Их было девять… - Настасья Викторовна Лис
– Просто я думал как-то тебя развлечь, чтобы ты не только сменил обстановку и напился, а пообщался с другими девушками. Может, кто-то бы тебе и понравился…, хотя, есть, наверное, в твоем сердце кто-то, кто не даёт покоя ни днем, ни ночью…, – хихикая, подбадривал Пашку Сухарев. Тот улыбнулся, блеснув глазами. И я понял, что речь идёт, скорее всего, о Лене. Но в этот момент я почти ничего не почувствовал. Была лишь некая обида за Ольгу и на то, что парни делятся друг с другом своими впечатлениями о девчонках и прошедшем вечере, даже не стесняясь нас, словно мы здесь – пустое место. Я делал вид, что общаюсь с «троицей» и абсолютно не слушаю группу Сухарева. И я, действительно, общался с ребятами, но не услышать разговоров поддатых парней было практически невозможно, так как беседовали они очень громко. Я думаю, что их слышно было даже тем, кто уже давно отправился спать и видел десятый сон.
Далее последовало почти детальное обсуждение Тани и Маши. Как парни и планировали, с Таней больше всего общался Павлов. Он рассказывал ей всевозможные анекдоты, и они «вполне весело провели время», – как отметил сам Андрей. Но, насколько я заметил, Павлов даже наедине с собой никогда не скучал. На его лице постоянно красовалась улыбка. Возможно, кому-то это и нравилось, но я бы, например, долго не смог бы общаться с таким человеком, – меня эта «весёлость» несколько напрягала. – Андрюх, ну, а тебе-то как, вообще, Таня, – приглянулась? – уточнил Сухарев.
– Да, она мне сразу понравилась, хотя я не привередливый, – добавил Павлов, и все засмеялись. Мне захотелось уединиться и пойти спать, но я знал, что еще долго не смогу заснуть, хотя уже скоро нужно было вставать и отправляться на стройку. Но, еще больше мне не хотелось, чтобы поддатые парни «списали» мой уход с кухни на какую-то ревность или вызов с моей стороны. Я чувствовал, что так, скорее всего, и будет. Если я сейчас встану и пойду в комнату, то Сухарев и Ветров сразу же скажут, мол, «что это ты уходишь? Не интересно нас слушать? Всем интересно, а тебе нет?». Ну, или что-то в этом роде. Поэтому пока я сидел на своём месте, но решил, если разговор через пять минут не свернётся, то я, в любом случае, пойду спать. И плевать, что они там будут говорить мне вдогонку. В общем, парни обсудили внешность Тани, которая, по их словам, оказалась «стройной брюнеткой, с «каре», с довольно лёгким и общительным характером. Потом очередь дошла до скромной Маши. Эта девушка была подругой Тани, которая каждый раз уговаривала ее пойти на встречу вместе с ней. Маша, нехотя, соглашалась. Внешне она, со слов парней, довольно привлекательная, но какая-то неуверенная. Одевалась она совсем неярко и неброско, почти не красилась. Разговаривала Маша тихо, сама почти не начинала беседу, а только поддерживала ее. В силу всех этих личных качеств, она показалась им скучноватой и тусклой. Но, несмотря на такую реакцию друзей, Денис явно не спешил отказываться от нее. Как он сам уточнил, для него это «непривычно и необычно ухаживать за такого рода девушкой». – Если бы она была страшненькой, естественно, я бы даже и времени не стал терять. Но она очень даже симпатичная, хоть и скромная. Меня это раззадоривает. Весьма интересно, как много мне понадобится времени, чтобы завоевать ее симпатию к себе. Нет, лучше, конечно, не просто симпатию, а влюблённость. И, вообще, к чему это всё может привести, – задумавшись, отметил Попов. – Боюсь, что ни к чему это не приведёт, и тебя, мой друг, ждёт глубокое разочарование! – хихикая, возразил Димка Сухарев.
– Это еще почему? – не понял Денис.
– Потому, что строительный сезон наш невечный и длится всего-ничего. А твоей красавицы надо добиваться не менее года. Так что, зря время потеряешь, – ответил Сухарев. Вся «группа», включая Костю, снова громко загоготала.
– Ну, посмотрим, посмотрим, – не сдавался Попов. В этот самый момент я решил «дезертировать». Я видел, что парни обратили на меня внимание, но, видимо, уж слишком они были увлечены своим разговором. Я тихо попрощался с «троицей», пожелав им «спокойной ночи», хотя уже давно светало, и пошёл спать. Павел проводил меня взглядом. Я ощутил это своей спиной. Плотно закутавшись в одеяло и пытаясь согреться, старался унести свои мысли подальше от кухни. Вспомнил родителей и свою мечту, для осуществления которой и вступил в отряд. Лёгкий сонный туман пробрался в мою голову, хотя где-то там я еще продолжал слышать громкий хохот парней и слова Дениса Попова «ну, давай поспорим, что она в меня влюбится в течение двух недель»?
25. 06. 1972 г.
Утром я еле смог разлепить свои глаза, – просто дико хотелось спать! Но Иван подошёл ко мне и сказал, что пора вставать, так как сегодня у нас очень много дел, – и на стройке, и по поиску пропавших парней. Я справился со своей усталостью и заставил себя подняться. Когда я умылся и вошел в кухню, то ко мне подошла встревоженная чем-то Марина. – Миш, у Лены сегодня под утро поднялась температура. Простыла, наверное. Врача пока нет на месте. Мы с Ванькой уже ходили туда. Манин уехал и, видимо, так еще не вернулся. Что делать? Может, у местных спросить, где тут у них больница?
– А температуру мерили? – обеспокоенно поинтересовался я.
– Да. Я ей померила где-то часа два назад. Было под тридцать девять, – также перепугано ответила мне девушка.
– У нас, ведь, здесь есть аптечка?
– Да, есть. Но там толком ничего, – только зелёнка, бинты, жгут, ну, и всё такое.
– Что, никакого жаропонижающего нет? – удивился я.
– Миш, я не знаю. Я в таблетках не особо разбираюсь, как и остальные. Я уже всех достала своими вопросами. Иди, сам посмотри, а? – почти уговаривала меня Маринка. – Сейчас, конечно…, только к Лене сначала подойду, узнаю, как она? – растерянно, ответил я. Лена лежала, прикрыв глаза и небрежно раскидав волосы по подушке. Лицо ее выглядело бледным и уставшим, а щёки покрывал нездоровый румянец. Уже взглянув на нее одним глазом, я понял, что без жаропонижающего и, возможно, врача нам не обойтись. – Лен, ты как? – тихо спросил я, словно боясь, что нас кто-то услышит.
– Миша? – удивлённо прошептала Ленка и открыла глаза. – Миш, не смотри на меня сейчас, пожалуйста, выйди. Я не привела себя еще в порядок.
– Ленка,
