Феликс Фрэнсис - Азартная игра
Я решил, что раз меня попросил заняться этим делом Джолион Робертс, ничего не остается, кроме как отправить короткое сообщение по электронной почте тому Димитру Петрову и попросить его выслать мне фамилии и адреса управляющих электроламповым заводом Бэлскота, если они у него имеются.
Когда же некоторое время спустя я понял, что отправлять e-mail мистеру Петрову, который сам участвует в этом мошенничестве на сотни миллионов евро, не слишком хорошая идея, было поздно. «Птичка» вылетела из гнезда, и вернуть ее назад было уже невозможно.
Но ведь и особого вреда я этим не причинил, верно?
Я закрыл компьютер, взглянул на часы. Без четверти пять, так что можно сделать себе чашечку чая.
И тут вдруг я заметил, что Клаудия оставила счет от последней оплаты за мобильник с распечаткой переговоров на разделочном столике, рядом с чайником. Я не мог преодолеть искушения и взглянул на него.
Наверное, я искал незнакомые мне номера, по которым она регулярно звонила. Был один номер, на который она последние две недели звонила каждый день, а иногда даже несколько раз в день.
И что теперь делать? Позвонить на этот номер и спросить, с кем это так часто говорит моя девушка? Нет, конечно. Но я переписал номер в свой мобильник, просто на тот случай, если вдруг передумаю.
Клаудия пришла домой в пять тридцать, я сдержал любопытство и не стал спрашивать ее, где она болталась и почему отключила телефон.
– А ты чего не на работе? – спросила она.
– Патрик отправил меня домой, – ответил я. – Грегори считает, что я подрываю репутацию фирмы. И Патрик думает, что мне лучше отсидеться какое-то время, взять отпуск, не появляться в конторе, пока все не утрясется.
– Но это просто смешно, – заметила она. – Полиция тебя отпустила. У тебя железное алиби.
– Я это знаю, и ты знаешь, – сердито ответил я. – Но большинство людей, да будет тебе известно, верят всему, что пишут в газетах.
– Эти чертовы газетенки! – злобно фыркнула она. – Нельзя разрешать им публиковать имена людей до того, пока им не предъявили официальное обвинение.
«Или не признают виновными в суде», – подумал я. Но я также знал, что полиция втайне заинтересована в разглашении имен тех, кого выпустили почти сразу после задержания, – на тот случай, что вдруг возникнет потенциальный свидетель.
– Патрик говорит, через несколько дней все утрясется, – сказал я. – Считает, что люди все забудут.
– Надеюсь, он прав, – буркнула она.
Я тоже очень на это надеялся.
– Ну, что, купила себе платье? – спросил я.
– Какое платье?
– Перестань, дорогая, – с легким раздражением заметил я. – Платье, которое ты собиралась надеть на премьеру в среду.
– А, это, – рассеянно отмахнулась она. – Наверное, завтра схожу. Сегодня днем не получилось.
Мне даже думать не хотелось, почему не получилось. И спрашивать я не стал.
– И сколько же дней ты не должен ходить на работу? – спросила Клаудия в наступившей неловкой тишине.
– Может, неделю, – ответил я. И призадумался: наверное, ее интересует нечто другое, нежели моя карьера и репутация, поэтому и спросила. – Вместо этого поеду, пожалуй, на скачки.
– Вот и правильно, хорошая идея, – сказала Клаудия. – Тебе давно пора отдохнуть от всех этих людей и цифр.
Возможно, пришла пора заняться совсем другими людьми и цифрами.
Глава 09
В субботу днем я собрался с духом, сел на поезд в Ватерлоо и поехал на скачки в Сэндаун-Парк.
– Черт побери, – пробормотала Джен Сеттер. – Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь. Думала, тебя уже засадили в Тауэр.
– Как видишь, не совсем, – сказал я.
Мы стояли на траве, неподалеку от парадного круга, рядом со статуей лошади по кличке Особый Груз.
– Так ты это сделал? – со всей серьезностью спросила Джен.
– Ну, разумеется, нет, – ответил я. – Полиция меня не отпустила бы, если бы считала, что я пытался убить Билли. У меня железное алиби.
– Тогда кто?
– Не знаю, – ответил я. – Но точно не я.
– Чтоб мне провалиться на этом месте! – воскликнула Джен. – Тогда выходит, настоящий убийца на свободе, шастает где-то поблизости.
– Причем не один, их полно, – заметил я. – Убийца не только Билли, но и Геба Ковака.
– А кто такой Геб Ковак? – спросила она.
– Парень, которого застрелили в Эйнтри в прошлую субботу, – ответил я. – Мой коллега по работе.
– Тогда, значит, ты его убил?
– Джен, – с нажимом произнес я. – Я никого не убивал и не пытался убить. Ясно тебе?
– Тогда почему тебя арестовали?
Я вздохнул. Люди, даже добрые твои друзья, верят тому, что написано в газетах.
– Кто-то донес полиции, что Билли кричал на меня в Челтенхеме, спрашивал, за что я собираюсь убить его. Сложили два и два, и у них получилось пять. Вот и все. Они превратно истолковали ситуацию.
– Почему Билли кричал на тебя?
– Поспорили из-за инвестиций.
Джен вопросительно приподняла бровь.
– Это конфиденциальная информация, – сказал я. – Ты же не хочешь, чтоб я рассказывал о твоих инвестициях каждому встречному и поперечному, верно?
– Нет, – согласилась она. – Но ведь и не меня нарочно сбили с велосипеда.
Попала в самую точку, но правила есть правила, и я обязан их соблюдать.
– Пусть Билли тяжело ранен, но он все равно остается моим клиентом.
«Хотя, конечно, и у конфиденциальности есть пределы», – подумал я.
В пятницу вечером мне позвонили из полиции Уилтшира и вызвали на допрос. И я провел время с двумя их представителями, в деталях и поминутно вспоминая все события вторника и среды на скачках в Челтенхеме, а также все, что связано с инвестициями Билли Серла.
– Это правда, что вы должны мистеру Серлу сто тысяч фунтов? – вопрос первого полицейского прозвучал, как выстрел.
– Нет, – спокойно ответил я. – Лично я ничего ему не должен. Билли Серл мой клиент, я его финансовый консультант, а это означает, что я давал ему рекомендации по размещению капиталов. В целом он инвестировал через меня около ста пятидесяти тысяч фунтов, а потом вдруг во вторник заявил, что ему срочно нужны все эти деньги, наличными. И он очень огорчился, даже рассердился, когда я сказал ему, что на то, чтоб реализовать через продажу все его ценные бумаги, уйдет несколько дней.
– Как думаете, зачем мистеру Серлу вдруг так срочно понадобилась такая сумма? – спросил второй полицейский.
– Он сказал мне, что задолжал какому-то парню сто тысяч и что ему нужно расплатиться с ним самое позднее в среду вечером. Иначе…
– Иначе что? – в унисон спросили они.
– Билли был напуган и, когда я сказал ему, что деньги поступят в банк не раньше, чем в пятницу, пробормотал нечто вроде: «до пятницы еще дожить надо».
– Это точные его слова?
– В целом да, – ответил я.
– А он говорил, кто этот человек?
– Нет. Но было ясно: он его очень боится. Почему бы вам не спросить самого Билли?
– Мистер Серл находится в критическом состоянии, – ответил один из них. – У него тяжелейшие ранения головы, в сознание пока не пришел, и неизвестно, придет ли вообще.
«Нет, это просто ужасно, – подумал я. – За все эти годы скачек Билли перенес столько падений, а тут вдруг какой-то мерзавец сбивает его автомобилем с велосипеда и наносит тяжелейшие ранения головы. Несправедливо».
– Не думаю, что сбить кого-то с велосипеда – самый надежный способ прикончить человека, – заметил я. – Откуда было знать этому типу, что Билли будет ехать на велосипеде именно в это время?
– Мистер Серл ездил на велосипеде в Лэмбурн каждый день в одно и то же время. Очевидно, то было своего рода тренировкой, и все кругом это знали. К тому же машина летела на огромной скорости.
– Пусть даже и так, но все равно менее надежный способ, нежели, к примеру, стрельба. – В этот момент я подумал о Гебе и о том, что с ним случилось в прошлую субботу. – Так вы абсолютно уверены, что это покушение на убийство?
– Да, мы расцениваем это происшествие как попытку убийства, – довольно неуверенно ответил один из них.
«Но это вовсе не означает, что так оно и есть на самом деле», – подумал я.
– Давайте вернемся к человеку, которому задолжал мистер Серл. Вы абсолютно уверены, что он даже не намекнул, кто бы это мог быть?
– Абсолютно, – ответил я. – Билли только и сказал, что должен денег одному парню.
Но зачем убивать того, кто должен тебе деньги? Ведь тогда нет никаких шансов вернуть долг. Возможно, нападение служило своего рода предупреждением. Или же напоминанием, что надо заплатить, и этот тип просто зашел слишком далеко. Или то было какое-то послание другим? Дескать, заплати, иначе с тобой случится то же, что и с Билли?
– «Рейсинг пост» намекала на то, что это как-то связано с букмекерством.
– Досужие домыслы, – сказал я. – Лично мне Билли ничего такого не говорил. Даже подчеркнул, что не может сказать мне, кому и почему должен эти деньги.
– Так почему он все-таки кричал, что вы его убиваете?
