Антон Леонтьев - Девять с половиной идей
Адвокат обвиняемой Арнольд Постейло, вздохнув, полез за платком, чтобы вытереть пот с большого и морщинистого лба. Галстук-бабочка в крапинку, который он, подражая Черчиллю, носил постоянно, съехал набок и растрепался. Постейло знал, что по сравнению с этим молодым человеком выглядит просто жалко. Куда ему тягаться с наиболее перспективным адвокатом в Нью-Йорке, имеющим за спиной не только пару дюжин сложных дел, решенных в пользу его клиентов, но и аристократическое происхождение и, судя по его одежде, машине, образу жизни, репутации и деловым связям, хорошенькое состояние. Семья Ван Бьюккенен, что и говорить, самые настоящие сливки нью-йоркского общества, и Стивен является представителем сего могучего клана.
– Мне нужно кое-что уточнить, – пробормотал Постейло, выходя из-за стола. Он понимал, что Ольге и Стивену надо остаться вдвоем, а он был третьим, разумеется, лишним. Взглянув на часы, он увидел, что до десяти оставалась пара минут, и семенящим шагом стал расхаживать по паркету недалеко от барьера, отмахиваясь от журналистов, просивших у него интервью или хотя бы комментарий всего в три-четыре слова.
– Ты пришел, Стивен… – сказала Ольга, и в ее словах заключалось куда больше, чем казалось на первый взгляд. Со стороны же можно было подумать, что клиентка, обвиняемая в двойном убийстве, ведет неторопливый разговор со своим адвокатом, который обещает ей сенсационную победу.
– Да, я пришел, чтобы помочь тебе, – ответил Стивен. – Прости, что меня не было в день начала процесса, но…
– Я понимаю, – сказала Ольга, – ведь…
– Да, – продолжил он, глядя ей в глаза, – моя семья была против, они и сейчас против того, чтобы я участвовал в этом деле. Но ты ведь знаешь, как я люблю тебя. Кроме тебя, у меня никого нет, и та трусость, сиюминутный конформизм уже в прошлом… Если бы здесь не было журналистов…
Ольга положила на его загорелую и мускулистую ладонь свою руку, и это было ответом на его признание в любви. Она знала, что рано или поздно так случится, ведь она полюбила его с того самого дня, когда впервые увидела Стивена Ван Бьюккенена, молодого красавца-адвоката, высокого, темноволосого, закончившего Гарвард…
– Я знала, что ты придешь, – прошептала она. – Я ждала тебя… И я убеждена, что ты поможешь мне… Ведь ты единственный, кто верит, что я не убивала ни Клиффорда, ни его мать. Хотя поверить этому трудно, все думают, что ради четырех миллиардов долларов можно изменить моральным принципам. Поэтому единственное, что я могу противопоставить обвинению, – это свое слово. Я невиновна, Стивен…
– Я верю тебе, – ответил тот, и в его глазах вспыхнул огонь страсти. – Я верю тебе, и мы сможем доказать это. Однако нам предстоят тяжелые испытания. Из конфиденциальных источников в Генпрокуратуре я сумел узнать, кого Джейсон Мэрдок готовит в свидетели обвинения. Он думает, что показания этих людей сумеют убедить всех в твоей виновности. Это отпрыски семейства Маккинзи – младшая сестра Клиффорда Кимберли и его странный братец Элвин. Кстати, они уже здесь. Обернись, но только осторожно, они слева…
Ольга, не привлекая внимания, словно автоматически окидывая взглядом бурлящий зал, посмотрела туда, куда еле заметным кивком указывал Стивен. Там сидела сестра ее мужа Кимберли, самая стервозная и алчная женщина, с какой Ольге когда-либо приходилось сталкиваться.
Кимберли была тварью, но она была очень эффектной и шикарной тварью. Она явно не жалела денег своего покойного брата и многочисленных бойфрендов – облегающее черное платье, явно от самого стильного и экстравагантного кутюрье, видимо, траур по усопшему Клиффорду, облегало ее безупречную фигуру, огромная белая шляпа скрывала лицо, глаза прятались за темными очками, сделанными на заказ в единственном экземпляре… Подать себя Кимберли умела, недаром она когда-то была знаменитой манекенщицей, и пробовала сниматься в Голливуде, и уже пару лет являлась не последним человеком в концерне Клиффорда. Оказывается, она не была обделена и коммерческой хваткой, которая в основном базировалась на умении вцепиться в жирный кусок своими беленькими зубками и, мило улыбаясь или ложась в постель с тем, с кем нужно, в итоге получить желаемое. А желала она одного – как можно больше денег. Впрочем, недостатка в поклонниках и безумно влюбленных у Кимберли никогда не было, практически все мужчины, с которыми она общалась, рано или поздно попадали в ее сети.
– Но что они могут представить суду? – спросила Ольга. – Ведь я в самом деле невиновна, у них нет абсолютно ничего…
– Оля, – сказал Стивен, смешно коверкая русское уменьшительное имя, – ты же понимаешь, что ради возможности заполучить состояние Клиффорда, которое, в случае, если тебя признают виновной в его смерти, конфискуют и в судебном порядке передадут другим наследникам, то есть Кимберли и Элвину, они пойдут на все. Они так и жаждут заполучить его компьютерную империю… И это не шутка!
Ольга взглянула на брата Клиффорда, Элвина, который всегда был темной лошадкой. Художник, странный человек, намеренно отказавшийся от возможности стать одним из богатейших людей Америки, он выбрал свой путь и не имел ничего общего со старшим братом. Ольга вспомнила те несколько случаев, которые дали ей понять, что Элвин влюблен в нее, один раз он пытался признаться ей в любви… Может быть, то, что она отказала ему, и сделало его ее врагом, теперь он хочет отомстить за унижение и одновременно, забросив свое бесперспективное занятие живописью, подняться на самый верх социальной лестницы. Его внешность и правда мрачна – глубоко посаженные глаза, длинные вьющиеся волосы, богемная бородка, похожая на те, которые носили во времена мушкетеров… Она не могла поверить, что этот человек, когда-то признававшийся ей в любви, теперь даст показания против нее. Зная, что она невиновна… Но четыре миллиарда долларов…
Представитель суда объявил, что заседание начинается и ведет его достопочтенная судья Ида Джоунз. Было три минуты одиннадцатого…
Первым потребовало слово обвинение. Заместитель окружного прокурора Джейсон Мэрдок сделал официальное заявление, эхом отозвавшееся в зале, что обвиняемая Ольга Маккинзи предстанет перед судом по обвинению в совершении двух убийств, о чем и было сообщено ей и ее адвокату в надлежащей форме.
– Возражения есть, мистер Постейло? – спросила судья у адвоката Ольги.
Тот, заметно волнуясь, так как этот процесс мог вознести его высоко или, что более вероятно, низвергнуть в пропасть забвения и беспросветного прозябания в своей жалкой конторке, сказал:
– Никаких, ваша честь. Обвинение сделало все в полном соответствии с законом…. – Он запнулся, посмотрев на присяжных, а потом добавил: – Кроме того, ваша честь, я хотел бы поставить суд в известность, что наряду со мной миссис Маккинзи будет защищать и другой представитель адвокатуры, мистер Стивен Ван Бьюккенен…
Суд учел это пожелание защиты, сочтя его правомерным. Джейсон Мэрдок, сладко улыбаясь и чем-то напоминая главную героиню сериала «Челюсти», заметил, что это полное право миссис Маккинзи, записанное в американской конституции. Было слышно, как он сделал ударение на слове «американской», явно намекая, что для кого-то это пустой звук.
Первыми показания давали те, кто обнаружил бездыханное тело мистера Клиффорда Маккинзи девятого августа в его особняке в предместье Нью-Йорка.
– Причина смерти мистера Маккинзи могла быть определена визуально? – спрашивал Мэрдок одного из патрульных, которых вызвала горничная.
– Вряд ли, сэр, – ответил тот. – У меня вначале сложилось впечатление, что это удар или проявление какой-то сердечной болезни. Хотя его лицо… оно было уж слишком синим, прямо-таки неестественным.
– При геморрагическом инсульте это вполне типично, – заметил Стивен.
Мэрдок продолжал улыбаться, и следующий его вопрос звучал так:
– И каково же было заключение полицейских экспертов, производивших вскрытие, о причине смерти мистера Маккинзи? Геморрагический инсульт?
– Ваша честь, не кажется ли вам, что целесообразнее было бы спросить об этом самих экспертов? – подал голос Стивен.
– Мы успеем сделать и это, – парировал Мэрдок, – но если вы, мистер Ван Бьюккенен, отказываете в компетентности офицеру полиции… Кроме того, заключение уже раз пятьсот было опубликовано во всех газетах и прозвучало во всех выпусках новостей.
– Протест отклоняется, – провозгласила судья Джоунз. – Говорите, офицер.
– Причиной смерти, как было установлено, послужило острое отравление одним из редких растительных ядов – физостигмином.
– И сколько времени мистер Маккинзи был мертв, по вашим приблизительным, разумеется, подсчетам, к тому моменту, когда вы его увидели?
– Мы прибыли в дом в начале восьмого вечера. По-моему, мистер Маккинзи был мертв около получаса.
– То есть не исключено, что алкалоид попал в желудок жертвы с пищей, принятой за ужином. Повторяю, не исключено… Спасибо, офицер, разумеется, компетентный эксперт, допроса которого так жаждут обвиняемая и ее адвокат, конкретизируют ваши показания.
