Антон Некрасов - Джихад-Такси 2008
— Как так? — Даур шумно выдохнул. Его пальцы сжались вокруг ручки вилки. Дыхание стало частым. Ногти от сильного нажима побелели. — Ты хочешь сказать, что это Гурам все подстроил, да?
— Угу, — промычал Амиран, обсасывая косточку от куриной ножки.
— Но как же так, слушай? Чтобы земляк земляка так обманывал? — Даур опустил взгляд, подыскивая подходящие случаю слова. — И ты все знал? Почему ты не сказал, Амиран?
— Даур, — Амиран спокойно пододвинул приятелю блюдо с остатками курицы. — Каждый человек должен сам расставаться со своими иллюзиями. Ты бы мне все равно не поверил, да?
Даур повернул голову в сторону дороги. Молча смотрел несколько минут на проносящиеся по Дмитровскому шоссе автомобили. Было совсем темно. В воздухе уже чувствовалось близкое присутствие зимы. Похолодало. Посетителей в шашлычной стало меньше. Однако Даур всего этого не замечал. Его глаза бездумно блуждали по мелькающим огонькам фар и габаритных огней. Амиран не торопил его. Он смочил в остатках соуса очередной кусок остывшей курицы.
— А откуда ты все это знаешь? — спросил наконец Даур.
— Жизнь научила, да? — Амиран указал подбородком на блюдо с курицей. — Ты ешь-ешь, дорогой. А то совсем остынет. Сумбат — хороший повар. Про таких в Абхазии говорят: и вертел цел, и мясо обжарено…
Сумбат, видимо, услышал слова земляка и обернулся к гостям. Свет от электрической лампочки, укрепленной над очагом, выхватил из темноты его лицо. Оно расплывалось в добродушной улыбке.
— А может, ты ошибаешься? — осторожно предположил Даур.
— Ты снова начинаешь ту же песню. Не веришь — не надо. Сам убедишься, да? Сумбат вон подтвердит, и у меня такой случай был, — Амиран отодвинулся от стола.
— Неужели Гурам и на тебя людей натравил?
— Ты точно как с луны свалился, — Амиран рассмеялся. — Это было, когда я уже год у Гогричиани проработал. Взял однажды на Павелецкой пассажира. До Петровки, говорит. Ну, мы доехали, да? Он выходит. Я отъезжаю несколько метров от места, где он сошел, а назад в зеркало замечаю, что на заднем сиденье сумка его осталась. И главное, когда он ее туда положить успел? Я не заметил даже.
— И что? — нетерпеливо поторопил рассказчика Даур.
А то, что он меня догоняет. Я отдаю ему сумку. Ну, он ее при мне смотрит, все как положено, да? Достает оттуда записную книжку. Снова заглядывает. Говорит, а ну, посмотри, там не кошелек мой на пол выпал? И еще коробочка была с колечком… Я, как осел, лезу на заднее сиденье. Смотрю на пол — ничего нет, да? Под сиденьями пошарил даже. Я ему, брат, мол, не выпал твой кошелек. Ты его где-то в другом месте, видать, оставил. Нет, говорит, ты украл. И корки мне в лицо. Из милиции, да? Гурам за меня тогда тоже заплатил.
Амиран грустно глянул на Даура. Глаза друга были широко раскрыты. Он растерянно смотрел прямо перед собой.
Амиран же как ни в чем не бывало принялся доедать кусок курицы. Даур долго еще смотрел на огни проезжающих мимо автомобилей, осмысливая услышанную историю.
Через несколько минут к застолью присоединился Сумбат. Он принес гостям второе блюдо с горячей курицей и тарелки дымящейся абысты-мамалыги.
Сумбат взял из блюда куриное бедрышко и подал его Амирану. Положил в тарелку Даура кусок грудинки.
Даур продолжал бессмысленно следить за движением транспорта на автостраде. Он выглядел крайне подавленным.
— Беда у него, — тихо пояснил земляку Амиран. — Попал на деньги. Переживает, да? Недавно здесь. Не пообтерся еще.
Сумбат глянул на Даура своей добродушной располагающей улыбкой. Хотел что-то спросить, но Амиран поспешил своевременно сменить тему разговора.
— Расскажи, как у тебя дела? — обратился он к Сумбату.
— В Сухуми был, к дочери ездил, — Сумбат отправил в рот кусок мяса. — Гозар тебя в гости звал.
Рустам принес чайник и разлил горячий чай в керамические кружки. Даур невольно стал прислушиваться к тому, о чем говорят земляки.
— Куда мне теперь? — Амиран сложил ладони лодочкой и стал осторожно греть их над поднимающимся из чашки паром. — Я и не смогу теперь жить там. Так получается. В Абхазии я уже чужой, и не москвич я…
— А Даур откуда? — поинтересовался Сумбат.
— Из Пицунды… — сам ответил Даур.
— Э-э-э, у меня двоюродный брат в Лдзаа, Мелик, — радостно вставил Сумбат.
— Мелик? Знаю его, — просиял молодой человек. — Он мой «Уазик» ремонтировал…
Даур, несмотря на всю тяжесть своего положения, постепенно втянулся в беседу. Воспоминания о родине были приятны всем троим сотрапезникам. Вскоре, когда последний клиент покинул кафе, к ним присоединился и Рустам. Время пролетело совсем незаметно.
Прощаясь, гости горячо поблагодарили Сумбата.
— Что для друга сделал, все твое, — ответил им на прощание хозяин.
Даур с Амираном вышли из шашлычной, когда на часах было около одиннадцати. Щеки пощипывал легкий морозец, а стекла автомобилей были покрыты тонким слоем инея.
Трасса опустела.
— Человек держится человеком, как плеть кольями, — сказал Амиран, когда они оба подошли к своим машинам. — Хороший друг лучше плохого брата. Правду у нас в Абхазии говорят…
В Южное Бутово друзья вернулись в начале первого часа ночи. Гаражи уже погрузились в кромешную тьму, если не считать тусклого света, который отбрасывал полумесяц. Еще издалека Даур и Амиран увидели, что дверь офиса была открыта. А подъехав ближе, приятели смогли разглядеть и стоящую рядом с входом иномарку. Это был красный автомобиль модели «Фольксваген Нью Бита, 1,8 Т».
* * *— Ты его убил? — Диана слегка поддела носком красного полусапожка распростертое на полу тело Астамура Шенгелиа. — Мне кажется, он живой. И даже сознание не потерял…
Джемал стер рукавом кровь с рукоятки своего «ТТ», сунул оружие обратно за брючный ремень и склонился к лежащему у его ног Шенгелиа. Удар по темечку получился куда сокрушительнее, чем планировал Джемал. Убивать Шенгелиа он совсем не собирался. Только оглушить его, вывести из строя, но это максимум. И то потому, что Джемал совсем не горел желанием померяться силами с этим амбалом в рукопашном поединке. Ему и Диане повезло, что они смогли застать Астамура врасплох.
Шенгелиа с трудом пошевелился и приоткрыл глаза. Его блуждающий взгляд никак не мог сфокусироваться на налетчиках. Из рассеченной кожи на голове за ворот рубашки текла тонкая струйка крови. И тем не менее он был жив. Джемал удовлетворено кивнул.
— Все в порядке, любимая, — сказал он, обращаясь к стоящей рядом Диане. — Я только слегка оглушил его. Жить будет…
— Добей его, — сухо потребовала девушка.
— Зачем? — удивленно воззрился на нее Джемал. — К чему нам такой грех на душу?..
— Он нас видел.
— И что? Завтра к утру, когда он кому-нибудь сможет рассказать об этом, нас не только не будет в Москве, но и в России, — пижонским жестом Джемал пригладил волосы. — А вот связать его будет нелишним. И кляп нужен.
Он огляделся по сторонам и почти сразу обнаружил то, что ему было нужно. Грязная ветошь, оброненная кем-то из водителей, валялась как раз рядом со столом управляющего. Джемал поднял ее, вернулся к Астамуру и грубо затолкал ветошь ему в рот. Шенгелиа даже не сопротивлялся. Он все еще балансировал на грани реальности и забытья. Джемал вынул из кармана моток бечевки. Перевернул Астамура на спину.
— Сейчас сделаем все в лучшем виде, да? — усмехнулся он.
— Ну ладно, — презрительно бросила Диана. — Ты пока возись с этим кабаном, а я займусь тем, ради чего мы и пришли.
Девушка развернулась и, постукивая невысокими каблучками по бетонному полу, направилась в дальний угол бокса, где на стене висел чехол от «Жигулей». Джемал посмотрел ей вслед. Даже сейчас, с учетом обстоятельств, он с трудом мог оторвать взгляд от своей возлюбленной…
С Дианой Гогричиани Джемал встречался уже более полугода, и все это время ему приходилось тщательно скрывать эти отношения от отца. Нугзар, если бы узнал, пришел бы в бешенство. То же самое, как было известно Джемалу, делала и Диана, ни словом не обмолвившись своему родителю о личности избранника. Хотя Джемал подозревал, что девушкой двигали совсем иные мотивы. Диана отчаянно ненавидела отца. Причины оставались для молодого человека неизвестными, да он и не расспрашивал ее о них. Важен был сам факт…
А вот Джемал любил и уважал своего отца. Однако навязчивая идея Нугзара задавить Гогричиани ставила под угрозу будущее самого Джемала. Бизнес бизнесом, но молодой человек хотел просто быть рядом с любимой и радоваться жизни. Большего ему и не требовалось.
Решение забрать все, что принадлежит Гураму Гогричиани, и свалить в какую-нибудь недорогую страну с либеральным иммиграционным законодательством созрело у Джемала с Дианой сравнительно недавно. Месяца три тому назад… А родители потом пусть разбираются между собой, как хотят.
