Дыхание смерти - Энн Грэнджер
Неожиданно Милли сменила тему. Развалившись на подушке, она протянула Джесс своего медведя:
– Это Мактавиш. Он из Шотландии, поэтому и носит шотландку. Раньше у него были еще щит и меч, но мама их спорола. Она считает, что игрушки не должны отражать насилие, царящее в реальном мире.
«Отражать насилие, царящее в реальном мире…» Девочка явно повторяла слова матери. Может быть, поэтому Милли так и хотелось послушать об убийствах. Как говорится, запретный плод сладок.
– Знаешь, в твоем возрасте у меня тоже была любимая игрушка – только это был кот, – сказала Джесс. – Его звали Полосатик. – Поскольку Милли не ответила, Джесс продолжала: – Он и в самом деле был полосатый.
– Какого цвета были полоски? – спросила Милли придирчиво, словно на экзамене.
– Коричневые и белые. – Слава богу, игрушечный кот не был в синюю или розовую полоску. Джесс подозревала, что такая масть не пришлась бы девочке по душе. – Я повсюду таскала его с собой. – Она вдруг подумала, что было бы интересно узнать, где Полосатик сейчас? Надо спросить маму в следующий раз, когда они будут беседовать по телефону. Возможно, друг ее детства валяется в коробке на чердаке. Но мама непременно спросит, почему Джесс вдруг интересует ее прежний любимец.
– Ну а у вас-то есть приятель? – спросила Милли, резко меняя тему.
Застигнутая врасплох, Джесс, запинаясь, проговорила:
– Н-нет… Сейчас нет.
– Почему?
Джесс все сильнее жалела, что согласилась на приглашение Иена Картера. Девчушке бы в испанской инквизиции служить! Пора сделать перерыв. Милли, если ей позволить, вытянет из нее всю подноготную.
– Знаешь, вряд ли тебе нужно это знать, – постаралась ответить она как можно добродушнее.
– Я все равно все выясню, – предупредила Милли, хмурясь. Она унаследовала отцовские глаза, светло-карие. Иногда они казались более карими, а иногда – зелеными.
– Валяй, – разрешила Джесс, привыкшая иметь дело с угрозами. Не важно, от кого они исходили – от преступников или от ребенка.
– Я узнала про маму и Родни задолго до папы, – с довольным видом продолжала Милли.
– В самом деле? Знаешь, личная жизнь твоих родителей меня совершенно не касается.
– Какая же она личная, – возразила Милли, – если все в курсе?
Джесс догадалась: развод родителей разрушил мир Милли. Вместе с ним она утратила часть детской невинности. Если она в самом деле догадалась, что ее мать полюбила другого, на ее хрупкие плечики легла тяжелая ноша. Нельзя сказать, что девочка стала циничной; пожалуй, цинизм – это чересчур. Но она нарастила защитную броню, которая помогала ей спастись от дальнейших ударов судьбы. Мактавиш, которого девочка крепко прижимала к груди, – зримое воплощение этой брони.
– Ну, даже если и так, обсуждать их жизнь не обязательно, – объяснила Джесс. – Знаешь, как правило, людям неприятно, когда об их личной жизни, об их тайнах узнают посторонние.
– Все только притворяются, – парировала Милли. – Какая тут тайна? Тайна – если никто ничего не знает. А если все всё знают – уже не тайна.
К счастью, вернулись Картер и Моника с чайником и чашками. Кроме сосисок в тесте, Моника поставила на стол блюдо с кексами, покрытыми разноцветной глазурью кислотных оттенков.
– Кексы не наши, – пояснила Милли.
– Да, – согласилась Моника. – Есть у нас в деревне одна дама, она устраивает благотворительные завтраки, на которых собирают деньги на церковь. На этих благотворительных завтраках всегда продается много пирогов. Кексы очень вкусные, просто женщина, которая их печет, слишком увлекается пищевыми красителями.
За чаем атмосфера разрядилась: все развеселились. Скоро по одному пришли коты. Они устроились на безопасном расстоянии, наблюдая за гостями.
Перед уходом Картер отвел Монику в сторону.
– Спасибо, что позаботились о ней.
– Что ты! Мне очень приятно. Милли такая славная девочка.
В узкой прихожей Джесс нагнулась погладить черного кота, сидевшего ближе к ней.
– Приятно было познакомиться с тобой, Милли, – весело сказала она, поднимая на девочку взгляд.
Милли посмотрела на нее в упор и доверительно сообщила:
– Я сколько раз говорила папе завести кошку. Ему нужно общество. Знаете, у него нет подружки. Вы могли бы…
Джесс ее перебила:
– Милли, позволь дать тебе один совет. Не пытайся найти отцу подружку! Такие вещи происходят сами собой… или не происходят вовсе.
– Ладно, – невозмутимо ответила Милли. – Хотите попрощаться с Мактавишем?
Джесс торжественно пожала медведю лапу. Наградой ей послужила внезапная ослепительная улыбка его хозяйки.
Глава 9
На следующее утро Джесс отправилась в «Амбар». Вместо палисадника постройки от улицы отделяла площадка, усыпанная гравием. Подумав, Джесс направилась к домику. Рядом с домом стоял и амбар, давший имя всей усадьбе, но его превратили в нечто модное. Интересно, подумала Джесс, какое применение ему нашли нынешние хозяева?
Она оказалась не первой гостьей. Перед домом уже стояли две машины; на лобовом стекле одной Джесс заметила знак «Инвалид». Она поняла, что это, скорее всего, машина Петры. А вторая еще чья-то. Жаль, Джесс рассчитывала застать Петру одну. Она постучала в дверь медным молотком в форме подковы.
Ей почти сразу же открыла очень ухоженная женщина лет тридцати пяти – тридцати восьми, с коротко подстриженными густыми темно-русыми волосами. Она была одета по сезону и так, как обычно одеваются за городом: в стеганую темносинюю безрукавку и джинсы.
– Вы Петра Стейплтон? – осторожно осведомилась Джесс. Если так, она ожидала совсем другого.
– Нет, я сестра Петры, Кэтрин; все обычно зовут меня Кит. А вы кто? – Кит Стейплтон придирчиво оглядела Джесс. – Журналистка?
– Нет. Я из полиции. Инспектор Джессика Кемпбелл. Расследую обстоятельства пожара в «Ключе» и гибели человека… – Джесс показала свое удостоверение.
Кит посмотрела на удостоверение и отступила в сторону.
– Ну, тогда входите. Правда, не знаю, чем мы можем вам помочь. Наверное, дело как-то связано с Джервасом Крауном?
– Скажите, вы в последнее время виделись с мистером Крауном?
– Нет, – отрывисто ответила Кит. – И не хочу.
– Я с ним виделась, – произнес тихий голос от окна.
Кит круто развернулась; на ее лице отразился ужас.
– Ты?! Петра, он что, был здесь? Почему ты мне ничего не сказала? Я ведь велела сразу позвонить… – Кит замолчала и покосилась на Джесс.
Джесс решила, что надо прервать выяснение отношений двух женщин. Она направилась к окну, где на мягком полукруглом сиденье сидела еще одна женщина. Сестры были похожи, однако сходство не было разительным. Кэтрин, которую близкие называли Кит, буквально излучала энергию и здоровье. Однако Джесс угадывала и нечто другое. Вероятно, Кит гневается на Крауна, посмевшего навестить свою жертву? Досадует, что их семья окажется замешанной в расследовании? Ее вполне можно понять… А может быть, Кит просто никак не может смириться с тем,
