Валерия Леман - Восьмерка, которая не умела любить
Я сидел напротив физкультурницы, вдавленный в кресло непостижимым образом Лунатика-Адониса. Словно прочитав по обескураженному лицу неожиданного гостя мысли, мадам усмехнулась и решительно поднялась.
— Идемте, я вам кое-что покажу.
Эту комнату с полным правом можно было назвать молельней: стены ее были сплошь увешаны черно-белыми и цветными снимками, на которых подтянутый, мускулистый Лунатик отжимался, подтягивался на турнике, стрелял из ружья и тягал гири.
Я глазам своим не верил. На одной из стен красовались всевозможные дипломы оного Лунатика за достижения в пятиборье.
— Ну как? — торжествующе уставилась на меня потрясающая женщина и мать. — Впечатляет?
И вправду сказать, более чем впечатляло. Я вспомнил все наши бесконечные студенческие издевательства над очкариком Лунатиком, о том, как всего-то пару дней назад лично схватил его за грудки, и мне стало дурно. Да парень при желании мог свернуть мне шею как цыпленку! Вот уж действительно — внешность обманчива.
— Это мой кабинет, — пояснила хозяйка, заложив руки за спину и в задумчивости прогуливаясь вдоль собственной фотовыставки. — Сам Вадим ни за что не хотел вешать на стену грамоты и снимки. Сказал, что презирает культ тела и силы, дескать, мозги и душа — вот сокровище человека. Сын даже в детстве никогда не дрался. А я вот, если меня ударят по правой щеке, левую не подставлю.
Глядя на внушительную фигуру дамы, можно было поверить ей на слово.
— Значит, Вадим пятиборец? — вежливо уточнил я. — Странно, он никогда не походил на спортсмена. А как же его плохое зрение?
Вера Ивановна небрежно махнула рукой.
— Последствие травмы. Сыну в буквальном смысле упал на голову кирпич с крыши. Мне кажется, Вадим сам притянул его усилием воли, чтобы бросить занятия спортом. Но, между прочим, в тир продолжает ходить и даже в очках стреляет превосходно.
Разумеется, я взял ее замечание на заметку.
Девушка, которая слишком многих знала
Лето продолжалось, солнце жарило, антиперспирант не давал мне потеть, а круг подозреваемых все ширился. Итак, застрелить изменщиков Каси могли защитник семейной чести Шкаф, очкарик Лунатик, прячущий под одеждой тело Адониса, киноведка Света, подозрительно часто мельтешащая в моем доме, а кроме того, еще масса неучтенного народа, улики против которого я могу отыскать в любой, самый невинный момент.
Придя в себя после открытия нового имиджа Лунатика и мысленно поклявшись никогда больше не хватать его за грудки, я направился к банку, на крыльце которого стоял, грея конопатый нос на солнышке, не кто иной, как Шкаф. Вот этот при всем желании не смог бы скрыть свои мужественные пропорции ни под каким барахлом — прямо Шварценеггер, весь как на ладони.
— Привет, — проговорил он, как всегда, негромко. — Гуляем?
— Вроде того, — согласился я. — А ты трудишься?
Парень кивнул. Я глубоко вздохнул и решил-таки провести мини-допрос.
— Послушай, только без обид, ты мог бы ответить мне на некоторые вопросы?
Шкаф посмотрел удивленно и с готовностью кивнул.
— Был ли ты в Москве в мае этого года и чем занимался? — выпалил я. — Вспомни, пожалуйста.
Выражение удивления на его лице усилилось, Шкаф даже затылок почесал.
— Да тут и вспоминать нечего, я все время в Москве, — протянул троюродный брат Каси. — Куда мне деться? Я — одинокий лев. А что делал, это как понять? Всегда делаю одно и то же: работаю посменно, то с утра, то с обеда, то в ночь, чуть ли не каждый день бываю у Теки, чтоб помочь, если что, с племянницей. С девушками редко встречаюсь, выпиваю тоже редко, но метко.
Я кивнул. Все перечисленное очень подходило Шкафу: размеренная, монотонная жизнь. А тот вдруг усмехнулся.
— Сам видишь, живу скучновато, с вашей жизнью не сравнить. Просто никогда об этом не задумывался, а ты спросил, и я увидел. Плохо, да?
Я потрепал его по плечу.
— Нормально, Шкаф. Представь, что было бы, если бы все были такими же засранцами, как Заки, или вертихвостками, как Света, которую ты провожал домой. Та, возможно, и считает тебя скучным, поскольку ты не убалтывал ее всю дорогу и не пригласил в кабак, но, полагаю, на самом деле скучна она сама со своими банальными претензиями и комплексами.
Шкаф неожиданно широко улыбнулся.
— Света? — проговорил он радостно. — Вижу, ты против нее настроен. На самом деле девушка славная, просто строит из себя.
Я был сбит с толку. Лицо Шкафа излучало простодушие, а из его слов выходило, что со Светой он вроде как неплохо знаком. А ведь наша киноведка вела себя так, будто первый раз видела его в тот вечер, когда парень подбросил ее в общежитие. Помню, как она фыркнула: «Ваш Шкаф за всю дорогу сказал мне два слова: «До свидания». Где же правда?
— Послушай, не хочешь ли ты сказать, что знаком со Светой? Ну, с девушкой-киноведкой из общежития, которую…
— Ну да, знаком, — прервал меня Шкаф. — Это как раз одна из немногих моих историй. Мы с ней встречались, правда совсем недолго. Понятное дело, о чем со мной говорить такой умной студентке…
Я был сражен. Сначала Адонис, теперь Шкаф со своими похождениями. К тому же выходило, что Светлана знает подозрительно много людей. Конечно, она очень общительна и, по всему видно, до смерти мечтает выйти замуж, заполучив московскую прописку, но…
— Мы познакомились с ней на похоронах Каси, — прищурившись на солнышке, проговорил Шкаф. — Света купилась на то, что я похож на Шварценеггера. Сама подошла, то да се. Мне кажется, она просто никак не найдет своего героя.
Ничего себе! Похоже, сегодня все поставили перед собой цель меня добить. Я едва не схватил Шкафа за грудки, как Лунатика в коридоре редакции.
— Слушай, а что она делала на похоронах Каси?
— Ты лучше у нее спроси, — пожал плечищами Шкаф. — Кажется, они были знакомы. Помню, Света говорила что-то о ресторане, где Кася пыталась ее перетанцевать. Кася и правда любила танцевать.
Информация била ключом. Вот так поворот! Киноведка Света, явившаяся точно после второго покушения на Заки и недалеко находившаяся при первом, имевшая возможность сделать дубликаты моих ключей, кроме всего прочего, оказывается, была знакома с Касей и даже присутствовала на ее похоронах. Может, она и предложила мне во время пьянки-гулянки позвонить Заки? Было над чем задуматься.
Я мысленно подчеркнул в своем перечне подозреваемых банальное имя «Света». Жирной красной чертой.
Новая жертва
По дороге домой я заскочил в супермаркет, чтобы приобрести по врученному Васьком списку необходимые продукты на неделю. Кассирша, швырявшая мои покупки в корзину так, словно я купил их на ее собственные деньги, показалась мне похожей на Свету. Это окончательно испортило мне настроение, и я решил, что, как только приеду домой, сразу лягу спать, пусть хоть метеорит упадет в огород.
Увы, моим планам не суждено было исполниться. Не успел я поставить машину в гараж, как из дома выскочила бледная Ольга.
— Быстрей к телефону! Звонит какая-то женщина и кричит, что кто-то убил Шкафа!
В этот момент мне показалось, будто у меня отнялись ноги. Часа не прошло, как я беседовал со Шкафом и парень морщил конопатый нос на солнце, поглядывая на часы, поскольку его смена должна вот-вот закончиться… Кто мог его убить? И, главное, зачем?
Руки предательски дрожали, когда я схватил телефонную трубку.
— Алло? Кто говорит? Что случилось?
— Боже мой, Ален! Случилось нечто ужасное!
Разумеется, я сразу узнал голос Теки. Та, судя по всему, была на грани истерики.
— Я думала, он мертв. Лежит без движения, как труп, а на груди — кровь… Все в крови, вся одежда! Приезжайте скорей!
— Где лежит, куда ехать?
Кажется, женщина начала плакать.
— Ну конечно же ко мне, на Арбат. Артем сказал, что хочет просмотреть в студии какие-то записи, а когда я принесла ему перекусить, он, он…
— Еду!
Разумнее всего было не терять ни минуты. Я пулей выскочил из дома, едва не сбив с ног Ольгу, которая во время моего короткого телефонного разговора смотрела на меня с открытым ртом, прыгнул в машину и рванул с места, крикнув в окно:
— Закрой ворота и никуда не выпускай Заки.
Ольга, выбежавшая вслед за мной, растерянно взмахнула руками:
— Но он куда-то ушел! Я нечаянно уснула, а когда проснулась…
Господи, прости меня за все сразу! Я и думать забыл про наш с Заки вчерашний план. Что было делать? Я нажал на газ.
Никогда еще я не мчался с такой скоростью, нарушая все возможные правила дорожного движения, но, на удивление, свидетелем моего лихачества не стал ни один гаишник. Влетев во двор знакомого дома на Арбате, я первым делом кинулся по лестнице вниз, в бывшую студию Каси, где меня встретили… радостные улыбки Теки и Шкафа.
— Господи, какая же я дура! Сама испугалась до смерти и вас напугала.
