Эд Макбейн - Забавы с летальным исходом
— Ужасно, — согласился Блум.
Мэтью прикинул в уме. Должно быть, за всю свою жизнь полицейскому Блуму довелось перевидать десять тысяч шестьсот тридцать восемь жертв со смертельным огнестрельным ранением.
— И долго она у вас прожила? — спросил Блум.
Ипворт даже вздрогнул — словно не ожидал, что ему вот так, сразу, будут задавать вопросы.
— Она поселилась здесь в начале января, — ответил он.
— Первого января?
— Нет, второго. В четверг.
— Нашла этот домик через агента или как-то еще?
— Нет. Зашла прямо с улицы. Сказала, что увидела объявление.
— Значит, просто зашла и сняла, так?
— Да.
— На какой срок?
— На два месяца. Обычно я сдаю на месяц и потом продляю срок, но она очень просила сдать до конца февраля. И я согласился.
— Как платила? Чеком? Наличными?
— Наличными.
— И вам не показалось это странным?
Ипворт пожал плечами.
— А чего тут такого странного? Многие платят наличными, — ответил он. — А я что, я человек без претензий. Раз дают наличными, я беру.
Мэтью решил, что это, очевидно, была попытка пошутить. Ипворт не улыбнулся, но в уголках его глаз залегли мелкие морщинки. Мэтью страшно захотелось, чтоб он снял наконец эти дурацкие усы и нос.
— А она объяснила, зачем это ей понадобилось жилье именно на два месяца?
— Ну, ведь теперь у нас зима. Очевидно, просто хотела пожить там, где тепло и солнце.
— А она тут одна жила?
— Вот чего не знаю, того не знаю. Мое дело сдать домик и получить деньги, а дальше я оставляю своих жильцов в покое. — Секунду Ипворт колебался, затем добавил: — Думаю, мне следовало бы догадаться, что на март срока она продлять не будет, я прав?
У Мэтью возникло ощущение, что и это была попытка шутки. Эдакий суховатый и сдержанный, типично британский юмор.
— Да, думаю, следовало бы, — кивнул Блум. — Спасибо, мистер Ипворт.
— А когда вы тут все закончите? — спросил тот.
— Примерно еще день провозимся или около того.
— И кто будет разгребать эту грязь?
— Мы оставим все в том виде, в каком нашли, — ответил Блум.
— Нет, я не это имел в виду. Я по телевизору слышал, что крови из нее вытекло ужас сколько. Кто будет все это вытирать и мыть, а?
— Полагаю, вам придется обратиться к услугам наемной уборщицы, — ответил Блум.
Ипворт покачал головой.
— Спасибо за помощь, — сказал Блум.
Ипворт все еще качал головой.
— Что-то не так? — спросил его Блум.
— А когда можно будет войти и посмотреть, какой ущерб нанесен имуществу?
— В данный момент это место преступления, где проводятся следственные действия, — объяснил ему Блум. — Мы уведомим вас, когда закончим.
— Велики ли потери? — спросил Ипворт.
— Не очень. Всего один труп. Молодой женщины, — ответил Блум.
Позднее той же ночью он позвонил Мэтью домой. Уже после того, как уехал с места преступления и переговорил с Питером Донофрио в его квартире на Пеликан-Уэй. Несмотря на жаркие уверения в том, что отношения между ним и Мелани были более чем свободные, Донофрио, похоже, был искренне потрясен смертью девушки.
— Да парень прямо зарыдал в голос, — сказал Блум. — Честное слово, я даже удивился. Я хочу сказать, когда имеешь дело с воришкой мелкого пошиба, ожидать такой реакции трудно. Впрочем, я звоню тебе совсем по другому поводу.
Мэтью не терпелось узнать, в чем заключается этот повод. Ведь было уже около часа ночи.
— Баллистики поработали над патронами, — сказал Блум. — Застрелили ее из «вальтера». Это тебе ни о чем не говорит?
— Нет.
— «П-38»? Девятимиллиметровый «парабеллум»?
— Нет.
— Четыре пули в груди, — сказал Блум. — Кстати, это ты говорил мне, что она появилась в Калузе семнадцатого?
— Да, я.
— Января, да?
— Да.
— Но Ипворт утверждает, что она сняла квартиру второго…
— Да?..
— Ладно. Теперь сам подумай. Если первого она была у мамаши в Сент-Пите, а следующий уик-энд провела со своим слезливым любовником… на кой хрен ей понадобилась эта квартира?
— Ну…
— Ты понял, о чем это я, Мэтью? На кой хрен понадобилось снимать эту вонючую берлогу на пляже, если у нее и без того было где остановиться, а?
— Не знаю, — сказал Мэтью.
— Просто нет смысла.
— Ты прав, нет.
— Да… — протянул Блум и погрузился в молчание. — Так, значит, никаких идей на эту тему?
— Нет. Извини.
— Это ты меня извини за то, что разбудил, — сказал Блум. — Ладно, спокойной ночи, Мэтью.
— Спокойной ночи, Мори.
Глава 7
Чего Карелла терпеть не мог, так это когда работа полицейского проводилась грязно и кое-как, спустя рукава. Что, к примеру, случилось с пистолетом, который фигурировал в ту ночь, когда Коррингтона и его дружка Лоутона арестовали за пьяную драку? Что за пистолет это был и кто из пятерых драчунов являлся его владельцем? Правда, в святки, в ту холодную ночь в пятницу двадцатого декабря, в воздухе уже витал аромат наступающего праздника. И на многие вещи люди глядели как-то проще и снисходительней, особенно если знали, что старина Санта-Клаус непременно подбросит тебе в каминную трубу какой-нибудь подарочек. Но гуляющий по городу ствол — особенно по такому городу, как этот, где люди готовы палить при каждом удобном случае — это далеко не подарок. Правда, криминальная обстановка в этом году несколько улучшилась по сравнению с прошлым — так, во всяком случае, заявил новый мэр. И офицер полиции, даже если он и не ведет напрямую это дело, должен быть хотя бы немного заинтересован в том, чтоб отыскать этот упомянутый в показаниях свидетелей ствол.
— Что произошло с пистолетом? — спросил он Паркера.
Вопрос прозвучал, словно удар грома посреди ясного неба. И, понятное дело, Паркер даже немного растерялся.
— Каким еще пистолетом? — спросил он. — О чем это ты, мать твою, а?
Оба офицера только что приняли смену. Был вторник, без четверти восемь утра, и на улице стоял страшнейший холод, словно морозов на прошлой неделе было недостаточно. Стекла в окнах дежурки покрывал толстый слой инея, и не было никакой возможности видеть, что творится на улице. Не дай Бог, переворот, а они ничего не увидят и не узнают. И старый маленький радиатор что-то совсем разладился — в очередной раз, — а потому оба офицера полиции не спешили снимать пальто, даже несмотря на то, что заступили на дежурство вот уже минут как пятнадцать.
— Я так понял, официантка, разносившая коктейли…
— Объяснишь ты мне наконец, черт тебя дери, о чем толкуешь? — рявкнул Паркер.
— Коррингтон, Лоутон… Что, забыл? Тот адвокат из Флориды…
— Опять он? Вот прицепился, прямо как пиявка!
— Да ничего он не прицепился. Это я так, сам размышляю.
— Почему бы ему не нанять нас за бабки?
— Нашли тот пистолет или нет?
— Никаких пистолетов на нашем участке найдено не было.
— А ты искал?
— Ну уж тех типов, во всяком случае, обыскал. Всех пятерых, в камере предварилки.
— А кто обыскивал их в баре?
— Да откуда мне знать! Их привели сюда уже в наручниках, всю пятерку. И доставили их не наши, а патрульные. И никаких пушек при них не оказалось, я же говорю.
— А кто сказал тебе, что официантка видела там пушку?
— Один из ребят. С патрульной машины под номером 3.
— Так и сказал: «Официантка видела ствол»?
— Да, прямо так и сказал.
— И как ее имя?
— Официантки? Да почем мне знать!
— Лично у меня сложилось впечатление, что именно ты был детективом, подписавшим протокол.
— Послушай, Стив, а почему бы тебе не послать своего дружка из Флориды к чёртовой бабушке, а?
Лэнфорд М. Оберлинг был куратором музея «Ка Де Пед». Эдакий говорливый семидесятилетний пенсионер из Балтимора, питавший слабость к галстукам-бабочкам, бразильским сигарам и стройным дамским ножкам — не обязательно точно в этой последовательности. И вот во вторник, ровно в девять утра, Кэндейс Ноулз сидела у него в кабинете, обитом панелями красного дерева, что находился на втором этаже. Сидела напротив, и их разделял массивный богато изукрашенный резьбой стол, который, по словам мистера Оберлинга, принадлежал какому-то агенту из Бюро по делам индейцев — еще в те достопамятные времена, когда Флорида не входила в состав США. Он прикурил сигару, выпустил густой клуб дыма в направлении Кэндейс и спросил:
— А вы не курите, мисс Хауэлл? Знаете, последнее время очень многие женщины пристрастились к сигарам.
— Нет, благодарю вас, — ответила она.
И подумала, что скорее поцелует бачок унитаза, чем мужчину, курящего сигары. Интересно, продолжила она свою мысль, найдется ли на свете мужчина, который станет целовать курящую сигары женщину? А потом вдруг вне всякой связи подумала: курит ли сигары Джек Лоутон. И тут же выбросила эту мысль из головы. Она здесь по делу. А дело — прежде всего.
