Я на турнирах в академии с братом и отцом каждый год бывала, однако столько охраны, как в этот раз, никогда не видела. И кого охраняли-то? Думаете, никто ничего не понял? Этот в чёрном, — Ши Цзинлэ ткнула в широкую грудь Ло Чжоу, — от принца Ли Цзунцзяня ни на шаг не отходил. А кому нужен принц Цзунцзянь? В политику не лезет, осторожней мыши и безобидностью сравним с новорожденным кроликом! Но прирежь его, и кое у кого руки развязаны будут. Однако, если принца прирезать не удалось, то почему не придушить племянницу Чжао Гуйчжэня? Результат-то тот же! Тут все упирается в то, кому это устроить нужно было.
Бяньфу заметил, что Ло Чжоу и Фэн Цзиньчан переглянулись и оба повернулись к Ши Цзинлэ.
— Это так, — нехотя признал Ло Чжоу правоту красавицы, — но не слишком ли повезло убийце? Ведь Лю Лэвэнь могла и не выйти из зала…
— Если убийце и вправду надо было инспирировать убийство ради будущей резни, ему было всё равно. Принца охраняли, Лю Лэвэнь — нет. Тогда то, что она вышла сюда из зала, было просто везением убийцы. — Ши Цзинлэ задумалась. — Однако убить племянницу святого монаха Чжао Гуйчжэня? Принц Цзунцзянь — подлинно никому не нужен, его смерть канцлеру только на руку была бы, а вот за Лю Лэвэнь её дядюшка и канцлера четвертовать может. Но канцлер Ли Дэю и Чжао Гуйчжэнь — не враги, и едва ли убийца мог получить приказ при невозможности прибить Цзунцзяня, придушить Лю Лэвэнь. Да, тут-то тут не сходится.
В эту минуту на пороге послышался топот, просвет двери оказался закрыт, потом в помещение протиснулся князь Гуань, дядя нынешнего императора, и директор академии, за которыми ворвался пожилой человек в просторном белом даофу с мухогонкой в руках, и Бяньфу сразу понял, что это и есть святой монах Чжао Гуйчжэнь.
Увидев племянницу на полу, он остановился. Кровь медленно отлила от его лица, и старик побелел как полотно и пошатнулся. Директор академии успел поддержать его.
— Лэвэнь, деточка… — старика затрясло, и его сухощавые ладони затрепетали, словно древесные ветви на ветру. — Как же это? Как… Малышка, Лэвэнь, — и старик, опустившись на колени перед телом племянницы, тихо завыл, как побитая собачонка.
Бяньфу стало жутко. Чжэнь Чанлэ и Сюань Янцин испуганно переглянулись. Было заметно, что они хотели подойти к старику, но не решались. Потом обе, понимая, что ни о каком пире с победителем сегодня говорить уже не придется, поспешно бочком просочились за спиной директора в двери и исчезли.
Старик наконец пришёл в себя и с трудом поднялся.
— Как это произошло?
Сюй Хэйцзи мрачно переглянулся с Ван Шанси и Цзиньчаном. Ни одному из них не хотелось ничего объяснять даосу. Да и как можно было объяснить случившееся? Но Цзиньчан, поймав растерянный взгляд директора, сам вышел вперед.
— Сразу после церемонии награждения мы вчетвером проследовали в пиршественный зал. Тело девушки заметил я, её платье выступало из-под ширмы. Здесь же находился и убийца, нам не удалось схватить его, но он ранен. Я отсёк ему мизинец левой руки, — Цзиньчан протянул старику кусок ткани с отсечённым окровавленным пальцем. — По этой примете его будет легче найти. Преступнику около тридцати, он невысок, подвижен. Он не мастер боевых искусств, но приемы знает. Это не наемный убийца. Лоб низкий, лицо широкое, губы полные, сильно выделяется кадык.
Старик поднял на Цзиньчана жуткие глаза.
— Почему считаешь, что это не наймит?
— На лице не было маски, он двигался неуклюже, стоял в тени, не поднялся на балки перекрытия. Был бы наймит — ушёл бы по крыше.
Старик кивнул, снова покачнулся, потом повернулся к Вану Шанси.
— Помогите, Ван.
Тот поднял тело Лю Лэвэнь и, тяжело ступая, пошёл за стариком. Следом двинулся директор и неизвестно зачем приходивший толстяк-князь. Чжоу снова переглянулся с Цзиньчаном, и оба они явно поняли друг друга. Бяньфу увидел, что лицо Цзиньчана вдруг просияло белозубой улыбкой, которая буквально осветила лицо. Если раньше лицо Цзиньчана было красиво холодной красотой статуи, то теперь она неожиданно стало чарующим. Он повернулся к Ши Цзинлэ.
— Я неудачливый победитель, госпожа Ши. Выиграл турнир, но потерял трёх красавиц из четырёх! Неужели и последняя красавица не украсит наш пир?
Но Ши Цзинлэ оказалось не так-то легко очаровать. Она оставалась мрачной и расстроенной.
— Тебе, парень, красавицы по боку. Недаром ты на нашу ложу и не обернулся ни разу. Что ещё узнать хочешь?
Цзиньчан усмехнулся.
— Это верно, конечно, но я и узнать хочу многое, и голоден, как волк. Присядем за стол и потолкуем?
Девица не стала спорить, спокойно прошла в пиршественный зал и присела слева от мужчин. Она сначала вяло тыкала палочками в рис, но потом голод дал о себе знать и девица подложила себе в чашку несколько жирных креветок и умяла их за милую душу. Цзиньчан тоже себе ни в чем не отказывал. Впрочем, за этот долгий тяжелый день оголодали все, и вскоре на столе, накрытом на пятерых, практически ничего не осталось, кроме персиков. Потом Цзиньчан приступил к допросу девицы.
— Так вы полагаете, что Лю Лэвэнь убил тот самый человек, что не смог убить принца Цзунцзяня?
Девица укусила персик и задумалась.
— Я этого не говорила. Так могло быть, а могло и не быть. Но с чего вы взяли, что принцу что-то угрожало, и почему так охраняли его?
— Получили извещение из Цзайсяната, — ответил Ло Чжоу, — вот людей и подняли. Хоть Цзиньчан и подозревал, что жертвой окажется кто-то другой.
— Цзиньчан? Кто эта Золотая Цикада?
— Это моё прозвище, — отозвался Цзиньчан,
— Забавно. Но ты, Золотая Цикада, если считаешь, что это не наёмник, то аргументы привёл слабые. Старику сейчас не до того, но мне неумелые наёмники встречались.
— Ну а что, если у меня, госпожа Ши, есть и иной аргумент? Что, если я знаю, почему убийца Лэвэнь не сбежал?
— И почему же?
— Победитель турнира должен был прийти на пир один. Он должен был пройти через приемную и войти в зал. Он мог заметить зелёный жюцунь под ширмой, тем более что его намеренно туда просунули. Если бы он кинулся к девице и начал щупать пульс, его было бы очень легко огреть сзади по затылку кистенём или дубинкой. А если бы он прошёл мимо первой ширмы, ничего не заметив, то убийце было также легко пройти мимо второй ширмы, огреть его по голове
