Лариса Светличная - Вампиров не бывает
— Я тебе когда-то предлагал серьги. Возьмешь?
— Нет.
— Ты берешь серьги, я беру перстень, — настаивал он. — Идет?
— Серьги не возьму. Перстень теперь твой.
— Жаль.
— Что серьги не возьму? Что перстень твой?
— Просто жаль. Я не думал, что все так обернется, — равнодушно сказал Евгений, и не поймешь, то ли ему действительно жаль, то ли обычная вежливость.
— Мне твои сожаления ни к чему. Скажи, ведь Борис обещал тебя вылечить, но что-то потребовал. Что именно?
— Убить всех, кто был тогда за столом в ресторане.
— Ух ты! Сильно…
Я большими глазами посмотрела на Евгения. Он сидел спокойно, глядел на меня снисходительно.
— Как ты поняла, что я смертельно болен?
— Что непонятного? Ты ж все время повторял: вспоминай меня, да вспоминай меня. Кто угодно поймет, — сделала я глоток чая, которого оставалось все меньше. — Только я не врач, и название болезни не скажу.
— Ну, и я не скажу. Не надо.
— Почему ты меня той же ночью не убил, когда мы ушли из ресторана? — полюбопытствовала я.
— Случайно. Я предлагал на общественном транспорте ехать, можно было вывести тебя где-нибудь в тихом месте, а ты — по людной улице на такси. И ко мне не пошла, — спокойно объяснил Евгений.
Говорила мне бабушка, не целуйся на первом свидании, и к парню в гости не ходи. Кто бы мог подумать, что ее совет пойдет впрок. Только все равно он считает, что я все знаю, догадалась, свидетель и все такое. Беда.
— А при второй встрече? — все-таки глодало меня дальше любопытство.
— Это когда я голову вампира увидел? — улыбнулся Евгений.
— Ну да! — подтвердила я. И далась им всем эта голова вампира. Меня теперь до конца жизни ей будут пинать? Ой, не надо про конец жизни.
— Шутишь?! — вскинул голову Евгений и неприятно улыбнулся. — Мне стало интересно! Я ведь не воспринял тебя всерьез.
— Всеобщее заблуждение, — расстроилась я. Плохо выглядеть молоденькой наивной глупышкой. — Хорошо, насчет меня понятно. Но ты действительно решил всех убить? Совершенно незнакомых людей? Ты же тогда впервые их увидел. И Бориса тоже. Ты ведь даже не знал, с кем общался, и кто тебя на эту встречу пригласил!
— Как ты об этом узнала? — спросил Евгений. К своей чашке с чаем он не притронулся.
— Кто из нас компьютерный гений? — Насупилась я. Сама-то до сих пор с телефоном не разобралась. — Мне только ленивый за эти дни не сказал, какой ты необыкновенно талантливый в технике. Скажи, а хакеры на правительство работают?
— Почти нет. Платят мало.
— Ясно…
Зря правительство так поступает. Польза бы была, определенно.
— Не знаю, как ты вычислил эту компанию, но вычислил. И серьезно за них взялся. Только с Матвеем не получилось, но ты решил его добить позже. А с Константином все удалось. Только осиновый кол зачем?
— Не поверю, что ты не поняла.
— Представь себе, не поняла, — насупилась я.
— Зато поняла, что это был я.
— А кто же еще? Не я. Дмитрий все время был со мной. Матвей еле живой, сама убедилась. Елизавета нам повстречалась на дороге. Я думала о ней, но нет, не она. Она удовольствие получала, когда говорила, что кто-то умер или при смерти. Точно не она. Борис бы руки пачкать не стал, шестерок бы отправил. А многодетный отец в ресторане вообще случайно очутился. Он жив еще?
— Жив. Еще. Ты не хочешь спросить меня, почему ты оказалась с нами?
— Тебя? — удивилась я. — Не хочу. Ты не знаешь. Меня твоя версия не устроит. Она уже по ходу дела образовалась. Мне бы первый вариант. Ты его не знаешь.
— Возможно, первый вариант устарел, и мой устроит тебя больше?
— Не устроит. И серьги не возьму.
— Подумай все-таки.
— И думать нечего, — я отставила пустую чашку. — Евгений, все неправильно, все не так. Когда я искала тебя у машины, ты решил пойти к Борису?
— Решил? Меня никто не спрашивал! — ему тяжело было признаться в своем бессилии.
— И что произошло? Что у вас там случилось? Ты ведь не убил всех, как он требовал. Почему ты потом болел? Что он сделал? Что он тебе сказал?
— Это не важно. Важно, что я сказал ему.
— И что же?
— Я сказал, что передумал. Что меня больше не интересует его предложение. Я к тебе привык. Ты живая. Тебе все интересно. И цветы эти, и кошка, и голова, и кладбище. На кладбище-то зачем пошла?
— Меня не спрашивали, — пожаловалась я. — А ты там что делал?
— Ну, небольшие разногласия с конкурентами, скажем так.
— Борис попросил помочь с ними разобраться? Что у вас с ним произошло?
— Пойдем со мной, узнаешь.
— Не пойду. Серьги не возьму. И еще вот что: зачем было кусать Константина? Что-то связано с твоей болезнью?
Евгений не ответил. Расстроился, чашку взял, но пить не стал, подержал и обратно поставил. Смотрю на него и думаю, что он внешне намного лучше стал, уверенность в себе мужчину определенно красит. Вот бы Янка в гости заглянула, порадовалась бы за подругу. Но не придет, поздно уже, и не надо. Я вляпалась в историю, мне и выпутываться. Если получится, конечно.
— Ты считаешь, что здоров, ведь так, да, Евгений?
— Я чувствую себя хорошо.
— Ты уверен, что это именно то, чего ты хотел? Именно такую жизнь? Получить перстень? Убить всех остальных?
— Нет, остальные мне не нужны. Я пришел забрать тебя с собой.
Интересное предложение руки и сердца. Не ожидала. Неожиданно как-то все произошло, не вовремя. Или любовь не бывает вовремя.
— Почему? — грустно спросила я. — Потому что ты ко мне привык? Потому что я любопытная? Живая? Если я тебя потом возненавижу?
— Готов рискнуть.
— Ради чего? — удивилась я. — Получить то, чего не хотел и ту, которой ты не нужен?
— Но ведь ты выгнала Дмитрия, так?
— И еще побила! — приятно вспомнить. Он хам. Знала, что Евгений где-то рядом и наблюдает.
— Меня не бьешь? — Евгений как-то мгновенно переместился ко мне.
— Нет. Я тоже к тебе привыкла, — грустно созналась я. — Ты мне помогал. И я рада, что ты жив.
— Можешь не радоваться. — Он ушел из квартиры, не оглядываясь, поникший. Бросил напоследок: — Я иду медленно. Если захочешь, иди за мной.
Я не пошла.
На следующий день, выйдя из подъезда, я застала на лавочках во дворе толпу соседок во главе с Ольгой Тимофеевной. Выглядела она значительно лучше, и ее, видимо, выпустили из квартиры посидеть на свежем воздухе. И будто специально к ее выходу образовалась совершенно замечательная, с точки зрения общественности, новость.
— Миля, здравствуй! Знаешь, что здесь ночью произошло?
Я не знала, поэтому подошла поближе к лавочкам и соседкам.
— Вот в этой яме мужчина утонул! — сообщила мне Ольга Тимофеевна таким тоном, будто сама все видела.
— Так я и знала, что не к добру ее выкопали, яму эту! — зло прошипела буйная соседка из второго подъезда. — А если бы ребенок в нее упал?!
Все соседи дружно и возмущенно зашумели. Ясно, что сейчас или сами эту яму закопают, или пойдут начальству жаловаться, по любому, яме в нашем дворе больше не жить.
— Надо было хорошенько яму огородить, забор поставить. А ее только красной ленточкой на столбиках обвязали и все! — возмущались соседи, которых возле лавочек и ямы становилось все больше, из других домов приходили и информацией делились. — Кто же ее ночью-то увидит? Вот мужчина и не увидел. Он не из нашего дома, наверное, приезжал к кому-то, джип рядом с домами стоял.
Я напряглась и осталась слушать дальше, хоть и рисковала опоздать на работу.
— Уже увезли его, и машину эвакуатор забрал. Тут все утро полиция что-то искала. Какие-то люди возле них ходили, говорили, что у него перстень какой-то дорогой пропал! Но ушли эти люди, еще не рассвело, они ушли. Мы с балкона видели.
Я натянула рукав пониже и незаметно обмотала пальцы лямкой от сумки.
— Так может быть это кольцо в яме осталось? — спросил кто-то.
Все посмотрели в яму с водой, но никто туда не полез, стали обсуждать дальше.
— Он бы, может, и жив бы остался, но там под водой торчала острая деревянная палка, она его насквозь проткнула. А кто скорую с полицией вызвал, не знаете? Кто-то видел, как он упал? Не видели? Видели? Что? Веревку увидели оборванную и в яму заглянули? Ночью? Как же он яму-то не заметил, вот горе-то! — запричитали соседки.
Ольга Тимофеевна остановила шум, приказав:
— Мужики, несите лопаты, будем эту яму закапывать! Здесь наши дети все время бегают, дождемся, что туда упадут и колья их проткнут под водой!
Все согласились и пошли за инвентарем. Кольцо искать не стали.
Я пошла на работу. Как рабочий день прошел не помню, он в пятницу у меня короткий, до обеда. Что говорила студентам, тоже не помню, надеюсь, ничего криминального.
Между занятиями мне дозвонилась Яна. Злая, как собака. То есть ее кобель Лапочка вполне добродушный.
