Смертельная обида - Николай Иванович Леонов
– То есть сейчас ты уверен, что не привел «хвост» сюда, на нашу квартиру? – спросил Гуров.
– Совершенно уверен, – отвечал Крячко. – Однако нам сейчас надо решать, что мне делать дальше. Возвращаться в гостиницу – значит, снова попасть под наблюдение целой своры ищеек. И с каждым разом сбрасывать этот «хвост» будет все труднее. И зачем это делать, то есть возвращаться в номер? Ведь уже ясно, что Потапов не даст мне ни единого вопроса кому бы то ни было задать. Нет, если ты прикажешь и дальше вести прежнюю жизнь «инспектора из Москвы», я, конечно, подчинюсь приказу. Но я не вижу в этом никакого смысла.
– Согласен, – сказал Гуров. – Линию «инспектора из Москвы» ты полностью отработал. И эту твою работу нельзя считать безрезультатной. Нет, ты получил достаточно весомые результаты. Мы убедились, что вся верхушка Управления во главе с генералом Потаповым полностью коррумпирована, она срослась с преступным синдикатом, который создал Руслан Безруков. Мы выяснили, что на руководство Управления надеяться нельзя. И еще мы узнали, что полковник Дятлов погиб, когда пытался разоблачить это сращивание местного закона с криминалом. Вот они, результаты твоей работы. Теперь эту страницу пора закрыть. Сегодня ты никуда больше не пойдешь, останешься здесь. А завтра перейдешь на работу, так сказать, на подпольном положении. Позже мы решим…
Тут Гуров остановился, потому что его телефон ожил – ему пришло эсэмэс-сообщение. Сыщик открыл его и прочитал: «Брат приедет сегодня в 11.50».
– Ага, Жданов согласен на встречу уже сегодня! – воскликнул Гуров. – Отлично! Тогда сделаем так. Капитан, ты ведь уже поел? Мы с тобой пойдем на эту встречу вместе. Ты будешь за рулем. Сюда, на квартиру, мы лейтенанта не повезем – зачем? Можем поговорить в машине. Поставим авто в каком-нибудь глухом месте, и я проведу беседу, а ты в это время будешь осуществлять наружное наблюдение. Проще говоря, кругом поглядывать. Ну, а ты, Стас, за это время отдохнешь. Все, капитан, пошли. Времени у нас в обрез, а нам еще до Управления доехать надо.
И оперативники направились к выходу. При этом Крячко заметил, что его друг взял с собой не только диктофон, но и пистолет.
Глава 11
Гуров приказал капитану, сидевшему за рулем, остановить машину на проспекте Строителей за два квартала до Управления. Они притерлись к тротуару, и полковник внимательно оглядел улицу. Время приближалось к полуночи, людей почти не было, каждый прохожий бросался в глаза. И пока не было видно ни одного человека, похожего на лейтенанта полиции.
– Может, он ждет, когда вы из машины выйдете? – предположил Ряшенцев.
– Ты еще скажи, что я должен покричать, громко его позвать, – отвечал на это сыщик. – Я дал Башмакову четкие инструкции: приедет машина такой-то номер, встанет, ты подойдешь к ней. Полицейский должен следовать инструкции. И вообще, не нужно совершать действий, которые привлекают к себе лишнее внимание.
Они посидели еще несколько минут, и вдруг Гуров заметил рядом с машиной человека. Незнакомец сделал еще два шага, открыл заднюю дверцу и сел рядом с Гуровым.
– Не помешаю? – спросил он.
Это был совсем еще молодой человек, лет примерно двадцати шести. Он был в обычной гражданской одежде и сейчас был похож на многочисленных недавних студентов, которые сидят в офисах крупных компаний, банков и тому подобных заведений. Внешне он мало напоминал полицейского. И это, как ни странно, понравилось Гурову. «Кажется, этот Жданов – современный продвинутый парень, – подумал он. – Такой вряд ли захочет плясать под дудку бандитов».
– Кто я, ты знаешь, – сказал он. – Зови меня Лев Иванович. За рулем сидит наш с тобой коллега капитан Ряшенцев. А тебя как звать? А то я знаю только одну фамилию.
– Меня зовут Виктором, – отвечал парень. – Капитан Башмаков сказал, что вы интересуетесь обстоятельствами смерти полковника Дятлова.
– Правильно Башмаков сказал, – отозвался сыщик. – Мы с капитаном Ряшенцевым для того сюда и приехали, чтобы эту смерть расследовать. Но пока нам в этом деле не удалось продвинуться ни на шаг. И мы очень надеемся на твою помощь.
– Да, тут я могу кое-что рассказать, – сказал Жданов. – В тот день, когда погиб Дятлов, я дежурил по Управлению. Поэтому знаю обо всем, что в тот вечер происходило. В 20.12 мне позвонил часовой, стоявший на входе, и сказал, что произошло не совсем обычное происшествие. Он сообщил, что несколько минут назад в Управление вошел заместитель Потапова полковник Годунов и с ним двое гражданских. Часовой потребовал у вошедших документы, но Годунов сказал, что эти два человека следуют с ним и что документы у них спрашивать не нужно. «И вообще, – добавил полковник, – будет лучше, если ты забудешь, что мы сюда входили. Прежде всего для тебя лучше. Регистрировать факт прихода этих людей не стоит. Чтобы в журнале посетителей и следа их не было. Ясно?» Часовой выполнил этот приказ и регистрировать вошедших не стал. Да он и не мог этого сделать – ведь он не знал их фамилий. Однако не забыл стандартный порядок. А поэтому позвонил мне.
– А как зовут этого часового? – спросил Гуров.
– Его зовут Павел Сергеевич Исаев, – отвечал Жданов. – Служит в полиции третий год.
– Мне будет необходимо встретиться с этим Павлом Исаевым, – заявил сыщик. – Это возможно?
– Вряд ли, товарищ полковник, – отвечал Жданов. – Исаев уехал в командировку в Ингушетию.
– Как уехал? Зачем? – удивился Гуров. – Разве рядовых отправляют в командировки?
– Вот я тоже думал, что не отправляют, – хмыкнул Жданов. – Но вчера я своими глазами видел приказ об отправке рядового полиции П. С. Исаева в Ингушетию. И что интересно – срок, на который отправляют рядового, в приказе не указан.
– Да, сто верст до небес, и все лесом, – буркнул Гуров, качая головой. – Ладно, я тебя прервал. Расскажи, что было дальше, после звонка Исаева.
– Я решил спуститься вниз, к входу, и поговорить с Исаевым, – продолжил лейтенант. – Прежде всего я спросил, как выглядели эти люди, пришедшие вместе с полковником Годуновым. Исаев мне рассказал, что это были мужчины, чем-то друг на друга похожие. Обоим за тридцать лет, оба атлетически сложенные, высокие…
– В общем, типичные «быки», – заметил Гуров.
– В общем, да. Но индивидуальные приметы вошедших часовой тоже отметил. Один яркий шатен, почти рыжий, и носил небольшую бородку и усы. А второй брюнет, кудрявый такой, и чисто выбритый. Потом я спросил, не
