Анна Данилова - Рождественский детектив (сборник рассказов)
– Помада розовая?
– Кажется, да.
– А что, если эти две женщины, объединив усилия, в смысле, запланировав убийство, сначала убили Владимира, а потом уже Лидия помогла выпрыгнуть из окна Вере? Или наоборот, осознав, что она совершила, Вера сама выбросилась из окна…
– Или одна из женщин убила Владимира (причин может быть множество, начиная с ревности и кончая тривиальным денежным долгом), а потом убила другую, то есть кто-то из женщин действовал в одиночку… Да, жаль, что Лидия молчит.
– А может, она симулирует?
– Кто знает… Она вообще может сойти с ума, если, к примеру, у нее нервы не в порядке и она увидела, как на ее глазах погиб кто-то из близких ей людей. Это мог быть как Владимир, так и Вера.
– Лиза, мы же абсолютно ничего о них не знаем!
– Эх, Глафира, это-то и интересно! Давай попытаемся выяснить, кто они такие.
– С чего начнем? С одежды? Обуви?
– У них с собой была дорожная сумка, я ее заметила в спальне, за кроватью. Вероятно, как только они прибыли, Вера, хозяйка, пригласив их в спальню, предложила располагаться, поставить сумку туда-то, вещи, быть может, повесить в шкафу…
– Это если они достаточно близкие люди, родственники, к примеру…
– А если не близкие, то зачем вообще приехали с ночевкой? И, главное, что за праздник такой, повод для встречи?
– Так Рождество! Однако вопросов, как всегда, больше, чем ответов. Итак. Вещи. Принимайся, Глаша, за работу. Только сначала давай наденем перчатки…
Глафира со знанием дела открыла дорожную сумку и выложила на кровать содержимое. Красное платье, красные туфли. Вызывающее дешевое белье. Новая семья со средним достатком. Вещи Владимира – добротные, но какие-то скучные. Костюм, пуловер, две рубашки – одна белая, другая голубая. Не новые, но хорошо постиранные. Носки – новые. Бритвенные принадлежности – все новое, дорогое.
На дне сумки Лиза обнаружила конверт с деньгами – десять тысяч долларов.
– Мне почему-то думается, что эта парочка приехала сюда вроде как в свадебное путешествие, они же только что поженились…
– Месяц тому назад.
– Свадебное путешествие москвичи (предположим) решили провести в нашем провинциальном (пусть и горячо мною любимом) Саратове? На квартире Веры Береговой? Но почему? С такими деньгами они могли бы поехать куда-нибудь на острова, в теплые страны…
– Понятия не имею… Может, это и не свадебное путешествие… Может, у этой пары были какие-то дела у нас? Да уж, работать вслепую, не зная, кто эти люди и, главное, что их связывало, – не тратим ли мы время впустую?
– А мне интересно… Понимаешь, Глафира, мы должны найти в этой квартире нечто такое, что поможет нам понять, что же произошло в этих стенах… Не знаю… Но чувствую. Какую-то мелочь. Деталь, на которую не обратили внимания эксперты.
Глафиру так и подмывало сказать, что, мол, фантазии у тебя не занимать, но она промолчала, зная, как часто Лизу выручала именно интуиция. В сущности, это качество, развитое непомерно, и позволяло Лизе в ее сложной работе добиваться фантастических результатов. Ведь мало того, что она была прекрасным, толковым адвокатом, так еще и сама нередко участвовала в адвокатских расследованиях и выручала самых, казалось бы, безнадежных (обреченных) клиентов.
Но вот что можно было найти в квартире, если убийства – бескровные, нет тебе ни пули, ни пистолета, ни ножа, ни стрелы с арбалетом… Электроприбор, предположительно – щипцы для завивки, которым был убит господин Бронников? Где он? Понятное дело, что убийца от него избавился.
Как проник этот убийца в квартиру? Следов взлома не обнаружено – это факт. Значит, Вера открыла дверь сама, впустила его, ничего не подозревая… Это может быть кто-то из окружения…
– Вот смотри, Глаша. Сидит эта троица за столом, так? Звонок в дверь. Кто-то пришел. Хозяйка пошла открывать. Пришел убийца. Если человек посторонний и малознакомый или, что тоже может быть, с которым она находилась в приятельских отношениях, но не в такой степени, чтобы приглашать за стол, то, поговорив с ним, она бы не стала впускать его в дом. Логично?
– Предположим.
– Но убийца-то был в доме! А не остался стоять на пороге. Он вошел. То есть она впустила его. Спрашивается: почему же она не пригласила его сесть за стол, не угостила его, тем более что еды было на большую компанию?
– Разные бывают ситуации…
– То есть этот человек не относится к числу ее друзей или близких знакомых, родственников.
– Получается, что так.
– Но тогда что делал этот посторонний в ее доме? С какой озвученной целью он к ней пришел?
– Вариантов, как всегда, много.
Спустя еще какое-то время, после тщательного осмотра квартиры, вещей и документов хозяйки, они выяснили, что она – заведующая детским садом. В ее шкафах и письменном столе было найдено огромное количество альбомов с фотографиями детей – выпускников детского сада. Сама же Вера Васильевна Береговая на всех снимках производила впечатление очень милой, душевной и весьма привлекательной женщины с печальными, задумчивыми глазами. Несмотря на ее должность, наряды у нее были лишены строгости, но полны изящества, женственности, это были нежные кружевные блузки, облегающие, романтического покроя платья, костюмы мягких теплых тонов.
– Знаешь, у нее такое лицо… – проговорила Лиза, рассматривая очередной снимок, – что вполне допускаешь версию самоубийства… В ее взгляде чувствуется какой-то надлом, трагизм и отчаяние… По-моему, она была страшно одинока. И еще – ни следа присутствия в ее жизни мужчины. Ни фотографий, ни писем, ни каких-то выцветших записочек, дорогих сердцу, ты понимаешь меня, Глаша?
– Она жила одна, ни с кем не встречалась, как мне кажется, и полностью отдавала себя чужим детям… Ведь собственных-то у нее, как я поняла, не было. Ни одной фотографии, где она была бы с ребенком. По сути, детский сад и был ее семьей.
– Очень аккуратная женщина, – констатировала Лиза, перебирая в руках цветные снимки, благодарственные грамоты, поздравительные открытки, памятные награды. – У нее каждая вещь знала свое место. Но все равно, меня не покидает ощущение, словно этот видимый порядок, это стремление все разложить по полочкам – не что иное, как желание компенсировать то психическое брожение и беспорядок в душе, тот ворох сложных проблем, какой бывает в жизни одинокого человека. Признаюсь тебе, что чем больше я провожу времени в этой опустевшей квартире, тем больше мне нравится эта женщина – Вера Береговая. Думаю, она была бы просто образцовой женой…
– Смотри! – воскликнула Глафира, доставая из сумочки дешевой кожи (белой, с красным кантом) бархатный темно-синий футляр. – Колье и сережки… Да какое все красивое!!! Золото, изумруды, брильянты…
– Думаю, ты понимаешь, чья эта сумка?..
– Конечно! Разве Вера стала бы покупать себе такую яркую безвкусицу! Я сразу поняла, что эта сумка принадлежит ее гостье – Лидии. Вот только хотелось бы узнать: ей ли принадлежат эти украшения? А что, если она их украла, а потом столкнула Веру с подоконника?
– Да, а затем, чтобы ей уж никто не мешал в этой жизни, покончила со своим мужем? – усмехнулась Лиза, но сумку и содержимое внимательно рассмотрела. Четыре дешевые яркие помады, флакон туалетной воды, пудреница с потертыми золочеными краями, грязный носовой платок, пакетик с искусственными ногтями и бутылочкой с клеем, плитка шоколада, кошелек с пятнадцатью тысячами рублей с мелочью, порванная серебряная цепочка…
– Такая сумка и… изумруды… Господи, ну почему она молчит? – воскликнула Глафира. – Я задала бы ей тысячу вопросов! Откуда у нее эти украшения? Кто приходил в квартиру, когда они сидели за столом? Кем они друг другу приходятся – родственники ли, друзья-знакомые? О чем они говорили за столом?
– Ладно… Поставим сумку на место. А я все удивляюсь, как же это эксперты не взяли эту коробку на экспертизу? И что они вообще здесь делали?
– Искали улики, – пожала плечами Глафира.
В кладовке обнаружился еще один холодильник, в котором Глаша нашла торт. Бисквитный торт с кремовыми розочками, высокий, пышный, явно домашнего производства. В форме сердца. И целый. От него не отрезали еще ни одного кусочка.
Лиза заглянула через плечо Глафиры и присвистнула:
– Мечта, да? Ты же больше всего на свете любишь такие…
– Знаешь, Лиза, у меня такое чувство, будто бы мы без разрешения вторглись на чужую территорию…
– Так оно и есть.
– Вот только теперь, когда эти люди погибли, какая им разница, найдем мы убийцу или нет? Они же все равно не воскреснут… Смотри, хозяйка погибла, а все осталось… Кто все это уберет? Кто приведет квартиру в порядок? Кто похоронит Веру Береговую?
– Наследники, – неуверенным голосом произнесла Лиза, не отрывая взгляда от торта. – Должны же у нее быть какие-то наследники. Вполне вероятно, что это именно они и причастны к убийствам и то, что в квартире оказались гости, им на руку – теперь пусть следователь ломает голову…