Кофе и полынь - Софья Валерьевна Ролдугина
В «Старом гнезде» также было тихо. Даже постоянные посетители заглядывали нынче редко. Луи ла Рон, насколько я знала, работал над циклом статей о сложных исторических связях между Аксонией и Алманией; миссис Скаровски, измучившись с составлением сборника стихотворений гадалки Флори, решила бросить все силы на борьбу за образование и открыть «маленькую частную школу для женщин, которые в детстве не имели возможности учиться»; полковник Арч хворал. «Клуб особенных леди» по-прежнему собирался по крайней мере раз в неделю, а то и чаще, но вот уже три дня они не появлялись…
Я не сетовала, однако, а наслаждалась штилем.
В восемь вечера туман сгустился настолько, что если встать на нижнюю ступеньку крыльца, то дверей уже не увидишь — белое молоко, иначе и не назовёшь. Гостей в кофейне не осталось; Мэдди, пользуясь случаем, поднялась к себе наверх, а Георг с Миреем негромко обсуждали что-то на кухне — в последнее время они, на удивление, изрядно сблизились. Я собралась уже закрыть кофейню, когда дверь вдруг отворилась, и на пороге появился неожиданный посетитель.
Необычайно высокий; в длинном, немного старомодном сером плаще и в цилиндре; в круглых очках с синими стёклышками, пропахший бхаратскими благовониями…
— Дядя Рэйвен! — воскликнула я, удивлённая и обрадованная. — Не думала увидеть вас так скоро.
— Не поверите, просто проезжал мимо, — улыбнулся он и сделал кому-то знак оставаться снаружи. Вероятно, водителю или сопровождающему офицеру; своего помощника — и в будущем заместителя — Мэтью Рэндалла, полагаю, он бы пригласил внутрь. — И решил заглянуть, чтобы рассказать о последних новостях… Дурные привычки заразительны, Виржиния; боюсь, я слишком часто разговаривал в последнее время с детективом Эллисом, чтобы не нахвататься от него манер. Не найдётся ли у вас чашка кофе — и что-нибудь посущественнее к ней? Увы, с самого утра — со вчерашнего — у меня не было ни крошки во рту.
— О! — Я подскочила, охваченная непривычными эмоциями; кажется, даже покраснела немного. Ощущения были точь-в-точь как в детстве, когда маркиз приезжал в гости к моему отцу и просил показать, что я нарисовала в своём альбоме, а затем внимательно разглядывал рисунок и переспрашивал серьёзно, если что-то не понимал… Только вместо рисунков был теперь собственноручно сваренный кофе — и пироги с кухни. — Без сомнения, найдётся! Располагайтесь, прошу! К слову, как вы относитесь к кроликам?
— В виде паштета — прекрасно, а вот маленькие и трогательные существа, боюсь, не в моём вкусе, — пошутил он, присаживаясь за стол.
Подальше от окна, но так, чтобы просматривались оба входа.
«Как хорошо, что нынче никого нет», — подумала я — и невольно улыбнулась.
Впервые за несколько дней сонное забытьё рассеялось. В голове прояснилось; блаженное, бездеятельное состояние рассудка уступило любопытству. Пока я готовила кофе с кардамоном и бхаратскими пряностями, то задавалась вопросом, что за новости хотел сообщить дядя Рэйвен.
— Нам уйти в тёмную комнату, чтобы не мешать? — спросил Георг понятливо, когда узнал, что за гость к нам явился.
— Он не упоминал ни о чём подобном, так что не стоит, — ответила я, на секунду задумавшись. — Но, полагаю, вам лучше пока не заходить в зал. Если что-то понадобится, я сообщу.
Дядя Рэйвен выглядел усталым; вряд ли бы он хотел, чтоб нас беспокоили.
— О-ля-ля, не опасаетесь, что мы услышим нечто лишнее? — лукаво улыбнулся Рене Мирей, отвлекаясь от книги старинных рецептов; если не ошибаюсь, Георг привёз её из Колони, очень ею дорожил и прежде никому не давал почитать даже в своём присутствии.
— Я? О, нет, конечно. Это вам надо опасаться узнать то, что не предназначается для ваших ушей, мистер Мирей, не так ли?
— Аксонцы! Страшные люди! — немедленно откликнулся он. И нахмурился, вновь наклоняясь к книге. — Но этот подчерк даже страшнее. Жорж, мон ами, подскажите…
Георг сердито поджал губы:
— Я ведь просил не называть меня так. Неужто сложно прислушаться?
Но когда я покидала кухню, он уже стоял за плечом у Мирея и тихонько разъяснял ему суть очередного рецепта — и рукописных пометок на полях.
Дядя Рэйвен, разумеется, не скучал без дела, оставшись в одиночестве. Даже сейчас он, отложив очки с синими стёклами, листал записную книжку. Полагаю, что враги Аксонии и Его Величества немало бы отдали, чтобы заполучить эти записи… Хотя вряд ли сумели бы их расшифровать. Заметки маркиз делал, используя шифр, который придумал мой отец; он и мне о нём рассказывал — но очень, очень давно, когда меня гораздо больше интересовали куклы, книги с иллюстрациями и сны.
Словно бы в другой жизни…
Возвращаясь в зал, я краем глаза уловила движение сбоку, успела испугаться — и лишь затем сообразила, что это моё собственное отражение в стекле. Там, снаружи, клубился туман, который теперь стал казаться не серым, а зловеще-зеленоватым, точно подсвеченным болотными огнями из поучительной сказки о феях. И оттого казалось, что отражение двигается с задержкой — и немного не в ту сторону, как будто само по себе.
«Чересчур живое воображение», — отчитала я сама себя мысленно и, ускорив шаг, направилась к столику.
Сперва мы с маркизом просто наслаждались трапезой — кофе, никконские рисовые лепёшки и паштет для него, горячий шоколад с ванилью и лавандой для меня — и почти не разговаривали. Потом для очистки совести я поведала о недавней поездке в Смоки Халлоу; он уже, вероятно, узнал обо всём от Паолы, потому не выглядел слишком удивлённым или сердитым… Очень хотелось пересказать — без подробностей, разумеется — и последний сон о Лайзо, но пока говорить с моим бывшим женихом о человеке, который однажды станет моим мужем, было слишком неловко.
Но дядя Рэйвен заговорил о Лайзо, верней, о его семье, сам.
— Зельда Маноле в последнее время не доставляет хлопот Управлению спокойствия, — ровно произнёс он, опустив взгляд к собственной чашке, уже наполовину пустой. — Так же как и её сыновья.
От неожиданности я вздрогнула.
— За это надо благодарить вас?
— Нет, — качнул он головой. — Вашего бывшего водителя. Что ж, вынужден признать, что он способный и полезный человек… во многих смыслах.
Я вспомнила свой сон и слова Лайзо о «высоком покровителе» в армии, и меня точно молния поразила.
«Это же не может быть дядя Рэйвен?»
— Вы… вы отправили его в Марсовию.
— Не похоже на вопрос, Виржиния, — улыбнулся он. — Что ж, комплименты вашей проницательности. Или он поддерживает с вами переписку, разглашая сведения, которые надо хранить в тайне?
— Нет, — совершенно честно ответила я, потому что Лайзо мне очень давно ничего не писал. — Полагаю, что
