Пропавшая в сети - Анна Андреевна Иванова
– Что, так слабо? – улыбнулась ей девушка, висящая на спинке скамьи головой вниз.
Мыс ее левой ноги упирался в пол, а на подошве правой лежал гриф. Лиза не сразу поняла, как именно ей удается его не только удерживать, но еще поднимать и опускать. Потом рассмотрела здоровенную желтую раму. Сбоку от нее шли черные трубы, по которым и ездил гриф. Никакой магии, обычная физика. Наверняка и тому, что Полина пропала из закрытой квартиры на четвертом этаже, должно быть логичное объяснение.
– Слабо. Я Лиза.
– Я рада. – Легким поворотом ступни девушка закрепила гриф на раме. – Задрали уже обезьянки. Тренера себе наймите и за ним повторяйте.
Глава 20
Лиза открыла шкаф Полины. Почувствовала знакомый запах духов. Кажется, какие-то цветы. Провела пальцами по висящим на плечиках вещам. Ее слабой стороной всегда были эмоции. Наталья Степановна считала, что Лиза не умеет их выражать. На самом деле все обстояло еще хуже. Лиза не знала, что должна чувствовать. Помнила, как, кажется, во втором классе музыкальной школы учительница объясняла, что нотки в «Болезни куклы» Чайковского означают капающие слезы. Лиза играла пронзительные ноты, просто представляя, как это звучит, когда кто-то плачет. Чисто исследовательский интерес, никаких чувств. Грустно становилось только от того, что надо было грустить, а не получалось.
Сейчас Лиза должна скучать по Полине. Но она этого не умела. Зато она могла строить карты ума, превращать их в списки задач и действовать. Например, всю неделю, после многочасовых занятий, снова садиться за пианино и учить Эйнауди. На вид вещи подруги были красивыми, но тактильно не слишком приятными. Зря она полезла в чужой шкаф. Вряд ли найдется что-то по размеру, а если и так, глупо надевать на работу то, в чем Полина уже могла туда ходить. Конечно, где еще ей было носить все эти пайетки и кружева?
На всякий случай Лиза проверила бирки. На одной из них висела нитка с этикеткой. Слишком крупной, чтобы можно было спрятать ее за ворот. Достала вешалку с вещью. Ею оказалось темно-синее платье прямого кроя. Удачная модель. Жалко, тоже расшита пайетками. От него пахло духами, но не было запаха дезодоранта. Примерила. Вроде бы все прилично. Даже более чем. То ли три тренировки, от которых всю неделю ныло тело, дали результат, то ли вещи подруги обладали суперспособностью скрывать лишнее и подчеркивать то, чего раньше не наблюдалось. Лиза себе понравилась.
Добираясь от остановки до ресторана, она ощущала, как аромат Полининых духов смешивается с запахом ее разгоряченной кожи. Сама Лиза пользовалась только дезодорантом. Много лет выбирала один и тот же, поэтому уже его не замечала. Чужой запах и шуршание платья, казалось, изменили Лизину походку. Сделали ее легкой. Платье в пайетках засияло в свете ламп Эдисона и желтых абажуров. Усаживаясь за рояль, Лиза подумала о чувстве от новой стрижки. Вот на что похоже сегодняшнее ощущение легкости.
Банкетка оставалась подстроенной под ее рост. Похоже, в субботу на рояле и правда никто не играл. Где же, в таком случае, проводила эти вечера Полина? Лиза надеялась выяснить это у бородача, который умел играть тот самый вальс в четыре руки. Входная дверь распахнулась, и в ресторан вошла пара. Специально для них Лиза заиграла произведение Эрика Сати, решив приберечь Эйнауди для другого гостя.
Прошла половина вечера, а он так и не появился. Арина Григорьевна несколько раз проходила мимо рояля, делая вид, будто за ним никого нет. За прошлую неделю Лизе так и не заплатили. Вряд ли собирались оплачивать и эту. Похоже, обеих все устраивало. Деньги нужны, но Лиза здесь не ради них.
Тот самый столик в центре, что был забронирован в ее первый визит в ресторан, тот, за которым в прошлый раз сидел мужчина с бородой, оставался пустым. Время от времени Лиза прищуривалась, проверяя, на месте ли табличка. Пару раз специально вставала из-за рояля, чтобы убедиться. На месте. Разве бронируя, не обязательно вносить предоплату? Похоже, он не боялся потерять деньги. И правда, такая мелочь. Раз десять накормить бездомных собак…
Возможно, в Лизе говорил голод. А может, разочарование, ведь она была уверена, что удивит его быстро разученным Эйнауди. Неважно почему, но к концу вечера ее неприязнь к бородатому типу переросла в настоящее презрение. Как раз в этот момент в ресторан вошел он.
Сначала она его услышала. Похоже, это не только самый безответственный, но еще и самый громкий тип. Лиза только что доиграла Дебюсси, но, кажется, шуршание, топот и смех заглушили бы даже густой звук немецкого рояля. Выглянула. Он опустил голову в капюшоне, расстегивая объемный пуховик ниже колен. Лиза заставила себя сесть ровно. Наконец-то он вошел в зал. Не один.
Вместе с ним было еще двое мужчин и три девушки. В одной из спутниц бородача Лизе померещилась девушка из фитнес-клуба. Похоже, теперь все стройные спортивные красотки выглядели для нее одинаково. Как Полина. Пока она рассматривала компанию, мужчина, кажется, изучал ее. Она встретилась с ним взглядом и тут же отвела глаза. Вместо заготовленного Эйнауди принялась играть многострадальную «Влтаву». К середине произведения почувствовала, что сама больше не выдержит даже такта. Оборвала мелодию.
Играя вступительные аккорды нового произведения, Лиза заметила, как дрожат руки. С чего ей волноваться? Ах да, она же всего неделю разучивала это произведение. Но оно несложное. Наверно, поэтому Эйнауди и пользуется такой популярностью у слушателей. Легко понять и просто запомнить. Чего не скажешь о Бахе. Выводя мелодию, Лиза надеялась на ту же реакцию зала, что вызвала неделю назад игра бородача. Люди за столиками, казалось, оживились, но есть не перестали. Вообще-то, нормальная реакция. Произведение ведь довольно монотонное, с одной и той же повторяющейся темой. Непонятно, что нашло на них в прошлый раз? И все же стало немного обидно…
Старательно проиграв первую треть, она заметила легшую на клавиши тень. Посмотрела мимо нот, на крышку рояля. В ее глянцевой, но уже изрядно поцарапанной поверхности отразилось его лицо. Похоже, для него в порядке вещей вот так подкрадываться сзади к исполнителю. Видимо, если слушать классическую музыку только в ресторане, границы приличия размываются. Сейчас хотя бы не плюхается на банкетку, как в прошлый раз, и на том спасибо.
