Ирина Глебова - Выкуп
Здесь, на рауте, ему были знакомы почти все присутствующие, потому он вскоре уже знал: её зовут Ингой, она – ведущий специалист «Фонда Союза предпринимателей». Один общий знакомый, сожалеюще поцокав языком, протянул:
– Ох и хороша баба! Не для простых смертных, конечно! Похоже, её начальник её же и «пашет». – Сладострастно хохотнул. – Умеют же устраиваться люди: и вторая жена топ-моделька завидная, и любовница – хоть куда! А ведь сам-то – кошелёк с ушами, точно про него придумано!
Вадим знал президента «Фонда» – толстенький лысоватый живчик. Что ж… Перебегать дорогу другим было не в его правилах. Однако образ этой красавицы не ушёл из памяти. Инга, Инга… Он часто вспоминал о ней и думал: а ведь она тоже смотрела на него, явно смотрела! И когда вновь увидел её на открытии арт-салона, обрадовался. Кто-то, без всякого намёка с его стороны, стал рассказывать о ней: не замужем, гордая, всех отшивает. И своего начальника – первого. В этот момент Вадим увидел, что Инга смотрит на него, и вдруг она приподняла бокал с шампанским и словно чокнулась с ним на расстоянии. Он, не раздумывая ни секунды, сделал ответное движение своим бокалом и двинулся к ней навстречу.
Она шла к нему через зал – невероятно красивая, в облегающем платье с чёрными и алыми разводами, с тёмными, нежно обрамляющими лицо волосами, лёгкой улыбкой и блестящими миндалевидными глазами… Такой Вадим навсегда запомнил Ингу. Такой он вспоминал её постоянно и сейчас, каждый день, минувший после похорон. Нет, она не останется не отомщённой! Может быть Костя и прав – смерть Инги случайна. Но Вадим хотел знать точно – на сто процентов! Именно тогда он и спросил сына о майоре милиции Кандаурове – человеке, два года назад пришедшем на помощь Олегу и его другу в самый критический момент. Барков интересовался подробностями той истории и знал, что майор Кандауров не просто выследил неуловимого убийцу, но по-настоящему талантливо вычислил его следующую жертву… Несколько дней Барков размышлял и, наконец, принял решение.
Глава 20
Прежде чем закрыть за собой дверь палаты, Викентий поднял руку со сжатым кулаком: «Держись, Миша, всё будет в порядке!» Михаил его жест понял, улыбнулся и кивнул. Он ещё был бледен и слаб от большой потери крови, но опасности для жизни уже не было. А врач, делавший операцию и курирующий раненого, уверенно сказал:
– Теперь ваш коллега будет быстро поправляться. А вот опоздай вы на полчаса… Вряд ли выжил!
Случилось всё три дня назад, в воскресенье. Подполковник Кандауров и капитан Лоскутов были не на службе, однако встретились как раз по служебным делам. Михаил Лоскутов приехал к Викентию домой, чтобы согласовать несколько небольших, но важных деталей по последнему делу, которое они, как обычно, расследовали вместе. Кандауров собирался в отпуск и хотел уже с утра в понедельник отправить всю документацию в прокуратуру. Спохватились, когда стали сгущаться сумерки.
– Всё, Вик, мне пора! – заторопился Лоскутов.
Его, в отличие от Кандаурова, дома ждали жена и дочка. Викентий вышел проводить, по пути, не удержавшись, они свернули к пивному ларьку, и, взяв по кружке, отошли к столику. Вечер был тихий, даже очередь не шумела. В это время и раздался хлопок – негромкий, никто почти не обратил на него внимания. Последнее время можно было свободно купить петарды, и подростки то и дело пускали их в ход – люди уже привыкли. Но Михаил и Викентий мгновенно поняли – это выстрел из оружия. Они переглянулись и, не сговариваясь, пошли в сторону легковой машины, припаркованной у обочины, чуть в стороне. Шли медленно, осторожно, ведь сами были не вооружены.
Мишину прикрывали кусты, они как раз обходили их, когда распахнулась дверца и оттуда, почти к их ногам, вывалился человек. Он стонал, держась за бок, пальцы и рубаху заливала кровь. Почти одновременно с другой стороны машины выскочили двое парней и бросились бежать. Один из них держал сумку.
– Мужики! – закричал Викентий, обернувшись к ларьку. – Скорее вызывайте скорую, здесь раненный! – Потом кивнул Михаилу: – Давай за тем, с сумкой!
Тот, как всегда, понял его с полуслова: обоих бандитов, побежавших в разные стороны, не поймать. Надо сконцентрироваться на одном, и если удастся его задержать, то второй никуда не денется! Тем более что один уже нырнул в тёмный и, скорее всего, проходной двор. Другой, держащий сумку, перебежал дорогу и помчался вдоль набережной реки, к небольшому скверу. Уже хорошо стемнело и он, наверное, думал, что скроется там. Но Викентий с детства жил в этом районе и отлично знал: за сквером – пустырь, с одной стороны которого проезжая трасса, с другой – река, а ближайший мост далеко.
– Мы его достанем, Миша! – крикнул он на ходу. – Только осторожнее, неизвестно, кто из них вооружён. А, может, оба!..
Чудом удавалось Кандаурову не упускать из виду еле заметный движущийся между деревьями силуэт. Но тут по трассе промчались одна из другой три машины, и фары чётко осветили беглеца. Он был совсем близко, затравлено оглянулся и вдруг остановился. Викентий ясно увидел: в руках у него обрез.
– Брось оружие! – крикнул он, отпрянув к дереву.
Но одуревший бандит тут же выстрелил на голос… Скорее всего, он даже не целился, а попал в Лоскутова, слегка приотставшего, случайно. Викентий услышал крик, увидел, как Михаил падает, в два прыжка настиг бандита, страшным ударом свалил его, а выпавшим обрезом оглушил по голове. Бросился к Мише, увидел, что тот пытается приподняться и что правое плечо его залито кровью.
«Правое… Не смертельно!» – мелькнула мысль.
Он тут же сдёрнул с себя рубаху, скомкал её, приложил к ране.
– Зажми, держи покрепче, если можешь! Я сейчас! Старайся не потерять сознание!
Кандауров метнулся к трассе, стал, раскинув руки, посередине. На него уже мчался легковой автомобиль, отчаянно визжа тормозами. Но разъярённый шофёр, распахнувший дверцу, не успел ничего сказать – полуголый возбуждённый человек жёстко бросил ему:
– Я подполковник милиции! Там – мой раненый коллега. Пошли со мной!
Вдвоём они принесли Михаила, уложили его на заднее сидение. Именно в этот момент Лоскутов и потерял сознание. Кандауров сказал шофёру:
– Везите в госпиталь, на улицу Брусилова. Знаете? Это недалеко. Но всё равно торопитесь! Оттуда позвоните по 02. Скажите: подполковник Кандауров в сквере у набережной – вообщем, опишите это место, – караулит задержанного вооружённого бандита. Пусть присылают машину.
Минут через сорок он уже и сам был в госпитале, сидел под дверью операционного зала. Пришлось ждать и волноваться довольно долго, но потом вышедший хирург сказал ему:
– Ранение сложное, но ваш товарищ выкарабкается. Однако опоздай вы на полчасика… Кто знает? Большая потеря крови…
Викентий, конечно, не стал с понедельника оформлять отпуск. Он сдал в прокуратуру все документы по делу убитого студента – они с Михаилом распутали его в прямом смысле «по горячему следу», и суток не прошло. Никогда за всё время службы Кандаурова в уголовном розыске не происходило столько бессмысленно-жестоких убийств, как в нынешние годы! Вот, хотя бы это, последнее… Несколько парней возвращались с ночной дискотеки. Хорошие ребята, студенты, и ушли не поздно. Сергей, один из них, позвонил матери, сказал: «Не волнуйся, уже возвращаюсь». Взяли такси, поехали. Развезли троих по домам, Сергей ехал последним. В ту неделю стояла сильная жара, и даже ночью не становилось прохладнее. Машина проезжала мимо продуктового киоска – сейчас их много появилось по городу, работали и по ночам, – парень попросил таксиста остановиться, вышел, купил бутылку пива. Подошёл, сказал шофёру: «Я тут уже недалеко живу, пройдусь пешком». Расплатился и пошёл в сторону моста, прихлёбывая из бутылки. Это было последнее, что видел водитель машины.
Рано утром из ближайшей многоэтажки – а это был район нового жилого массива, – мужчина с бидоном стал спускаться в ров, к роднику. Днём сюда ходило много людей, выстраивались очереди, чтобы набрать бьющую из земли чистую водичку. В шесть утра ещё никого не было, он шёл один и у опоры моста увидел окровавленное тело молодого человека. Подполковника Кандаурова и капитана Лоскутова подключили к районной бригаде, потому что у них уже лежало поступившее по телефону в четыре утра заявление от женщины: сын не доехал домой. Убитого Сергея опознали мать и друзья, причём ребята утверждали, что он ехал именно домой, не собираясь никуда больше заходить…
Кандауров с Лоскутовым, прибыв на место преступления, сразу обратили внимание: ближе всего находятся пять шестнадцатиэтажных домов, дальше – широкая трасса, и снова – многоэтажки. Но трасса как бы разделяет районы, там, с той стороны, тоже есть мост и ров. А здесь – вот эти пять домов… Служебная овчарка тоже повела именно к этим домам, к двухэтажному корпусу детского садика, зажатого между ними. Там, в одной из беседок, обнаружились следы ночного пиршества – водочные бутылки, смятые разовые стаканчики. Кандауров дал задание участковым инспекторам и розыскникам: искать пьяную компанию. И он сам, и капитан Лоскутов тоже пошли по домам, опрашивать людей. Именно Михаилу дежурная старушка из одной многоэтажки сказала: «Вчера у Юрки гуляли день рождения. Ночью выходили куда-то, злые, нехорошие! Я им сказала, чтоб не шумели, людей не будили, так они… Ох, говорить даже стыдно! Потом только утром вернулись, и сейчас ещё там, всё пьянствуют! Родители-то Юркины уехали на дачу – пусть, мол, молодёжь сама празднует. Разве можно, ведь мальчишки ещё совсем!..»
