Кибер-Ангел - Елена Фили
– Был такой ученый. Умер пять лет назад. Оставил после себя работы, которые называют «архивом». Утверждал, что если на человека воздействует такой специалист, как… ну, например, Кашпировский, и применяет к жертве биоэнергетические удары, то этому можно противостоять. В архиве описаны методы защиты.
– Какая-то фантастика. Как в романах, – Аркадий снова улыбнулся лишь уголками губ.
Павел хотел возразить, что никакая это не фантастика, намекнуть на питерскую Академию телохранителей и кафедру, где учился развивать интуицию Виктор по прозвищу Шаман, но не успел. Мобильник, переключенный в беззвучный режим, вдруг завибрировал у Павла в руках. На экране было написано: «Входящий звонок от Ш.». Наконец-то!
Павел, ни слова не говоря, сорвался с табуретки и выбежал из кухни в коридор.
– Ты чего так долго? – прошептал он, проходя по коридору в свою комнату.
– А чего ты шепчешь?
– У меня гость интересный, – закрывая за собой дверь, Павел перестал шептать, но на всякий случай говорил все-таки вполголоса.
– Я под твоими окнами. Помощь нужна?
– Я сейчас спущусь. Где ты?
– У подъезда на лавочке.
– Перебирайся на детскую площадку. Оттуда вход в подъезд хорошо видно. Я иду.
Павел нарочито медленно вернулся на кухню.
– Я немного прогуляюсь. Ко мне пришла девушка. Ждет на улице. – Глядя на Нору, Павел краем глаза следил за реакцией Аркадия.
– Зови ее сюда, чего вы будете по улицам таскаться! Сыро, еще заболеешь!
– Нормально все будет.
Павел завернул в салфетку булку – вдруг Шарьяж не ел весь день, бегая за начлабом, – чмокнул Нору в щеку и кивнул насупившемуся непонятно отчего Аркадию. Наверное, они с Норой обсуждали «фантастику» и не сошлись во мнениях.
Павел торопливо обулся, накинул куртку и выскочил в подъезд.
Шарьяж расположился возле покосившегося домика-теремка на детской площадке. Он ел сосиску в тесте, запивая из бутылки, на этикетке которой было написано «Дюшес». Павел плюхнулся рядом и протянул булку.
– О, спасибо! – Шарьяж понюхал выпечку и положил рядом на скамейку.
– В общем, так. – Доев сосиску, Шарьяж вытер руки, допил остатки дюшеса, свернул пустую пластиковую бутылку в тугой рулон и выбросил и салфетку, и скрученную бутылку в мусорку, стоящую рядом со скамейкой. – Начлаб ваш ни в чем подозрительном замечен не был. Сразу после кипиша в лаборатории он помчался как подорванный… на свидание. Да-да, представь себе. Молодая женщина около тридцати пяти лет. – Шарьяж на мгновение задумался. – Симпатичная. Вот, посмотри, видел ее где-нибудь?
Он показал на мобильнике несколько сделанных им фоток и видео. Павел вгляделся. Точно, свидание. Было видно, что у пары близкие отношения. Надо же, начлаб-то… донжуан! Посреди рабочего дня… А с другой стороны, он же не женат. И насколько Павел помнил, никогда не был. Так почему бы ему и не ходить на свидания? Но если сложить то, как он занервничал после слов об архиве и как просил Павла найти недостающие куски кода… То подозрения были вполне себе оправданные. До сегодняшнего вечера.
– Ну, они посидели в кафе, потом он проводил даму до метро и дальше целый день ездил по делам. Может, где-то и пересекся с тем, кого мы ищем, но я ничего необычного не заметил.
– Сейчас из подъезда выйдет мужик. Мне кажется, это Стрит! – опомнившись, выпалил Павел, с изумлением глядя, как меняется лицо Шарьяжа: только что спокойный, даже полусонный после еды, он вдруг подобрался, как зверь, почуявший добычу.
– Рассказывай!
Павел описал Аркадия, особенно выделяя приметы: кособокость и сутулость. Рассказал про спор о Кашпировском и про вопросы о Сутонине.
Как раз в этот момент дверь подъезда скрипнула и показался сам объект. Одетый в балахонистый, непонятного серо-коричневого цвета плащ. Павел ткнул локтем Шарьяжа в бок:
– Вот он!
Шарьяж вскользь окинул Аркадия взглядом, привстал, бесшумно шагнул в сторону и исчез среди стволов старых тополей, плотно окружавших детскую площадку.
– Позвоню, – донесся до Павла удаляющийся в глубину двора то ли шепот, то ли шелест. На скамейке осталась лежать завернутая в салфетку булка.
Павел посмотрел на окна своей квартиры. Света не было. А вдруг… Павел сорвался и побежал домой, кляня себя за беспечность. Нельзя было оставлять Нору один на один с этим подозрительным Аркадием. Мало ли. Наверняка тот не посмел бы ничего натворить, умом Павел это понимал, но сердце все равно сжималось от тревоги.
Он ворвался в квартиру, пробежал сразу по всем комнатам, включая свет. Норы нигде не было. И только потом Павел уловил шум льющейся в душе воды. Он вернулся в коридор, постоял у дверей в ванную комнату и выдохнул, услышав, как Нора тихо напевает внутри.
Завибрировал мобильник. Пришло сообщение. Надеясь, что это Шарьяж, Павел взглянул на экран и разочарованно вздохнул. Тимур спрашивал, как дела, есть ли новости, и предлагал собраться завтра у Лизы, чтобы обсудить план действий. Далее в сообщении шел адрес Лизы. Павел ответил, что новости есть, но не срочные, что завтра будет на встрече и все расскажет. И задумался. Что именно он будет рассказывать? Ему не хотелось втягивать в расследование Лизу. Да и Тимура тоже. Лиза еще… маленькая. Ей всего шестнадцать. А Тимур никуда без своей Инны. И вообще, ботаник. Если с друзьями что-то случится по вине Павла, он себе не простит. Уж лучше они вдвоем с Шарьяжем будут дальше действовать. «Да, – соглашаясь сам с собой, кивнул Павел, – так будет лучше».
Открылась дверь ванной комнаты, и оттуда в халате до пят и в чалме из банного полотенца вышла Нора. Следом за ней выплыло влажное облако, наполненное фруктово-травяными запахами жидкого мыла и шампуня.
– А ты чего в коридоре? – удивилась Нора, почти натолкнувшись на Павла, который так и стоял на месте. – Проводил девушку?
– Да, все хорошо, – ответил сразу на оба вопроса Павел и, понимая, что Нора сейчас уйдет к себе, спросил: – Откуда этот Аркадий нарисовался? Это твой ухажер?
– Столкнулись случайно во дворе, представляешь? – Нора засмеялась: – Он же худющий, а я – женщина в теле. Мне ничего, а я ему разбила нос до крови, видел синяк? Ну и позвала домой оказать первую помощь. Все-таки я врач. А он вдруг начал оказывать мне знаки внимания. Комплименты говорил. В общем, пригласил завтра на свидание.
– Ты спятила? – распсиховался Павел. – Ты его видишь первый
