Подкаст «Слушай ложь» - Эми Тинтера
Глава 19
ЛЮСИ
Атмосферу дома этим вечером можно описать лишь двумя словами: враждебная и нестабильная.
Я знаю, когда именно мама слушает четвертый выпуск, потому что она начинает обзванивать всех в городе. Улавливаю лишь несколько слов, прокрадываясь мимо ее спальни и спускаясь по лестнице, морщась от каждого скрипа – «безответственно» и «отвратительно», – но болтовня не прекращается.
– Не знаю! – Теперь мама уже говорит громко. – Когда я с ним говорила, он был очень мил, а теперь выставляет это дело так, будто нам с Доном все известно. Я ведь дала ему интервью еще несколько месяцев назад, рассказала все, что он желал узнать, а он – ни слова в эфир!
Хватаю сумочку со столешницы и выскальзываю из дома. Лучше мне быть в другом месте, когда она поймет, кого можно во всем этом обвинить (меня).
Чуть не сталкиваюсь с подходящим к дому папой. Воротник его белой рубашки влажный от пота.
– Куда-то спешишь? – Он выглядит… довольным, что довольно странно, учитывая мамино настроение. Даже если он не слушает подкаст, она точно тут же все ему расписала после сегодняшнего выпуска.
– Прости. – Обхожу его и добавляю: – Я к бабушке, – хотя на самом деле туда не собираюсь. Но в детстве я всегда так делала: убегала, прежде чем они начнут кричать слишком громко и игнорировать это дальше станет невозможно.
– Люси…
Останавливаюсь, оборачиваясь на него.
– Если ты что-то вспомнила и захотела кому-то рассказать, ты все еще можешь рассказать мне.
Я открываю рот, но не выходит ни звука. Не знаю, чего я от него ожидала, но точно не этого.
– Я… – Папа вздыхает и убирает руки в карманы. Он выглядит грустным. Я давно таким его не видела. Я уже и забыла, как он выглядит не слегка напуганным. – Может, я как-то неправильно себя повел тогда… Не знаю. Но я тогда сказал правду. Все нормально.
«Все нормально…» Так и вижу папу, пять лет назад, со слезами на глазах, крепко сжимающего мои плечи. «Если что-то вспомнишь, расскажи только мне, хорошо? Что бы это ни было, все нормально, обещаю. Но ты только мне скажи. Поняла?»
Помню, как я смотрела на него, на его сжатые губы, на глаза, полные дикого отчаяния, и понимала – он думает, что я убила Савви. Нет, он уверен, что ее убила я… Видно, за пять лет веры в меня не прибавилось. Но разве можно его в этом винить?
«Тебе никогда не хотелось разбить голову родителям? Я вот пару раз думала об этом. Это же нормально, да?»
– Да, скажу тебе первому, – говорю я и иду к машине.
Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса
Выпуск четвертый: «Оправдание амнезией»
Мать Саванны, Айви Харпер, ничего не говорила на нашем интервью о том, будто Кэтлин Чейс призналась ей, что Люси убила Саванну, поэтому я решил снова с ней поговорить. Я спросил ее о днях сразу после убийства.
Бен: Спасибо, что согласились снова со мной пообщаться.
Айви: Ага.
Бен: Мне хочется понять, как Люси стала подозреваемой в убийстве Саванны. Вы можете рассказать подробно?
Айви: Могу попробовать.
Бен: Вы видели Люси после смерти Саванны?
Айви: Да, конечно.
Бен: Когда?
Айви: Мы были в больнице через десять минут после того, как ее привезли. Мы хотели узнать, что произошло с Савви. Но нас не пустили. В тот день. Пришлось ждать следующего.
Бен: Что случилось, когда вы ее увидели?
Айви: Умоляла рассказать мне, что произошло, но она все говорила, что ничего не помнит. Плакала и плакала… Мне было очень жаль ее тогда, но я жутко злилась. Она была единственной, кто мог рассказать мне, что произошло с Савви, а она просто что-то бормотала.
Бен: Я… ну да. Вы видели ее после этого?
Айви: Много раз.
Бен: Много раз?
Айви: Я решила, что будет хорошо мне все время там появляться, давить на нее, чтобы она видела, насколько мне плохо.
Бен: Вы тогда уже думали, что она виновна?
Айви: Я подозревала. На руке Савви были синяки и царапины, и Люси не могла объяснить, откуда они взялись. Потом рассказали, что кто-то видел, как они ругались на свадьбе. И каждый раз, как я приходила к Люси, она вела себя… странно.
Бен: Странно?
Айви: Истерично. Рыдала и тряслась. Это было странно, потому что обычно она довольно сдержанная.
Бен: Вам не показалось, что у нее были осложнения после травмы головы?
Айви: Какие осложнения?
Бен: После подобных травм бывает сложно формировать воспоминания как раньше. Особенно когда дело касается краткосрочной памяти. Это может продолжаться долгое время после травмы.
Айви: Я правда не знаю.
Бен: Люси выглядела растерянно? Все время что-то забывала? Помимо несчастного случая, разумеется.
Айви: Хм-м‐м… Знаете, да. Когда я приходила, она начинала мне говорить то, что уже говорила в прошлый раз. Я думала, она просто хотела это до меня донести.
Бен: Но вы не решили, что странное поведение Люси в тот период можно объяснить травмой головы?
Айви: Может быть. Я уже не помню. Но это, честно говоря, не важно. Я поняла, что это сделала Люси, когда увидела, как ведут себя Дон и Кэтлин.
Бен: А как они себя вели?
Айви: Подозрительно. Дон всегда стоял над душой, когда я расспрашивала Люси. Кэтлин оставляла нас наедине, но Дон каждый раз вел себя крайне странно. Поначалу он вообще был враждебен.
Бен: Враждебен?
Айви: Он сказал, что я огорчаю Люси, что ей самой сейчас тяжело и что я должна подождать, чтобы поговорить с ней. Кэтлин его убеждала, но он все равно оставался в дверях и слушал. Никогда не оставлял нас наедине. Я даже полиции рассказала.
Бен: Что он задерживался в комнате?
Айви: Да. Мне показалось, что… человек пытался убедиться, что его дочь не скажет лишнего. Он обращался с ней как с ребенком. Я подумала, что Люси в чем-то ему призналась и он пытался ее защитить, вот и следил, чтобы она больше никому этого не говорила. А потом, мне кажется, чувство вины заело Кэтлин, и она кое-что сказала.
Бен: Что она сказала?
Айви: [долгий вздох] Знаете, я об этом никому не говорила, потому что Кэтлин и Дона я не виню. Совершенно. Но как-то раз,
