Смерть во льдах - Георгий Юрский
— Давно она с отцом в разводе? — Максим похрустел костяшками пальцев.
— Да. Вроде, лет пятнадцать уже. Сколько себя помню, мы без него жили, — в голосе юноши проскользнула нотка жалости к себе.
— А у вас как отношения с отцом?
— Хорошие, — после паузы и вздоха Андрей добавил: — были.
Максим почувствовал, что стесняется опрашивать молодого человека, практически ребёнка, о трагедии и его роли в ней. «На хрен мне вообще это надо? Медали не дадут, спасибо не скажут. Вроде, не маньяк тут орудует. Пусть полиция разбирается».
Но понятие долга у Максима было развито с лихвой. Про себя он произнес: «Делай, что должно, и будь, что будет».
— Мне не очень комфортно задавать этот вопрос, но скажите: кто наследник вашего отца? Мотив у кого был?
— Вообще-то, по закону, все дети, не важно, от какого брака, и жена — это наследники первой очереди. Но вопрос, что на отца было записано. Возможно, что и ничего. У нас все акции принадлежат панамским компаниям. А те на вторую жену записаны, — вновь неожиданно рассудительно для своего возраста ответил Андрей.
— Я смотрю, вы матчасть изучили, — прокомментировал Максим. — Задумывались о наследстве?
— Мама моя очень часто со мной это обсуждает. Что в браке нажито, что до брака. Она-то без всего осталась после развода, — Андрей невесело вздохнул, сморщив круглое лицо с пухлыми щеками.
Максим молча записывал в свой блокнот.
— В общем, по вашей логике, у меня был и мотив, и возможность, — печально резюмировал юноша и почесал голову.
Его прическа в отсутствии возможности помыться выглядела довольно странно. Максим про себя порадовался, что бреет голову наголо.
Майор задал ещё с десяток менее важных вопросов, но ответы ясности не добавили. Никаких подозрений Андрей не вызывал. Даже к Веронике никакой ревности или обиды он не испытывал, о чем и сказал:
— Я сначала на отца обижался, когда он мать бросил, а сейчас понимаю: натура такая была. Мимо любой юбки не мог пройти. До Вероники какая-то беженка с Украины была, до нее — тренерша по йоге.
Максим никак не комментировал услышанное.
— Мы ведь только последние пять лет общаемся, — с едва заметной горечью произнес Андрей. — Но для меня и это огромным событием было. Хотя он и начал из меня лепить что-то на свой вкус. Устроил в МГИМО на платное, вместо Бауманки, куда я собирался. Заставлял, ну, точнее, напрягал с ним на охоты ездить. Но я в его глазах уронить себя не хотел и пытался его образу соответствовать.
Максим понял, что погружение в жизнь чужих людей — это невероятно сложное испытание для него. Раньше ему казалось, что у сына олигарха не может быть сложностей. Но истина была намного сложнее.
— Ладно, на сегодня пока все, — закончил Максим заученной фразой.
Добровольно признаваться никто не собирался. Ловить на нестыковках и разводить подозреваемых — искусство, которому профессиональные следователи учатся долго. Находить улики в неожиданных местах — тоже нелегко. В мире же Максима было все просто. Враг, он был всегда явный. Особенно в армии. Да и в ОМОНе: берёшь штурмом квартиру, там преступники. Прыгнул на тебя футбольный фанат, смело можешь его оприходовать дубинкой. А в мире подозреваемых было сложно. Где чужие, где свои — непонятно. Прессануть кого-то Максим мог бы легко. Но кого именно?
Но, как это иногда случается в жизни, Максиму повезло. Вышел он развеяться после допроса — голова разболелась от недостатка кислорода. Метель ближе к вечеру почти утихла, лишь местами поднимала маленькие завихрения снежинок. Видимость была совсем ещё плохой: облака висели низко, но снег уже не бил в лицо. Поэтому Максим решил пройтись по территории станции. Три дня практически без движения были невыносимой пыткой для тренированного тела Максима. Он решил отойти в сторону и сделать зарядку.
Территория возле сарая с вездеходом и генератором показалась ему оптимальной. Там он и начал комплекс упражнений. Для начала он размял шею и верхний плечевой пояс, затем растянул спину, касаясь пальцами рук стоп, и начал приседать.
В этот момент он заметил вышедшего из гостевого домика Виталия. Тот настороженно осмотрелся, затем двинулся за сооружение. Выглядело это довольно странно, и Максим решил сходить проверить, что происходит. Когда он выглянул из-за угла, то увидел странную картину: Виталий рыл снег, не обращая внимание на происходящее вокруг. Через минуту он уже держал в левой руке небольшой полиэтиленовый пакет.
Максим сделал шаг вперёд и резко спросил:
— Потерял что-то?
Виталий от испуга выронил пакет и уставился на майора.
— Подними!
Тот безропотно поднял.
— Что там?
Виталий ничего не ответил и после небольшой паузы просто протянул пакет Максиму. Тот рывком его раскрыл. Там был необычный гаджет, и только секунду спустя майор догадался, что это и был пропавший спутниковый телефон Рустама.
26/05 09:00
Погода на станции наладилась, снег перестал идти, да и ветер почти не ощущался. Уже вечером охотники узнали новость о задержании Виталия, обрадовались появлению определенности и впервые с ночи убийства спали спокойно.
Максим после задержания Нидергауса решил помурыжить его в одиночестве. Он отвёл мужчину в чулан Дениса, которого переселили в неиспользуемую по назначению радиорубку. Также он изъял телефон Виталия, заставив сбросить с него пароль. Полночи Максим изучал его содержимое.
Самым неожиданным, что он там нашёл, была интимная переписка с Вероникой. Они не стеснялись в выражениях, и Максиму открылся их роман во всех перипетиях. Там было и знакомство, и ухаживание, и близость. Не было, правда, обнаженных фотографий Вероники, чему Максим как верный молодой муж порадовался, а как мужчина в расцвете сил огорчился. Он уже успел соскучиться по молодой супруге и по интимным отношениям с ней, а Вероника же любого мужчину провоцировала думать о сексе.
С мотивами теперь все было ясно. Старый, как мир, любовный треугольник. Виталий мог терпеть соперника, пока он был далеко, а увидев, как тот по-хозяйски обнимает его женщину, вспылил и накинулся на Рустама. С этим Максиму стало все более или менее понятно. Была ли Вероника
