Марина Серова - Выше только небо

Мы скатились почти к самому краю обрыва. Я вдруг почувствовала, как моя голова свесилась над бездной. Еще немного — и я окажусь внизу. Олег не давал мне возможности даже вздохнуть, и я чувствовала, как все ближе придвигаюсь к краю пропасти. Собрав последние силы, а их оставалось уже не так-то много после столь длительной и неравной борьбы, я, согнув ногу в колене, просунула ее под Олега, под его живот. И последним усилием толкнула его со всей силы коленом в солнечное сплетение.

Олег утробно ухнул от боли и неожиданности и перекувырнулся через меня. В последний момент он вцепился в мои руки и… начал падать с площадки… Вниз, в пропасть, на острые скалы…

Я зажмурилась, но тут же почувствовала, что сама сползаю куда-то. Открыв глаза, увидела, что Олег все еще держит меня за руки и тащит вниз. Я уперлась ногами в выступ скалы, чтобы не сползти вместе с Олегом, но вес противника был внушительным, и он вполне мог утащить меня за собой. Я попыталась освободить руки от его цепкой хватки, но Олег вцепился намертво.

Я увидела его огромные глаза, они были черными и сверкающими. Но не от страха, а от злости, ненависти и чего-то еще, столь же ужасного.

Олег прошипел:

— Вместе со мной полетишь, сука!

— Не дождешься! — прошипела я в ответ и снова принялась освобождать руки.

Но Олег держался крепко, и освободиться от него, кажется, не было никакой возможности.

Он немного подтянулся на руках и зацепился ногой за какой-то маленький выступ. Я увидела, что он приподнялся на несколько сантиметров над краем обрыва и ослабил хватку. Мне вполне хватило пары секунд, чтобы со всего маху ударить его лбом прямо в лицо. Я постаралась вложить в этот удар весь остаток сил, которые очень быстро покидали меня.

Олег от неожиданности и силы удара отпрянул назад, на миг отпустил одну руку, и его нога сорвалась с уступа, на котором он стоял. Свободной рукой я вцепилась ему в лицо, оцарапав его. Олег отпустил вторую руку и в следующую секунду должен был рухнуть вниз, но почему-то этого не случилось.

Я отпрянула от края обрыва, ожидая, что он сейчас сорвется вниз. Но нет, Олег, оказывается, зацепился частью неснятого снаряжения за точно такой же корешок, за который не так давно ухватилась и я. Здесь было множество таких засохших кореньев, торчащих из скалы. Олег практически повис на нем, но я-то по опыту знала, что это продлится недолго — вряд ли вес такого бугая сухой корешок выдержит. Еще пару секунд, и Олег сорвется вниз.

Я отошла на безопасное расстояние от края обрыва, чтобы не давать моему противнику лишнего шанса спасти свою гнусную жизнь. Олег посмотрел на меня все тем же злобным взглядом, но теперь я прочла в нем, помимо ненависти, и страх. Да, он испугался. Он никак не ожидал, что может произойти такое. До сих пор его планы ни разу не давали осечки, а теперь получилось иначе. В какой-то момент он даже был готов погибнуть вместе со мной, и его не страшила смерть. Но только в том случае если все, задуманное им, свершится. А теперь получалось наоборот. Я оставалась жива, а он погибал.

— Дай руку… — прошипел он, и я почувствовала в его голосе больше страха, чем ненависти. — Дай руку…

— Подыхай, — почти равнодушно сказала я. — А я пока покурю, у тебя где-то здесь были сигареты.

— Дай руку, сука! Тебе все равно не жить.

— Это тебе не жить! — рассмеялась я.

— Ничего, на том свете все равно встретимся… — угрожающе прошипел Олег.

Я впилась взглядом в его лицо. А он сильно изменился за сегодняшний день. Я бы даже сказала, что сейчас это был совершенно другой человек, не тот Олег — охранник и инструктор по скалолазанию, здоровенный веселый парень, что жил с нами в гостинице. Это был наемный убийца, бездушный и хладнокровный, ненавидящий всех и вся. И мне совсем не было жаль его.

И я отвернулась.

— Таня, — послышался за моей спиной его голос. — Ты не можешь дать мне умереть. Вот так запросто погибнуть. Ты же потом сама себе не простишь. Дай мне руку…

— Не дам, — отрезала я. — Зачем ты убил Михайлова?

— Его заказали… — тяжело дыша, произнес Олег.

Раздался хруст ломающейся сухой ветки — корешок не выдержал. Олег дернулся. Я тоже вздрогнула. Но он не упал вниз, продолжал держаться за что-то. Лицо его перекосилось, видимо, от предчувствия близкой смерти.

— Дай мне руку! — закричал он. — Я все расскажу.

Я на секунду задумалась. Наказать преступника, дать ему сейчас погибнуть — это, конечно, хорошо и даже справедливо. Но имею ли я, Татьяна Иванова, на это право? Имею ли право вершить самосуд? Неужели я хочу уподобиться Михаилу, убившему Эльмиру, или Олегу, застрелившему Ивана Анатольевича? Разве я такая же, как эти нелюди, эти выродки? И я приняла решение. Подошла к краю обрыва, где висел Олег, наклонилась и протянула руки.

В этот момент корешок окончательно отломился, и Олег начал заваливаться назад. Еще секунда, и он сорвался бы в пропасть. Но Олег, эта живучая тварь, успел-таки ухватиться за мои протянутые к нему руки, и я, дернув посильнее, вытащила его наверх. Я никак не могла понять, откуда во мне взялось столько силы, что я смогла так запросто выдернуть здорового мужика из пропасти? Но, наверное, не зря говорят, что в критические моменты в людях просыпается неслыханная сила, такая, о какой сами они и не подозревают.

Олег рухнул на землю ничком. Его ноги все еще свисали с края обрыва, но он не обращал на это внимания. А я решила предостеречься, зная нрав спасенного мною киллера. Я взяла трос из снаряжения Олега и быстренько смотала им руки за спиной моего гида, пользуясь его полуобморочным состоянием. Олег не оказал ни малейшего сопротивления. После того как связала его, я ногой перевернула тело Олега на спину, сама же достала из его рюкзака сигареты, уселась рядом и закурила. Я испытывала страшную, просто кошмарную усталость. Так я не уставала уже тысячу лет! Парадокс. Устать на отдыхе. Вот такой у меня получился отдых…

Олег лежал на спине и молча смотрел в небо. Он пытался восстановить дыхание. Я сидела тоже молча. Потом Олег сказал:

— Дай сигарету.

Я вытащила из пачки еще одну сигарету, прикурила и вставила ее в рот Олегу. Он жадно затянулся.

— Почему ты спасла меня?

— Не знаю, — честно ответила я. — Наверное, для того, чтобы передать в руки правосудия.

— Смешно, — проговорил Олег.

— Очень. Обхохочешься. Когда тебе впаяют на полную катушку, я тоже посмеюсь.

— Ничего у тебя не выйдет. Я отмажусь.

Я промолчала. Не хотелось продолжать это неприятный и бессмысленный разговор. Но через пару минут любопытство пересилило, и я спросила:

— Кто нанял тебя, чтобы убить Михайлова?

— Конь в пальто.

— Чего же ты боишься, раз так уверен, что тебя отмажут? Или не уверен? А?

— Отмажут. А то вместе на дно пойдем.

— С тем, кто нанял?

— С ним.

— Так кто же это был? Можешь рассказывать, мои показания ничего не значат, ты ведь сможешь отказаться от них. А диктофона у меня с собой нет.

Олег посмотрел на меня, глубоко затянулся и сказал:

— Ладно. Только в благодарность за спасение жизни. Но имей в виду, что потом я не скажу ни единого слова и от всего, что сейчас говорил, откажусь. Партнер его заказал. По бизнесу. У них дело большое. Серьезное. Чего-то там они не поделили. Я в подробности не вдавался, мне по барабану, что у них там. Главное, бабки плати.

— И что, хорошо заплатил?

— Нормально.

Я помолчала.

— Все равно странно как-то… Как ты мог узнать, куда и когда Михайлов поедет отдыхать? Да еще нужно было устроиться сюда работать… И потом — убийство его жены ты точно не мог предусмотреть. Для того чтобы организовать его «самоубийство».

— Мог… Не мог… Это все технические мелочи. Сразу видно, что ты дилетант. Во-первых, путевки в этот пансионат берутся не за два дня до отъезда. Задолго. А санаторий этот Михайлову порекомендовал его же партнер. Еще весной. Так что время его приезда сюда я знал заранее. Разумеется, заранее устроился здесь на работу. Я ведь к тому же альпинист в прошлом. А тут горы. Чего проще? Пришел к Армену, поговорил, ему понравился… Я умею нравиться… Он меня и взял. А с убийством жены — это да… Это не было предусмотрено. Убить Михайлова я должен был как раз здесь. То снаряжение, что я дал тебе, изначально предназначалось ему. Но до гор дело не дошло. Пришлось срочно менять план. Ведь после гибели жены Михайлов собирался уехать. Поэтому я срочно переориентировался. Когда все ждали вертолет, я пробрался к Михайлову в номер. Он как раз был в душе, и я спрятался за дверью. Когда он вышел из ванной, я приставил к его виску дуло пистолета и велел делать то, что говорю. Кто же под дулом пистолета откажется повиноваться? Он сделал все, как я велел. Оделся, сел в кресло. Я навернул на пистолет глушитель, потом… Потом — все.

Олег докурил сигарету и выплюнул окурок.