Наталья Александрова - Ожерелье богини Кали
Посему человек из милиции настоятельно советовал директору забрать свое заявление, чтобы не портить такому способному парню биографию.
За дело взялся физик и кое-как директрису уломал в который раз.
«Наверное, все же не тот, – думала Женя, глядя вслед Шерстоухову, – тот умный такой был парень, шустрый, а этот зануда какой-то. Может, в следующий раз спросить, нет ли у него брата…»
Из магазина «Раджа» Шерстоухов направился прямиком в Музей восточного искусства.
Импозантное здание музея с резными колоннами и восточным орнаментом по фасаду располагалось в тихом переулке недалеко от Суворовского проспекта.
Капитан толкнул тяжелую дверь, вошел в холл и невольно попятился: прямо перед ним стоял двухметровый гигант с копьем в руке и свирепым выражением лица.
Правда, уже в следующую секунду Шерстоухов понял, что это всего лишь статуя из раскрашенного дерева, и устыдился своего испуга.
– Его многие пугаются, – проговорил совсем рядом какой-то тихий насмешливый голос.
Капитан оглянулся и увидел маленького сухонького старичка с хитрой улыбкой.
– Он у нас вроде охранника, – пояснил старичок, – Ракшас, индийский демон. Мы его зовем Гришей. Не знаю почему, так издавна повелось. А вы, простите, пришли с экспозицией ознакомиться или по какой-то служебной надобности?
– По служебной, – ответил Шерстоухов.
Ему было неловко, что старичок заметил его испуг, поэтому капитан придал лицу и голосу строгость.
– Капитан Шерстоухов, отдел по расследованию особо тяжких преступлений! – представился он и предъявил свое удостоверение.
– Надо же, особо тяжких! – проговорил старичок с притворным ужасом. – Такого у нас еще не бывало! Пожарная инспекция регулярно приходит, налоговая тоже иногда, один раз даже из отдела по борьбе с экономическими преступлениями пришли, но те – по ошибке, перепутали нас с Восточным банком. Но чтобы особо тяжкие преступления… Это по какому же поводу? Гриша, ты ничего ночью не натворил? – Старичок повернулся к деревянному демону.
Капитана уже начал раздражать насмешливый тон старичка, и он строго проговорил:
– Причину своего визита я объясню вашему директору. Где я могу его найти?
– Директора-то? – Старичок немного помрачнел. – Раньше-то я был здесь директором, но теперь уже возраст не тот. Проводили меня на пенсию, подарки всякие подарили. Только что мне дома делать? Детей-внуков у меня нет, так что я при музее состою, в качестве, так сказать, живого экспоната. А теперь здесь Абдулла за главного. Так что вам к нему нужно. Поднимитесь сейчас по лестнице, пройдите по обезьяньему коридору, сверните налево, пройдите через зал самураев и прямо возле его кабинета окажетесь.
Капитан не все понял, однако сухо поблагодарил насмешливого старичка и направился к деревянной винтовой лестнице, которая начиналась как раз за спиной демона Гриши.
Эта лестница с резными перилами из темно-красного индийского дерева привела его на второй этаж.
– И где же этот обезьяний коридор? – проговорил капитан, оглядываясь по сторонам.
И тут же получил очевидный ответ на свой вопрос: налево от лестничной площадки уходил полутемный коридор, вдоль стен которого стояли раскрашенные деревянные статуи, изображающие забавных обезьян в старинных воинских доспехах и ярких нарядных одеждах восточных вельмож.
Шерстоухов пошел по этому коридору, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Деревянные обезьяны были сделаны с большим мастерством. Ни одна из них не повторялась, у каждой было собственное выражение, собственное настроение – гнев и обида, зависть и насмешка, коварство и хитрость. Здесь были важные, напыщенные обезьяны в роскошных генеральских доспехах, обезьяны-офицеры и рядовые воины, были обезьяны-слуги и обезьяны-придворные. На видном месте красовалась статуя обезьяньего царя.
Кроме статуй, на стенах висели восточные гравюры и картины, изображающие войско обезьян в походе и сражение этого войска с армией демонов.
Пройдя до конца этого коридора, Шерстоухов, как было сказано, повернул налево и оказался в большом, просторном зале с высоким потолком.
Здесь были расставлены и развешаны доспехи японских самураев.
Ну да, старичок говорил о зале самураев…
Каждый мужчина в глубине души – ребенок, и капитан невольно загляделся на рогатые самурайские шлемы, на панцири, покрытые искусной резьбой, на длинные японские мечи-катана и короткие кинжалы-вакидзаси, на женские кинжалы кайкэны, на боевые веера со стальными спицами, копья с длинными широкими наконечниками, боевые трезубцы и другие экзотические виды оружия.
Капитан не просто так разглядывал это оружие.
Он думал о том, что в этом музее хранится множество опасных предметов, созданных специально для убийства. Почему же неизвестный злодей предпочел всему этому разнообразию такой безобидный на первый взгляд предмет, как шелковый платок?
У него для этого должна быть какая-то веская причина…
Впрочем, на все эти размышления ушло не больше минуты.
Капитан подошел к двери, на которой была медная табличка:
«Директор музея А. К. Мынбаев».
Шерстоухов постучал в дверь, услышал из-за нее невнятный ответ и вошел в кабинет директора.
Этот кабинет был заставлен всевозможными восточными редкостями и экзотическими предметами. На самом видном месте красовалась раскрашенная статуя самурая в полном комплекте боевых доспехов, позади нее, у стены, стоял резной индийский сундук из красного дерева, рядом – черный японский лаковый шкафчик, за ним – китайская расписная ширма с танцующими журавлями и крадущимися тиграми, на низком резном столике стояла деревянная статуэтка, изображающая шестирукого Шиву, рядом – медное изображение лежащего Будды с невозмутимым выражением лица.
На стенах висели восточные гравюры и китайские шелковые свитки с живописными изображениями цветов и птиц, огнедышащих драконов и зеркальных карпов.
В центре этого кабинета стоял письменный стол из черного дерева, за которым величественно восседал человек с наголо выбритой головой и невозмутимым восточным лицом, чем-то немного похожий на статую Будды.
Шерстоухов подумал, что этот человек как нельзя лучше подходит к этому кабинету и ко всему музею.
– Я вас слушаю, – проговорил хозяин кабинета, чуть заметно опустив веки.
– Капитан Шерстоухов, отдел по расследованию особо тяжких преступлений. – Капитан предъявил свое удостоверение.
– Абдулла Каримович Мынбаев, директор этого скромного музея, – представился в ответ восточный человек. – И что же могло привести к нам сотрудника такого серьезного отдела? У нас место тихое, сотрудники безобидные, никаких преступлений в стенах нашего музея не происходило, не говоря уж об особо тяжких… все особо тяжкие преступления, о которых нам известно по долгу службы, случились пятьсот лет назад или больше, так что вас они вряд ли интересуют…
– Я разыскиваю в связи с серьезным преступлением одну вашу сотрудницу, – проговорил капитан. – У меня имеется ее подробное словесное описание. Это женщина средних лет, среднего роста, среднего телосложения, с крашеными волосами.
– Трудновато определить ее по такому описанию! Под него подходит половина моих сотрудниц!
– Постойте! – перебил директора Шерстоухов. – Есть одна особая примета. У нее на левой щеке крупная родинка!
– Родинка на левой щеке? – переспросил директор. – Так это Марианна Вячеславовна!
– Марианна Вячеславовна? А дальше?
– Марианна Вячеславовна Горобец, – продолжил директор. – Старший научный сотрудник отдела средневековой индийской культуры. Очень серьезный, авторитетный сотрудник, прекрасный человек, не могу себе представить, чтобы она была замешана в какое-то преступление, тем более особо тяжкое.
– Я ни в чем ее не обвиняю… пока, – поспешил заверить директора Шерстоухов. – Мне нужно с ней просто поговорить, возможно, она является свидетелем по очень важному делу.
– Ну что ж, постараюсь вам помочь в силу моих возможностей. – Директор снял трубку с телефонного аппарата и, не набирая номера, проговорил: – Нелли Васильевна, а где у нас Марианна Вячеславовна? Да, Марианна Вячеславовна Горобец… Тут к ней пришел человек… ах, вот как… ах, вот оно что… – Директор еще немного послушал, затем положил трубку на рычаг и поднял глаза на капитана: – Дело в том, что сегодня Марианна Вячеславовна не пришла на работу. Наверное, она заболела. Правда, обычно в таких случаях она звонит, предупреждает непосредственного начальника, а тут не позвонила. Вообще-то это не в ее правилах…
– А ей пробовали звонить? – встревожился капитан.
– Да, пробовали. Нелли Васильевна, мой заместитель, звонила ей, но телефон не отвечает.
– Дайте мне, пожалуйста, ее координаты! – потребовал капитан. – Все телефоны, адрес…
– Вы думаете, с ней что-то могло случиться? – забеспокоился директор. – Что-то серьезное?
