Капкан со всеми удобствами - Андреева Валентина Алексеевна
Так и вылетела к какому-то учебному заведению. Остановилась только потому, что сил передвигаться больше не было. Тяжело дыша, ощущая саднящую боль в горле, осмотрелась по сторонам и, не уловив опасности, первым делом отцепила от парика очки, в душе решив сменить оправу. И только примерив ее как положено, поняла, что была не права. Очки с достоинством заняли принадлежавшее им место. Достав из сумочки зеркало, полюбовалась на багровый цвет лица, включая нос, и сняла парик – было ужасно жарко. Обмахиваясь им, машинально взглянула на окна учебного заведения и обмерла: они оказались облеплены тинейджеровскими физиономиями, веселившимися от всей души… Пожалуй, я на определенное время отбила у молодежи тягу к знаниям. Помахав зрителям на прощание париком, я не спеша двинулась назад, потихоньку приводя себя в относительный душевный порядок. Какая-то собачонка неуверенно тявкнула в мою сторону – наверное, из той своры, что недавно неслась за мной в тщетной попытке догнать и цапнуть. Но мой внешний вид и изменившееся поведение уже не располагали к этому безобразию. Я свернула в другой двор и поплелась в сторону улицы Чехова…
Как выяснилось, ускакала я далеко. Вот что значит адреналин! Алена как-то приводила пример действия адреналина в крови. О нем рассказывали на семинаре: группа полярников высадилась в запланированном месте. Все, кроме летчика, отправились с вещами на базу. Он гулял и мерз рядом с самолетом среди вещей, которые ожидали своей очереди к доставке, и, наверное, мечтал поскорее очутиться в теплом помещении. Так нос к носу и столкнулся с белым медведем. Встреча напугала летчика до такой степени, что он мигом сиганул на крыло самолета, несказанно удивив белошубого аборигена. Сколько отважного прыгуна потом ни просили, повторить этот подвиг он так и не смог. Все дело в том, что выброс адреналина несказанно увеличивает сократимость мышц. Я невольно хихикнула, вспомнив окончание этой истории. Какой-то студент, очнувшийся от спячки благодаря веселому шуму в аудитории, громко спросил: «А самолет высоко летел?..»
Звонок мобильного телефона разом оборвал хихиканье. Наталья, наверное, меня обыскалась.
– Ирина Александровна, у вас что, опять не работает дома телефон? – Голос Антона Васильевича был несколько раздражен. Вот заклинило человека на моем телефоне! – Где вы находитесь?
«Так я тебе и сказала», – подумала я, а вслух ответила:
– Нахожусь в помещении ванной комнаты. Телефон работает, но я предупреждала – он имеет обыкновение отключаться сам. Как-то догадывается, что мне не нравится, когда меня все время дергают. А откуда у вас номер моего мобильного? – Глупый вопрос. Но ничего умнее не придумала.
– В таком случае будете сидеть дома, пока не надоест. Мне! Включите городской. Могут звонить по интересующим меня вопросам.
– Слушайте, вы!!! – заорала я, но абонент отключился. Наверное, случайно, потому что тут же раздался новый звонок. – Мне надоело быть подсадной уткой! – с удовольствием продолжила я. – Сейчас же звоню на Петровку!
– Можно подумать, что я навязала тебе роль этой водоплавающей! И что ж ты мне так в ухо-то крякаешь, да еще Петровкой пугаешь?! Там моя милиция, и она меня бережет. Ну… или должна беречь. Где тебя носит?
Наташкино возмущение сразу привело меня в хорошее расположение духа, я сообщила, что через пару минут объявлюсь в кассах МТС, и, отключив мобильник, прибавила ходу…
– Фига себе! Где ж тебя так потрепало? – искренне удивилась подруга. – Кстати, для первого крючка на шубе больше подходит первая петелька, а не вторая и тем более не третья. Ты в зеркало на себя смотрела?
– И не раз! Оставь свои придирки. – Я радовалась встрече с подругой и огрызалась ласково. – Не брани меня, родная. Я устала как собака. Нет, хуже собаки…
Наташка поправила мой парик, попробовала стереть губную помаду с моего подбородка, но ей удалось только слегка измазать свой носовой платок.
– Тебе нельзя пользоваться качественной помадой. Она почему-то даже на правом ухе.
– На левое съехал парик под тяжестью очков, – бодро разъяснила я. – Пойдем куда-нибудь, посидим по-человечески. С кофейком, пирожными…
Наташка великий почин не поддержала – беспокоилась о состоянии своей квартиры, а поэтому выдвинула контрпредложение: купить пирожные и по-человечески посидеть дома.
– Если успеем вовремя, – она посмотрела на часы, – то целых двадцать минут – наши!
Мои уверения в полной сохранности квартиры вместе с собакой ее не убедили. Решили ехать домой. По пути говорить только на отвлеченные темы. Перешли через проезжую часть в сквер. Фонтан – такой уютный летом – зябко мерз на зимнем холоде. Лавочки скучали в одиночестве, вспоминая теплые деньки и встречи с интересными посетителями.
По дороге к метро я непрерывно оглядывалась. Слежки не наблюдалось. Зато несколько раз нам предлагали подсказать, где находится нужная нам улица.
– Вот эта улица! – Наташка широким жестом указала на Тверскую очередному доброжелателю. – Вот этот дом! – Жест в сторону станции метро «Пушкинская». – Вот еще дама! – Жест в мою сторону. – Мы с ней туда прем!
Мужчина откровенно изумился и остановился, потеряв дар речи.
– Ну за что ты его обидела? – укоризненно спросила я подругу.
– Отвлеклась. Договорились же общаться на отвлеченные темы?.. Просто расширила круг общения.
У памятника Пушкину был какой-то немногочисленный митинг. Ругали политику президента, правительства и всех олигархов в мире. В принципе – ничего нового. Скучновато ругали. Куда им до Владимира Вольфовича! Хорошо укутанные женщины пенсионного возраста руками в варежках держали плакаты, призывавшие прекратить разворовывать страну.
– А разве ее уже не разворовали? – удивилась Наташка.
– А все Чубайс виноват! – истерично выкрикнул кто-то из толпы.
Обвинения в адрес главного ответчика за судьбу страны нашли понимание и были подхвачены неожиданно мощным разноголосьем. Оратор переорать толпу не мог. Пробившись через строй зевак, комментирующих ход митинга, мы вошли в подземный переход.
Домой ехали другим, коротким, путем. От метро пошли пешком. Темнело. Несмотря на это, к подъезду подошли с другой стороны. Было не очень понятно, кто может в принципе наблюдать за моим перемещением? Малые дети с бабулями и дедулями? Соседи по дому, спешащие домой? Нет, скорее всего, наблюдатель сидит в машине и упорно пасет подъезд. Ну да сейчас уже не важно, узнают меня или нет.
10
Только перешагнув порог квартиры, я поняла, как хорошо дома! Это не помешало мне снова открыть дверь, выглянуть из квартиры и проорать:
– Наталья! Не забудь позвонить на пульт охраны, а то примчатся через три минуты!
В ответ открылись сразу две двери – Наташкина с громкими словами благодарности от подруги и Анастаса Ивановича. Наташкина-то вовремя закрылась, а я битых полчаса вынуждена была слушать историю поездки в город Пушкино. Итог ее короток: чем дальше – тем родней! Но Анастас Иванович столь долго жаловалась на сестру с ее несносным характером, что окончательным подведением итога и не пахло. К счастью, Наташка прервала соседку на полуслове, выскочив в коридор с криком, что мне не может дозвониться муж. Ноги меня к тому моменту уже почти не держали.
По пути ко мне подруга позвонила в дверь Светкиной квартиры. Изнутри раздался какой-то подозрительный шорох, но дверь не открылась. Мы понимающе переглянулись.
Дома меня действительно ждал телефонный звонок, но не от мужа. Антона Васильевича в очередной раз волновал вопрос, что случилось с моим городским телефоном. Похоже, он был всерьез озабочен, нотки подозрительности забивали раздражение в голосе.
– Я рассталась со старым аппаратом. – В моем ответе звучала искренняя грусть.
– Почему? – Это было сказано совсем жестко.
– Вас и такие вещи интересуют? Странно… Ну да секрета нет. У нас с мужем юбилей, вот подруга сегодня и подарила новый аппарат. Мы его тут же заменили. Она вам, кстати, привет передает.
