Екатерина Островская - Заповедник, где обитает смерть
Трудно сказать, где больше правды – в мыслях или в словах: можно спорить или бороться и с тем, и с другим – истинны лишь ощущения; ощущения того, что рядом сидит девушка, которая вдруг поднимется и уйдет, но не будет ни времени, ни сил броситься вслед, но не затем, чтобы признаться ей в любви или поцеловать руку. А просто посмотреть вслед своей уходящей жизни.
Глава 15
Возле дверей гостиничного номера, прислонясь спиной к стене, скучал высокий плотный человек. За углом звякнул сигнал, оповещающий о приходе кабины лифта, и через несколько мгновений в коридоре показалась пожилая пара: мужчина в серой дубленке и дама в длинной норковой шубе. Человек, стоявший у двери, на всякий случай коснулся рукой кобуры под мышкой, но это была пустая предосторожность: старички медленно проплыли мимо, лишь кивнув и поздоровавшись на английском.
– Бон джорно, – ответил по-итальянски высокий человек.
День заканчивался; холодный зимний день в чужой стране, где все было незнакомым и скучным. Все гостиницы пахнут одинаково, только вид из окон у них разный, и лучше было бы, чтобы там всегда плескалось синее море и сверкало солнце.
Дверь номера отворилась, и из нее высунулась мужская голова с залысинами, а потом из дверного проема вышел человек, прикрыл за собой дверь и только после этого сказал:
– Рико, потерпи еще немного: русские придут через час. Здесь говорить не будем – поедем в их клуб, где заодно и поужинаем. А пока дон Сальваторе заказал бутылку кьянти и закуску.
Человек скрылся в номере, а стоящий у стены вздохнул. Не прошло и десяти минут, как из-за угла выкатилась тележка, которую толкала перед собой девушка-официантка. Девушка была высока, и длинные черные волосы падали на воротник белой блузки. Официантка подошла к дверям номера, остановилась, посмотрела на стоящего мужчину и произнесла без улыбки по-английски:
– Добрый вечер. Это ваш заказ.
Охранник поднял большую льняную салфетку, под которой стояли фарфоровые тарелки, прикрытые стеклянными крышками. Маринованные оливки, устрицы, черная икра, хлеб и сыр.
– Сыр? – спросил человек официантку.
Из названий всего того, что было привезено, он по-английски знал только это.
– Порт Салют, – ответила серьезная официантка.
– Французский, – поморщился охранник.
Он приоткрыл дверь и сказал в щель:
– Еду привезли.
В номере раздались шаги, к дверям подскочил тот, кто недавно уже выглядывал в коридор. Он распахнул дверь шире, девушка вкатила внутрь тележку. Охранник, оставшийся словно приклеенным к стене, посмотрел вслед на ее тонкие ноги и короткую юбку – спрятать под ней что-либо вряд ли удалось бы. Снова звякнул сигнал лифта, из-за угла показались трое мужчин. Охранник напрягся, потому что понял – это соотечественники.
– «Милан» опять выиграл, – сказал кто-то из них, – Робиньо два гола забил.
Они прошли мимо и скрылись бы, но охранник, поколебавшись, остановил их вопросом:
– Простите, синьоры. А как «Ювентус»?»
Соотечественники обернулись, не удивившись тому, что кто-то здесь интересуется вчерашним туром. И один из итальянцев ответил:
– У «Ювентуса» ничья с «Удинезе».
Охранник вздохнул, потом, приложив ухо к двери, прислушался. Ему вдруг показалось, что, пока он интересовался результатом матча любимой команды, в номере раздались какие-то подозрительные звуки. Но теперь там стояла тишина.
Прошло еще несколько минут. Официантка из номера не выходила. Это показалось странным. Охранник осторожно приоткрыл дверь и наклонил голову к щели. Внутри было тихо: ни голосов, ни звона посуды, ни звука шагов. Рико на всякий случай сунул руку за пазуху, нащупал ладонью рукоятку «беретты» и проскользнул в номер. Два шага по короткому коридору, оставалось сделать еще один, чтобы попасть в холл люкса, но Рико замер, вытянул шею, прислушиваясь, достал пистолет, двинулся вперед, и тут же что-то ударило его по скуле с необычной силой. Первая пуля попала в ему щеку и бросила телохранителя на стену, от которой он отскочил и сполз на ковер, раскинув руки. «Беретта» отлетела в сторону, ударившись о ножку стола, но Рико уже не услышал стука, на долю секунды он увидел официантку, направившую на него пистолет с глушителем, тут же почувствовал два удара в грудь, после которых уже ничего не мог слышать. Только смотрел удивленно на самого себя откуда-то сверху, а тело его мертвыми глазами уставилось в подошвы бежевых домашних ботинок дона Сальваторе.
Девушка взяла со стола льняную салфетку, тщательно вытерла пистолет и, наклонившись, положила перед Рико. Потом, не выпрямляясь, задумалась на мгновение и откинула оружие в сторону.
Перед уходом взяла из тарелки, стоящей на столе, ломтик сыра, положила себе в рот, пожевала и, скривившись, произнесла:
– И в самом деле гадость.
Глава 16
На территорию спортивной базы Волошина не пропустили. Охранник вышел из своей будки и спросил:
– Вы к кому?
– К Альберту Ринатовичу, – объяснил Алексей.
– Так его нет, – ответил охранник и обрадовался, – он уехал давно.
– Не может быть, я ведь буквально на днях был у него здесь…
Охранник достал из куртки пачку сигарет и прищурился, словно раздумывая, стоит ли говорить незнакомцу правду.
– Неделя, даже больше, как его нет.
Возле жилого корпуса стояли парни в лыжных костюмах, и все занимались одним и тем же делом – смазывали лыжи. Делали это сосредоточенно и молча.
– Какие-то соревнования предстоят? – спросил Волошин.
– Сейчас первенство округа по лыжам проходит, – объяснил охранник и добавил: – Среди мужчин.
Очевидно, он уже видел Волошина и знал, к кому тот приходил прежде. Охранник закурил и продолжал разглядывать Алексея. В будке работал телевизор, и мужской голос проникновенно произнес: «Если у вас проблемы со сном, то не отходите от своего приемника. Сегодняшняя передача – для вас. То есть для тех, кто плохо спит по ночам и днем тоже не может этого сделать…»
Фраза ведущего забилась в мозгу Волошина, и он пытался понять смысл ее. «К чему это? – подумал он. – Какой сон?»
Алексей посмотрел на спортсменов и вдруг почувствовал, что завидует им. Они сейчас выйдут на старт гонки, пройдут трассу, кто-то победит, кто-то нет, кто-то будет радоваться, кто-то переживать; и ни о чем другом эти ребята думать не станут: не будет страхов, плохого сна. Они вернутся домой к любимым людям, продолжат тренировки, станут заниматься какими-то другими повседневными делами, и никто из них не будет думать о смерти, которая подкралась и ждет момента…
– Пожалуй, его уже дней десять нет, – продолжал охранник, – его, кажется, вызвали куда-то.
– Спасибо, – кивнул Алексей.
Он повернулся, чтобы уйти, вернуться домой, вновь увидеть Ивана, говорить с ним о том, о чем и думать не хочется. В доме еще Вера – странная женщина-подросток, которая не ест мяса, помогает им сейчас, прекрасно понимая, что это за игра и куда ее втянули двое великовозрастных бездельников.
– … главное, как грится, чтобы совесть была чиста, – произнес телевизионный голос за его спиной, – а все остальное излечимо…
Косноязычие ведущего царапнуло слух. Волошин даже головой мотнул, чтобы сбросить это наваждение. «Совесть, совесть, совесть…» – звучало в ушах. Что он сделал такого, чтобы вздрагивать от этого слова? Кого он оскорбил или унизил, походя, даже не заметив этого, не собираясь извиняться, и мучиться потом воспоминанием о своей подлости…
Настя позвонила и сообщила, что попала в ДТП. Она была испугана, голос ее дрожал. Алексея взбесило тогда, что она взяла его машину. Без спроса, зная, что он не разрешит. Было раннее утро, он еще спал, когда она выскользнула из дома. Не спал, конечно, он даже слышал, как она собиралась осторожно, словно тайком, потом щелкнул замок двери. Волошин решил понежиться еще немного в постели, а потом его разбудил звонок. Она сказала: «Я взяла твою машину, и теперь…» Он узнал адрес, поднялся, оделся, выскочил из квартиры, и только потом пришел в бешенство. Кто ей позволил? Кто дал право этой девчонке брать его вещи? Не вещи даже! Вещи – это костюм, часы, мобильник, в конце концов.. Это бы он простил, но машину! Зачем она ей, когда нет водительского удостоверения? Настя умела водить… Думала, что умеет. Волошин иногда доверял ей руль. Когда сидел рядом, разумеется. Сидел и снисходительно давал указания: «Здесь сбрось скорость, здесь поворот налево и разворот, пропусти встречную…»
Он подошел к своей машине, возле которой стояли двое инспекторов ГИБДД. Настя сидела в «Мерседесе» и тихо плакала. Оба милиционера ее внимательно разглядывали.
– Вы владелец машины? – спросил один из инспекторов.
Волошин показал документы.
– Что ж вы так? – сказал инспектор.
– Сколько? – спросил Волошин.
– Вы представляете? Мы сидим, понимаете ли, в машине… На службе, можно сказать, а тут прямо в нас…
