Интервью с… семью гномами - Алёна Александровна Комарова

Леша высунул палец из клетки и попросил:

— Только вы дяде Грише не говорите.

— Кому?

— Администратору. Дяде моему. Он ругает меня.

— Почему?

— Говорит, что я ерундой занимаюсь. Вот сейчас если узнает, что я здесь, точно уволит. Он уже давно обещает. Говорит, мамке в деревню вернет в том же виде, в каком взял. — Парень собрался с мыслями и пояснил — я же здесь официантом работаю. А мне эта работа не нравится. Ужасно скучно. Вот я и бегаю к садовнику. Дяде Коле. Он и кусты стрижет и цветы садит. И газон подстригает. И кислородом насыщает. Знаете как это?

— Нет — призналась Рита.

— Это нужно обуть специальную обувь с шипами. Да что вы удивляетесь? — он скромно засмеялся. — Шипы наружу. Это такие гвозди из подошвы торчат. В общем, в той обуви нужно по газону ходить, протыкать землю, а то туда кислород не поступает. А еще дядя Коля фонтан чистит, рыбок кормит и декоративными камнями клумбы украшает. Вот здорово. Не работа, а отдых. А мне — кислым голосом пояснил Леша — приходится еду разносить. Так вот. Вчера я опять к дяде Коле сбежал. Скучно мне стало. Вы все танцуете. Кто-то уже в салате спал, кто-то по номерам побрел. А я стол быстренько прибрал и сбежал. Мы с дядей Колей в гараже клетку варим.

— Что вы делаете?

— Да там машин нет. Вы не бойтесь. Он пустой. Только инструменты. Секаторы, лопаты, грабли.

— Ботинки с шипами — помогла Рита — это я поняла. Не поняла, что вы с клеткой делаете.

— Варим. У дяди Коли там еще есть сварочный аппарат. Вот мы для Сеньки и варим клетку. А то в прошлом году он всех бельчат погрыз. Хозяин отеля предлагал его на вольные хлеба выпустить. А на вольные хлеба его отпускать нельзя — он убежать может. По деревьям, по деревьям, так и уйдет в горы. Не найдем. Да и кошки могут съесть.

— Кошки едят белок?

— Конечно. Это же грызуны, как мышки. В прошлом году отпустил брата Сеньки в парк и больше его не видели. Поймали и съели.

— Теперь все встало на свои места.

— Что именно — не понял Леша о размышлениях Риты.

— Белки — это грызуны, а вы, Леша, с дядей Колей варили клетку. И, я так понимаю, дядя Коля это подтвердит.

— Конечно. Вот и полицейский так же спрашивал.

— Мысли сходятся — не стала Рита пояснять, у кого еще мысли сходятся, если судить по древнерусской поговорке.

— Я просто боюсь, что меня за это уволят.

— За то, что вы доброе дело делаете?

— Да кто там смотрит, что мы делаем. Тут все смотрят, что мы не делаем. Я ушел раньше всех официантов. Сбежал с работы. А вдруг бы кому из вас заказ понадобился. Так я и переживал все время. Думал, натанцуетесь и вернетесь за стол. А меня нет. Тогда уж точно поймают меня. Мне и так последнее предупреждение осталось. И все — увольнение. А я не хочу отсюда уходить — закончил он — тут белки. Там дальше есть зооуголок. Там Молния.

— Молния?

— Лошадь.

Парень наклонился, поднял с земли потерянный орешек и просунул Сене. Самец, ради которого Леша оставил работу и для которого варил клетку, подскочил и взял последнее лакомство. Быстро разгрыз острыми зубками шкурку и еще быстрее справился со сладким ядрышком. Выяснив, что завтрак окончен, Сеня поскакал по веткам сухого дерева, подаренного беличьей семье для интерьера их уютного уголка. Рита не удивилась бы, узнав, что этот подарок сделал Леша.

Рита перевела взгляд с белки на парня и спросила:

— Почему вы не попросите о переводе на работе, помощником к дяде Коле?

— Говорят, что он и сам справляется.

— А вы пробовали попросить?

— Нет. Они меня не отпустят. У них официантов не хватает.

Уговаривать сделать первый шаг навстречу своему счастью, и тем более убеждать, что он сам обязан быть скульптором своего будущего, Рита не могла и не хотела. Но это и не понадобилось. Леша спохватился, засуетился:

— Меня, наверное, сейчас в розыск объявят. С собаками. Ушел в беседку, отнес шампанское с клубникой и пропал. Извините меня. Мне нужно возвращаться на кухню — последнее слово он выдавил из себя, как гнойный прыщ.

Рита понимающе кивнула, но спросила у убегающего Леши:

— А вы ничего подозрительного вчера не заметили?

Парень остановился и ответил:

— Вот и полицейский так же спрашивал.

— Может кого-то встретили, а он показался подозрительным.

— Нет.

— Может чужой приходил. Не постоялец.

— Так это лучше у администратора спросить. Только вы ему меня не выдавайте.

— Не буду — пообещала Рита, не подозревая, что обстоятельства уготовили другую комбинацию событий.

* * *

— Не пищи на меня — несвежим шелестом выдавил из себя Жорж Котов, чуть приподняв голову с подушек — в затылке отдает.

Если бы он видел, какой взгляд кинула на него Люсьена, то не старался бы выжить и перестал бы жаловаться на боль. Потому что она вложила во взгляд всю неприязнь к жалкому существу, валяющемуся поперек кровати, поверх одеяла, в мятой рубашке, перекошенной пуговицами на бок. И не менее мятым и перекошенным лицом.

Но он не смотрел. Пытался спрятаться от солнечного света, безжалостно пробивающегося, через щель между плотными шторами. Котов, постанывая, перекатился на другой бок, лицом к темному углу. Но Люсьена, не смотря на комплекцию, проворно отдернула спасительный материал. Солнце ослепило. Лучи пробрались во все щели комнаты. Жорж застонал. Его двигательная способность не смогла столкнуть его с кровати, хотя желание было — уползти под кровать — подальше от света и Люсьены.

— В затылке у тебя отдает похмелье — лязгающий голос с нотками ржавого железа прозвучал безжалостно. — Пить меньше надо. Устроил праздник глотки.

— Какой праздник — прохрипел помощник и вытаращил глаза, но с трагической болью зажмурился — это поминки.

Люсьена махнула рукой и опустилась в кресло. Выудила из сумочки аспирин, звонко кинула его в стакан и залила водой. Таблетка весело зашипела и закружилась в танце с собственными пузырьками.

— После такого праздника нам с тобой ничего не светит. Это ж настоящий провал.

— Фиаско.

— Помолчи — фыркнула начальница. — Все ведь просчитали. Да где-то просчитались. Надо же.

Помощник молчал, толи послушался, толи ушел в себя. Она выразительно посмотрела на него, определить причину закрытых глаз не смогла, поцокала языком и продолжила:

— Нужно срочно выкручиваться из этой ситуации. Нужно выйти сухими из воды.

— Воды. Дайте мне попить.

— Держи.

Он в три